Пособие по выживанию для оборотней - Светлана Гусева

— Что?! — Ведьма отодвинулась от стола. — Как он мог?

— Говорит, что иначе лечение может не подействовать, — Туомас пожал плечами. — Что мальчик не должен и думать о том, что может превратиться.

Майя принялась медленно собирать посуду со стола.

— Здесь что-то не так, Том. Не знаю, зачем Герман так поступает. Он, конечно, имеет полное право не отчитываться перед нами. Он врач, он знает, как спасать людей. Но он не может не осознавать всю опасность! Даже если верит в свое лечение…

— Если Авенир заберет ребенка, станет еще хуже.

— Если Авенир его заберет — ему и нести ответственность, — возразила Майя.

— Лишь бы это не случилось до полнолуния. Потому что Игорь ничего не знает — я ведь почти ничего ему не сказал.

Ведьма грустно улыбнулась:

— Поверь, наша ювенальная система — та еще черепаха о двух ногах. Вокруг страшная бюрократия, и все делается медленнее некуда. За неделю решить вопрос невозможно, даже будь он самим патриархом.

— После Луны все изменится, — Туомас попытался убедить сам себя. — Игорю понадобится помощь — не священника, а кого-то, кто сам это пережил.

Майя покачала головой:

— Тогда будь рядом, Том, но не пытайся делать вид, будто без тебя ему не обойтись. Это мало кому нравится.

Туомас развел руками. Он не очень понимал, что она имеет в виду, — зачем делать вид, если это и так очевидно? Без Найджела он бы умер в первую же Луну — и, возможно, забрал бы на тот свет невинных соседей. Разумеется, вместо него сгодился бы и любой другой оборотень, но никто из Стаи не придет в больницу к Игорю после полнолуния.

Однако он чувствовал, что Майю не переубедить, поэтому решил сменить тему:

— Что было нужно тому мужику?

Ведьма сразу напряглась, и Туомас пожалел о своем вопросе.

— Очередное задание, ты же слышал, — устало откликнулась Майя. — Госпожа любит, чтобы я не пререкалась. Но это…

Она внезапно умолкла. Туомас подождал, но ответа так и не последовало. Говорят, лучше повторить очевидное, чем промолчать.

— Если тебе не нравится, ты можешь отказаться.

— Да не могу я! — с ненавистью выплюнула Майя. — В этом вся моя жизнь, Том. Понимаешь? Ты вот с легкостью бросил дело, которым занимался, переключился на другое. А я так не могу! Если меня лишат возможности творить магию…

Туомас горько ухмыльнулся.

— Зато никто не станет шантажировать тебя прошлым, — напомнил он. — Указывать, на кого работать, а на кого нет. И как можно тебя лишить? Сила в тебе, а не в Ковене. Это они неумехи, а ты настоящая ведьма. Ты создала талисман, который помог мне пройти через Топи, и ни одна из этих… не способна на такое.

— Мы все платим за наше прошлое, — отрезала Майя. — Иногда цена высока, но слишком высокой она не бывает.

— Ты явно не хотела соглашаться, я же слышал. Снова какой-нибудь ужасный наговор?

Он пытался говорить максимально небрежно, так, словно в этом не было ничего особенного. Но провести Майю никогда не удавалось.

— Снова пытаешься учить меня жизни? Хочешь меня контролировать?

— Что? Нет, я…

— Пойми, Том, в этом твоя главная проблема. Ты уверен, что никому не нужен, и, чтобы стать нужным, стремишься спасти каждого, кто попадается на пути. Только ты не умеешь быть рядом долго, ты спасаешь, даешь надежду и сбегаешь. От меня. От Игоря. Представь на мгновение, что людям не нужно, чтобы за ними следили и всячески оберегали. Представь, что люди общаются с тобой ради тебя самого, а не в благодарность за то, что ты спас им жизнь. Представь… — Она всхлипнула. — Только представь, что людям дорог ты сам, какой ты есть, а не твой бессмысленный героизм!

Она вылетела из кухни и захлопнула дверь в спальню. Туомас остался один и растерянно перекатывал по столу пустую пиалу. Слова Майи пригвоздили его к стулу. Он перебирал в голове все, что сделал за полтора месяца в Петербурге, пытаясь осознать, в чем был неправ и почему она так упорно отталкивала его.

Он не знал, как еще мог о ней позаботиться.

За окном окончательно стемнело, и Туомас рухнул на матрас-кровать, с трудом заставив себя принять душ и раздеться. Порезы на ладони затянулись, но он боялся закрывать глаза, зная, что вместе со сном придут кошмары, от которых не будет спасения. Он снова будет спасаться бегством или гнаться за кем-то, а ноздри будет щекотать запах страха и крови. Он снова будет преследовать цель, которая ускользнет, — но больше всего он боялся, что цель наконец сдастся и он все же вонзит зубы в податливую плоть.

В приоткрытую дверь заглянул, шипя, старый знакомый — котяра Пимен, которого Туомас тоже в некотором роде спас. Темно-дымчатый кот смотрел на него огромными желтыми глазами не мигая, и Туомас впервые почувствовал со стороны животного что-то похожее на сочувствие.

— Я просто тупой идиот, — пробормотал он, выключая свет. — И миру без меня определенно было бы лучше.

Пимен, урча, прошелся по нему лапами и уселся на подоконник. Туомас вздохнул и принялся за дыхательные упражнения.

Чтобы не раздражать лишний раз Майю, Туомас старался реже попадаться ей на глаза. В больнице внезапно сместили график, и у него образовалось сразу четыре выходных подряд, которые он провел в бесцельном интернет-серфинге, раз за разом безуспешно пытаясь заставить себя работать. Будням санитара скоро придет конец, и, если он собирается выживать в глуши, пора возвращаться к заработку на удаленке.

Писать о том, что когда-то интересовало, больше не получалось. Писать о нынешней жизни казалось издевательством. Но, кстати, «Будни санитара-оборотня» — отличное название для блога, разве нет? Он листал собственное заброшенное портфолио, гадая, не стоит ли попросту закрыть профиль на финском сайте навсегда и забыть об этом.

Единственным интересным моментом в новостях оказалась история о некромантах, которые похищали людей, возможно, ради жертвоприношений буквально за пару месяцев до его приезда. Спецслужбы так и не нашли истинных виновников, и ни одна террористическая группировка не взяла на себя ответственность, но по городу до сих пор ходили слухи о темных колдунах, которые и стояли за всем случившимся. Туомас хотел расспросить Майю об этом случае, но сдержался — желтые сплетни выглядели не лучшим поводом для налаживания общения. Если некроманты и были, наверняка Цербер давно с ними разобрался.

На четвертый день самоизоляции, когда Туомас уже приготовился выть на луну безо всякого полнолуния, он заставил себя провести целый день в музеях в надежде отключиться от реальности за счет искусства. Тщетно. С тем же успехом