Змеиное гнездо. Тень заговора - Злата Иволга

Мишель все еще верил в справедливость. И всю жизнь старался следовать своим принципам, иногда с риском для жизни отстаивал их, дерзя и переча Анри, своему кузену и герцогу. Потом голову герцога Анри получил герцог Жорж. И, скорее всего, не пройдет и десяти лет, как голову Жоржа получит кто-то еще. Но Мишель уже не будет иметь с этим ничего общего. У него теперь свой путь. Правда, конца его было не видно. Один туман и мрак.

Он внимательно изучил бумагу, переданную ему Зигфридом Корфом, и сразу понял, что придется повозиться. Нужного человека надо было сначала найти, застать на месте, а потом уже допросить. Причем обычные методы допроса здесь не сработают. Сам Хозяин Морской Длани, пока Мишель читал, медленно ходил по комнате.

– Признаться, вам повезло. Раскопать подобное давнее дело не всегда удается. Свидетели обычно не доживают.

– Вы ручаетесь за достоверность? – спросил Мишель, но тут же поправился. – Простите, вопрос, наверное, неуместен.

Зигфрид Корф остановился напротив него и рассмеялся. Похоже, настроение у него было куда лучше, чем его гостя. С чем это было связано, Мишель предпочел не спрашивать.

– Никогда бы не подумал, что буду работать с Фельским Мельником.

Мишель вскинул голову.

– Согласен, не слишком приятное прозвище, – кивнул Зигфрид Корф.

– Почему вы не выдали меня? – прямо спросил Мишель. Он все никак не мог понять истинного настроения и отношения ко всему Хозяина Морской Длани. Это выбивало из колеи. Остается надеяться, что не его одного. А когда Мишель попадал в подобные ситуации, он выбирал прямую атаку.

– А зачем? – широко улыбнулся Зигфрид Корф. – Илехандскому правительству вы не интересны, что бы там ни писал герцог, ох, простите, король Жорж, – он внезапно подмигнул скривившемуся Мишелю. – Ваши проблемы и дела государству не угрожают. А месть – личное дело каждого. Хотя лично я считаю ее непродуктивной.

– Это не месть, это справедливость, – зачем-то сказал Мишель. И с чего он откровенничает с этим человеком?

– Конечно. Как вам будет угодно. Но человеку лучше просчитывать все не на шаг вперед, а хотя бы на два. Это полезно.

Мишель кивнул сам себе, взялся за ложку, прогнал образ непонятного Зигфрида Корфа и постарался сосредоточиться на текущих делах. Первое – еда, а второе то, зачем он сюда прибыл.

– Эй, уважаемый, – окликнул он трактирщика. – Скажи, это земли барона Зингера?

– Они самые, господин, – хозяин подошел к столу и склонил голову.

– И барон сейчас у себя? Мне необходимо встретиться с ним.

– С неделю назад вроде говорили, его не было, – неуверенно ответил трактирщик. – Я постараюсь узнать сегодня, коли вам важно.

Мишель отрицательно качнул головой.

– Не стоит. Мне все равно надо в замок.

– Это недалеко. Три часа от силы на коне.

Мишель поднял глаза на трактирщика.

– А скажи-ка, уважаемый, домочадцы барона все ли живы и здоровы? Я много лет не видел его. Вот, решил проведать.

– Баронесса Катарина давно умерла, господин. Сын тоже помер пару лет назад. А внучка и ребенок вполне здравствуют. Только госпожа Иоганна все в столице да при дворе обитает.

– Ах, вот как. Что ж, время летит быстрее ветра. – И Мишель вздохнул. – Приготовь комнату, мне надо отдохнуть.

Добиваться цели с помощью младенцев Мишелю не нравилось. Но здесь был другой случай. Ему необходимо было знать полную правду. А с ребенком все будет в порядке, он об этом позаботится.

Окровавленная рыжеволосая женщина тянула к ней руки, страшно стеная и умоляя спасти ее. Гюльбахар попыталась оттолкнуть ее и в ужасе проснулась. Давно, очень давно ей не снился этот сон. И его возвращение заставляло тревожно биться сердце и замирать от тяжелых предчувствий. Хорошо, что во сне не было огня. Сон с языками пламени, охватившими золотые волосы и искаженное лицо, был самым ужасным. Гюльбахар выпрямилась, помотала головой и постаралась отогнать видения. Она соскользнула с кровати, накинула на себя домашний фередже, распахнула дверь и вышла на большой балкон. Яркое утреннее солнце зайчиками плясало на мраморных перилах, кралось светлыми лучами по укрытому пестрыми коврами полу, путалось в растрепанных жемчужных волосах Гюльбахар. Из сада раздавалось бодрое пение птиц. После ночных кошмаров солнечное безмятежное утро всегда кажется самым дорогим подарком, что может существовать на свете. Гюльбахар потянулась, раскинула руки и с удовольствием зажмурила глаза. Страшный сон отступал.

– Эмира хазретлери эфенди? – На балкон заглянула проснувшаяся служанка.

– Кофе и мыться, – распорядилась Гюльбахар. – И скажи, чтобы приготовили моего коня. Я прогуляюсь перед завтраком.

Конь испуганно шарахнулся от внезапно появившейся из-за кустов рыжеволосой женщины в фиолетовом фередже. Гюльбахар охнула и едва удержалась в седле.

– Это всего лишь я, матушка, – сказала Джайлан эмирын, поправляя феску и покрывало. – Вы так рано выехали на прогулку.

– Ты напугала меня, – сказала Гюльбахар, стараясь отдышаться. – Что ты там делала?

– Я хотела побыть одна и подумать, – ответила Джайлан, пряча глаза.

«За кем-то подсматривала», – поняла Гюльбахар.

– Найди своих служанок, незачем бродить по саду в одиночестве. Отец будет недоволен.

Гюльбахар направила коня вперед и услышала, как Джайлан буркнула:

– Как будто он когда-то бывает доволен.

Собой эмира была точно недовольна. Так испугаться из-за какого-то страшного сна. Самым удивительным было то, что раньше окровавленная женщина со знакомым лицом в огне была с золотистыми волосами. Попросить Али пашу вызвать мага-специалиста по снам? Нет, лучше не начинать этот разговор. Иначе получится, что не одного Орхана затягивает прошлое.

Гюльбахар выехала к фонтану и увидела сидящих на парапете Хенрика и какого-то человека со знаками отличия личной гвардии эмира. Неужели Джайлан следила за ними? Если так, то за кем из мужчин? Гюльбахар сощурилась и направила коня прямо к фонтану.

– Эмира хазретлери эфенди, – мужчины вскочили и поклонились.

– Все в порядке? – спросила она.

– Мы с Саидом агой обсуждали постройку нового крыла дворца, – ответил Хенрик, безмятежно и с улыбкой смотря на Гюльбахар.

Саид ага. Что ж, надо будет запомнить. Большой широкоплечий мужчина, не старше Хенрика. Такой мог приглянуться Джайлан. Если, конечно, приглянулся именно он. Гюльбахар так редко в своей жизни сталкивалась с ревностью, что не сразу ее опознала.

– Вы не видели в саду Джайлан эмирын?

– Нет, эмира хазретлери эфенди.

– Эмирын должна сегодня обедать с повелителем, – прибавил Саид ага.