Касты. Истоки неравенства в XXI веке - Изабель Уилкерсон

Статуя была накрыта саваном на то время, пока городские власти пытались понять, что с ней делать. Памятник привлек внимание всего мира после того, как всего несколько недель назад митинг сторонников белого превосходства набрал угрожающие обороты. На митинге в знак протеста против плана города демонтировать статую собрались недовольные представители господствующей касты. В их головах бродили чаяния, актуальные в период Гражданской войны, нашлось там место и возрождающимся идеям нацизма, в борьбе с которым предки этих американцев в середине прошлого века проливали кровь. Наследники конфедератов и наследники нацистов могли видеть, как много общего у них и их истории, даже если у обычных американцев этого не было.

В тот день в августе 2017 года флаги Конфедерации и свастики развевались над митингующими, в основном мужчинами, чьи прически были строги, а лица – суровы. Накануне вечером они вместе прошли маршем по кампусу Университета Виргинии, приветствуя нацистов, скандируя «Зиг Хайль», «Жизнь белых имеет значение» и «Евреи не займут наши места». Они держали факелы в ночном воздухе, воспроизводя реки света факелоносцев, когда-то маршировавших на парадах в честь Гитлера. На следующий день на сам митинг пришли хорошо вооруженные неоконфедераты и неонацисты, что, в свою очередь, привлекло людей, выступающих против подобных шествий, несущих знаки мира. Затем сторонник превосходства белых на машине протаранил толпу протестующих, убив одну из них, помощника юриста по имени Хизер Хейер, и ранив десятки других.

Теперь город пытался скрыть статую от посторонних глаз, но каждый раз, когда город закрывал ее, кто-то приходил и снимал брезент, в знак протеста являя миру изображение Ли. Город будет снова привлекать подъемные краны, чтобы снова накрыть его брезентом. В тот день, когда мне довелось побывать в Шарлотсвилле, вскоре после митинга, победа была на стороне городских властей.

Из центра лужайки, расположенной в самом сердце города, поднималась зазубренная черная трапеция, перевязанная у основания, как гигантский шкаф, обернутый для защиты в брезент до прибытия грузчиков. Для всего мира это выглядело как гигантский мешок для мусора, из которого можно было разглядеть макушку генерала, а также нос и хвост лошади, торчащие с разных концов. Весь эффект гигантской трапеции посреди величественного парка привлек больше внимания к генералу и не меньше – к остальным памятникам Конфедерации, хотя брезент был краткосрочным компромиссом, призванным скрыть его от посторонних глаз. В таком виде он привлекал туристов со всего мира.

– Думаю, это прямо там, – сказал мужчина, переходя улицу, чтобы посмотреть поближе. Туристы ждали своей очереди, чтобы сфотографироваться перед генералом в брезенте. Затем они совершили паломничество на улицу напротив статуи, улицу, где была убита Хизер Хейер. Эта улица на протяжении квартала превратилась в мемориал убитой правозащитнице, с букетами увядающих роз и подсолнухов, убитыми горем посланиями, нацарапанными на тротуаре и по бокам кирпичных стен, мольбами о человечности.

По всей территории Соединенных Штатов насчитывается более семнадцати сотен памятников Конфедерации, памятников отколовшейся республики, чья конституция и лидеры недвусмысленно провозглашали цель своей новой нации[428]. «Ее основы заложены, – сказал Александр Стивенс, вице-президент Конфедерации, – ее краеугольный камень покоится на великой истине о том, что негр не равен белому человеку; что рабское подчинение высшей расе – его естественное и нормальное состояние. Таким образом, наше новое правительство, первое в мировой истории, опирается на эту великую физическую, философскую и моральную истину… У нас все представители белой расы, независимо от того, высокого или низкого они роста, богаты или бедны материально, равны перед законом. В отличие от негра. Его обычное состояние – подчинение. Он – по своей ли природе или из-за павшего на Ханаана проклятия, приспособлен к тому состоянию, в котором он находится в нашей системе»[429].

Конфедерация проиграет войну в апреле 1865 года, но в последующие десятилетия завоюет ключевые позиции в мире. Конфедератам удастся завладеть общественным сознанием прозрачными изображениями Незаконченного дела. Два самых влиятельных и популярных фильма начала двадцатого века – «Рождение нации» и «Унесенные ветром» – кормили страну и мир конфедеративной версией войны и изображали людей из деградированной низшей касты способными только на грубость, подлость или детское шутовство[430].

Несмотря на то что Тринадцатая поправка 1865 года положила конец рабству, она оставила лазейку, которая позволила господствующей касте использовать труд людей, осужденных за преступление. Это дало доминирующей касте стимул заключать под стражу представителей низшей касты за субъективные преступления, такие как праздношатание или бродяжничество как раз в то время, когда в уголовно-исполнительной системе, которую контролировала только доминирующая каста, требовался бесплатный труд. После десятилетия Реконструкции, когда афроамериканцы стремились войти в основное общество, Север отказался от контроля над Югом, вывел оккупационные войска из региона и вернул власть бывшим повстанцам, оставив выживших в рабстве на милость ополченцев-сторонников превосходства, залечивающих раны от войны. Федеральное правительство выплатило репарации не пленным людям, а тем, кто их порабощал.

Бывшие конфедераты трансформировали мутацию рабства в форму совместного владения и авторитарного режима, так что люди, только недавно сбросившие оковы рабства, оказались в мире линчеваний, ночных всадников и членов Клана, ужасов, призванных держать их в подчинении. Разрушая надежды афроамериканцев, они повсюду воздвигали статуи и памятники конфедератам-рабовладельцам, оставляя напоминание низшей касте о ее бессилии и подчиненном положении.