Гонка за счастьем - Светлана Павлова

Должности между отцом и матерью были распределены формально, и значимость каждого из них в деле не соответствовала обозначенным постам. Отец назывался президентом, хотя к моему приезду он успел в значительной степени охладеть к первоначально захватившей его новой деятельности, и теперь, скорее, являлся свадебным генералом. Он вернулся к дирижированию и к эстрадной музыке, хотя отдавал и этому не слишком много времени. В офисе он появлялся всего на несколько часов — в основном для того, чтобы пообщаться с народом и зажечь издательских дам. В таких делах он был просто незаменим.

Есть люди, которые сразу создают определенное впечатление, их личности так неординарны и так высвечиваются из общих рядов, что одно их появление уже само по себе — событие. Эти редкие визиты отца действовали вдохновляюще и облагораживающе — он своим обаянием мэтра возвышал общую атмосферу, легко и увлекательно говорил о самом банальном, и все в его изложении приобретало оттенок особенного и значительного. Мне никогда больше не приходилось встречать кого-нибудь, кто умел бы своим внутренним светом так мгновенно привлечь и заворожить окружающих, — раньше это выходило у него постоянно и естественно, теперь же случалось нечасто и обычно — вне дома. На него слетались, как мухи на мед.

Не знаю, влияло ли это качество на новую деятельность, но его больше всех остальных заваливали предложениями — всех, кому перевалило за пятьдесят, мало-мальски связанных с исполнительским миром или культурой, вдруг понесло писать автобиографии и мемуары. Самыми сумасшедшими днями в офисе были вторник и четверг, присутственные дни отца. В эти дни кофе и экстравагантные посетители лились рекой. Это был настоящий Ноев ковчег, включавший в себя и узнаваемых звезд первой величины, еще горевших или уже закатившихся, и совершенно незнакомых личностей, как потом выяснялось, разнообразных десятых лебедей у воды — бывших участников хоров, танцевальных ансамблей и всевозможных оркестриков, а также ушедших на покой массажисток, гримерш, костюмерш, а иногда и домработниц знаменитостей с сенсационными откровениями и разоблачениями. Сомнительное качество большинства предложений лежало на поверхности, но отец с его деликатностью и неумением сопротивляться принимал и выслушивал всех подряд. В ситуациях же критических замыкал все на мать, которая, при ее опыте и характере, мгновенно ориентировалась и находила нужные аргументы для отказа. А отец, если говорить по существу, больше украшал дело, чем занимался им.

Должность матери называлась — директор-распорядитель. Она тянула весь творческий воз и распоряжалась им. Моя должность генерального директора обязывала меня заниматься вообще всем сразу, начиная от осуществления реформ и наведения порядка в кадрах — довольно кляузная сторона жизни любого предприятия, но ясно было, что родителям этого просто не потянуть, — до финансов, кредитов, типографий, контрактов, магазинов, выставок, ярмарок, презентаций и так далее до бесконечности…

Кроме организационной и коммерческой работы я придумала себе и творческое занятие — организовала отдел перспективного прогнозирования, который должен был заниматься отслеживанием бестселлеров и новинок на разных языках, их просмотром и вынесением суждения о целесообразности покупки авторских прав.

Мне срочно нужны были люди — молодые, энергичные, с хорошим образованием, вкусом, да и просто с хорошим зрением, кто мог бы проглатывать все действительно стоящее — причем быстро — на иностранных языках. Для этого пришлось обратиться в рекрутскую фирму и провести ряд интервью. Через две недели мой новый отдел заработал — Борис, выпускник филфака МГУ, со знанием английского и немецкого, и Анечка, с дипломом Торезовского иняза и знанием французского и испанского, занялись чтением книг.

Для себя я оставила просмотр материалов на русском языке — их было видимо-невидимо, в основном — полная туфта, но иногда попадались симпатичные вещи. Результаты моего замысла и работы отдела прогнозирования должны были вылиться в солидный проект — создание многотомной серии, рабочее название которой я уже придумала — «Библиотека всемирной современной литературы».

Жизнь не просто шла — она мчалась, наполненная событиями разнообразной сложности. Не все удавалось решать, ведь нередко планируемое и кажущееся простым оказывалось за пределами здравого смысла и нормы. Необязательность и беспорядок поражали воображение — почти все опаздывали на встречи и переговоры, забывая об обещаниях, цены менялись на ходу, никто не держал слова, говорили «да», а имели в виду, по крайней мере, десять взаимоисключающих друг друга вариантов, нередко блефовали, а то и просто пытались надуть… Российский бизнес, хотя уже и устоялся, все еще отдавал национальной спецификой и родимой самобытностью…

И хотя с непривычки я порой задыхалась от дел, на ходу меняя решения, временами раздражаясь, возмущаясь, поражаясь, выбиваясь из сил, чему-то радуясь, — было много суеты, бессмысленной траты времени и денег, иногда даже борьбы, — но жизнь наполнилась смыслом и ощущение реальности снова вернулось ко мне. В такой обстановке я просто обязана была научиться не метаться, не страдать, а взвешивать, оценивать и думать.

Французская школа, территориально наиболее приближенная к офису и местам обитания родителей, находилась на проспекте Вернадского, поэтому и было решено — искать квартиру стоит в этом районе. Рынок квартир был огромен, но, поездив целенаправленно два дня, я поняла, что мне нужно, когда увидела новый десятиэтажный кирпичный дом на улице Удальцова — жилье не относилось к так называемому элитному классу, но считалось улучшенным по сравнению со среднестатистическим.

В пользу этого выбора меня подкупили два аргумента — во-первых, район был обжитой, инфраструктурно состоявшийся, не новостройка, а во-вторых, — квартира продавалось без отделки, только стены, крыша, потолок и коммуникации, — все остальное можно было наполнить, исходя из собственной фантазии и финансовых возможностей, которые, к счастью, имелись. Был и третий аргумент — возле дома располагался небольшой скверик, что тоже имело значение, учитывая ребенка и старушку — Феня сама изъявила желание пожить с нами некоторое время и помочь.

Нашли дизайнерскую фирму, которая обещала за месяц сделать перестройку. Обсудили все детали и подписали контракт. Сразу же потребовались деньги на приобретение материалов. Прейскурант, предъявленный мне, ошеломил роскошью выбора и еще больше — диапазоном цен. Общий баланс, тут же профессионально составленный, произвел сильное впечатление, даже учитывая мои немалые возможности. Но думать об экономии и взваливать на себя заботы по приобретению стройматериалов, рыская по Москве, а потом организовывать их доставку — все это сразу остудило мою рачительность и хозяйский пыл — я сдалась без боя. Мне нужно было торопиться с устройством собственного жилья — до начала учебного года оставалось всего ничего. Решила рискнуть, доверившись обещанным золотым горам…

В Москве без машины, при семье и ребенке, жить очень сложно, пришлось купить себе «пежо» — я успела привыкнуть к этой модели, и это было единственное, чего мне не захотелось менять. Поездив вечерами по своим будущим маршрутам — для практики, — я постепенно начала привыкать к родимым просторам, к дорожному безобразию и довольно быстро освоила новый для себя московский стиль езды.