Мертвая земля - К. Дж. Сэнсом

Тут уж моему терпению пришел конец.

– Протестую, ваша честь! – заявил я, поднимаясь. – Это уже не свидетельские показания, а целая обвинительная речь.

– Я предупреждал вас, сержант Шардлейк, что вы не являетесь защитником подсудимого! – сердито зыркнул на меня Рейнберд. – Тем не менее я и сам намеревался сделать свидетелю подобное замечание. – Он повернулся к Рейнольдсу. – Скажите, у вас имеются какие-либо предположения относительно того, где ваша дочь могла провести девять лет, прошедшие со дня ее исчезновения?

– Никаких предположений, милорд. Я могу лишь сожалеть о том, что Эдит не вернулась под родительский кров. – Голос его вновь дрогнул.

Отпустив свидетеля, Рейнберд обратился к обвиняемому:

– Мастер Болейн, как долго вы состояли в браке, прежде чем ваша супруга исчезла?

– Десять лет.

– Ваш брак можно было назвать счастливым?

У меня перехватило дыхание. Разумеется, Рейнберд имел право задать подобный вопрос; но я понимал: разговор о том, насколько скверными были отношения супругов, отнюдь не пойдет на пользу обвиняемому. Болейн взглянул на меня в откровенном замешательстве. Взгляд этот не ускользнул от Рейнберда, недовольно сдвинувшего брови. Я опустил голову. Джон судорожно сглотнул и произнес:

– Полагаю, ни для кого не секрет, что брак наш не был счастливым. Эдит не выказывала по отношению ко мне ни малейшей привязанности, так же как и к своим сыновьям. Скажу откровенно, супруга моя не походила на всех прочих женщин. Судя по всему, общество других людей было ей ненавистно. Порой она, как ни трудно в это поверить, принималась морить себя голодом и превращалась в ходячий скелет. На вопросы о причинах столь странного поведения Эдит не считала нужным отвечать. Тем не менее я вступил с ней в брак, и она являлась моей законной женой. Каждому приходится нести свой крест, – добавил Болейн едва слышным шепотом.

– И вы нашли возможность отдохнуть от тягот семейной жизни на стороне.

Глаза Болейна внезапно вспыхнули яростью.

– Какой мужчина на моем месте не сделал бы этого?

– Всякий добрый христианин, который чтит заповеди Господни! – скрипучим, как пила, голосом отрезал Катчет.

Повисло молчание, которое прервал Рейнберд, вызвавший очередных свидетелей – Джеральда и Барнабаса Болейнов.

Близнецы, с одинаково непроницаемыми лицами, важно прошествовали к кафедре для свидетелей; в своих шелковых дублетах, они выглядели именно так, как пристало выглядеть состоятельным молодым джентльменам. Болейн неотрывно смотрел на сыновей, но выражения его прищуренных глаз я разобрать не мог. Впрочем, я заранее предупредил Джона, чтобы он держал себя в руках и при любом повороте событий не давал воли вспыльчивости.

– Вы – сыновья Джона и Эдит Болейн, Джеральд и Барнабас? – вопросил Рейнберд.

– Да, – вежливо ответили близнецы; как выяснилось, они умели хорошо себя вести, когда того требовали обстоятельства.

– Вы всегда жили со своим отцом?

– До тех пор, пока его не посадили в тюрьму, – хладнокровно сообщил Джеральд.

– Он был хорошим отцом?

– Он не выказывал особого интереса к нам, – заявил Барнабас.

– А ваша мать?

Джеральд вперил взгляд в лицо судьи:

– Наша бедная мать постоянно была больна. Отец ничего не делал, чтобы ей помочь, только вечно орал на нее. Мы горячо любили матушку и были безутешны, когда она нас оставила, узнав, что отец связался с этой вот недостойной женщиной, служанкой из таверны! – Он наставил указующий перст на Изабеллу.

Рейнберд повернулся к Болейну:

– У вас есть какие-нибудь вопросы к сыновьям?

– Вы превратили жизнь своей матери в ад! – дрожащим от волнения голосом произнес Болейн. – И жизнь своего отца тоже. Безобразия, которые вы творили, ваши дикие выходки, издевательства над учителями, которых мы нанимали… Вы не думаете, что мать ушла из дома, устав от ваших бесчинств?

– Вряд ли, учитывая, что тогда нам было всего по девять лет, – невозмутимо ответил Джеральд. – Нет, последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, стала ваша измена, сэр. Мы счастливы, что ныне живем у дедушки, окруженные любовью, которой не давали нам вы.

Искусно разыгранное представление достигло своей цели. Зрители преисполнились сочувствия, хотя они, как и большинство жителей Нориджа, наверняка были наслышаны о необузданном нраве близнецов. Лицо Болейна потемнело. Я опасался, что он не сможет сдержать вспышку ярости. Но Джон, крепко сжав губы, хранил молчание.

– Полагаю, допрос свидетелей обвинения завершен, – провозгласил Рейнберд. – Но я хотел бы прояснить еще один момент. Мастер Болейн, если я правильно понял, ваше алиби в вечер убийства основано лишь на свидетельстве мисс Изабеллы Хит? – (Услышав свою девичью фамилию, Изабелла вспыхнула.) – Из ваших показаний следует, что в течение двух часов, между девятью и одиннадцатью, вы находились в своем кабинете и никто, в том числе Изабелла Хит, вас не видел. Верно?

– Совершенно верно, – кивнул Болейн.

– Мисс Изабелла не заходила в ваш кабинет, чтобы принести вам стакан вина или пива? А может, это сделал кто-нибудь из слуг?

– Я просил не беспокоить меня, так как намеревался просмотреть важные бумаги. Документы, имеющие отношение к тяжбе, которую я веду со своим соседом, мастером Вайтерингтоном, претендующим на часть моих земель.

Рейнберд слегка наклонил голову. Я бросил взгляд в сторону скамьи присяжных; некоторые из них оживленно перешептывались. Это чертово алиби, точнее, его отсутствие было самым убийственным свидетельством против Болейна.

– Отлично, – изрек Рейнберд. – Думаю, мы сделаем небольшой перерыв. Я должен ознакомиться с документом, имеющим отношение к одному из гражданских дел, на слушании которого мне предстоит присутствовать. Заседание возобновится через пятнадцать минут.

Судьи поднялись и удалились через особую дверь. Краешком глаза я заметил, что сэр Ричард Саутвелл тоже покинул зал. Я встал и подошел к Николасу.

– Ну, что ты обо всем этом думаешь? – спросил я.

– Думаю, Болейну не стоит огрызаться на судей.

– Это верно. Хотя Катчет способен вывести из себя даже святого. Старикан Рейнольдс сумел снискать сочувствие присяжных, – невесело усмехнулся я. – А я получил нагоняй.

– Хорошо хоть вас из зала не вывели, – фыркнул Николас.

– Пока все складывается просто хуже некуда. Неубедительное алиби, несчастливый брак, свидетельство сыновей о том, что измена отца послужила причиной ухода матери из дома… – Я сокрушенно покачал головой. – Ну, теперь мы должны не упустить ни единой возможности поставить под сомнение вину Болейна. В первую очередь надо привлечь внимание к исчезнувшему ключу. Это наш главный козырь.

Наконец судьи вернулись, и Рейнберд провозгласил, что сейчас показания предстоит дать обвиняемому, Джону Болейну. В зале стояла невыносимая духота, оба судьи постоянно вытирали вспотевшие лбы кружевными носовыми платками.