Государево дело - Иван Оченков

– Так что вы здесь делаете? – проигнорировал я красноречие своей собеседницы.

– Ну, – замялась она, – я хотела посмотреть на охотников. Я слышала, что среди них много важных господ.

– Одна?

– Разумеется, нет! Со мной был слуга, только он куда-то делся…

– Ну и как, посмотрели?

– По правде сказать, я мало что разглядела. А ведь говорят, что здесь московский царь Иоганн Альбрехт. Я ужасно хочу его увидеть!

– А зачем?

– Как зачем? – изумилась женщина. – Он ведь герой!

– Это да, – не стал спорить я.

– А еще он самый галантный кавалер во всей Европе, не то что некоторые, – мстительно добавила, поглядывая на меня с явным неудовольствием.

– Это кто вам такое сказал?

– Все так говорят!

– Ну, мало ли что о людях болтают, – усмехнулся я. – Дайте-ка я лучше осмотрю вашу Ласточку. Кажется, так вы ее называли.

– Надеюсь, в лошадях вы разбираетесь лучше, чем в женщинах, – не удержалась от колкости незнакомка.

– Так, подкову вы и впрямь потеряли. Так что давайте я подсажу вас на своего коня и отвезу домой.

– Я не хочу домой, я хочу увидеть Иоганна Альбрехта и других важных господ!

– Дался вам этот мекленбуржец. Ладно-ладно, обещаю, что вы его увидите, – хмыкнул я, помогая даме забраться на круп. – Кстати, как мне вас называть?

– Ну вот это уж вовсе не вежливо! Сами не представились, а требуете, чтобы я раскрыла вам свое имя.

– Можете звать меня капитаном Гансом, я привык.

– Женевьева Констанция фон Мюнхгаузен! – с нескрываемой гордостью назвала она свое имя.

– Как?! – запнулся я от неожиданности.

Вот уж не ожидал встретить родственницу знаменитого барона. Кстати, вполне возможно, что она его прабабка. Карл Фридрих Иероним, если не ошибаюсь, побывал в России при Елизавете Петровне. Или раньше. Или позже…[110]

– А что вас удивило? – подозрительно спросила дама, прежде чем повторить.

– Ничего, просто я знавал одного барона Мюнхгаузена. Правда, он, кажется, из Ганновера.

– Очень может быть, – пожала плечами женщина. – В Нижней Саксонии немало представителей этого славного и древнего рода. Впрочем, родня моего покойного мужа не слишком ладит со мной, и многих я просто не знаю.

– Вы вдова?

– Увы.

– Француженка?

– Да, а как вы догадались?

– Что же, баронесса, – проигнорировал я вопрос, устраиваясь в седле, – нам пора, а то охотники переловят всех кабанов и разбредутся, прежде чем вы их увидите.

– Тогда нам действительно нужно поторопиться, – весьма двусмысленно промурлыкала Женевьева, обхватив меня обеими руками.

Судя по всему, моя спутница была весьма эмансипированной дамой, привыкшей шокировать окружающих своими свободными нравами. Неудивительно, что родственники покойного супруга сторонились ее, ибо для Германии это, прямо скажем, чересчур. Меня же эта непосредственность только позабавила, ну и в какой-то мере заинтересовала. Все же она была недурна собой, остра на язык и вела себя на редкость непринужденно. Я уже от такого отвык. Все-таки в Москве вокруг меня все больше слуги… кстати, а где они?

– Михальский!!!

– Здесь я, государь, – выехал из чащи мой телохранитель в сопровождении нескольких всадников.

– А я уж подумал, вы за кабанчиком погнались!

– Было бы за чем гнаться, – скупо усмехнулся литвин. – В наших краях таких подсвинками считают.

– А где остальные?

– Да так, – неопределенно пожал плечами Корнилий. – Кто охотится, кто особу вашего царского величества охраняет.

– Погоди, а ты что, все это время рядом был? – удивился я, – а что же женщине не помог?

– Так велено же было охоте не мешать, – улыбнулся Михальский, – а то, чего доброго, добыча ускользнет.

– Мне охота, и ей охота – вот это охота! – засмеялся я в ответ.

Все это время мы говорили по-русски, возбуждая любопытство фрау Мюнхгаузен. Наконец она не выдержала:

– Господа, это становится неприличным. Извольте говорить так, чтобы дама вас понимала!

– Прошу прощения, Женевьева. Позвольте представить вам пана Михальского. Пан Михальский, это баронесса Мюнхгаузен!

Никогда не забывавший о куртуазности шляхтич тут же церемонно поклонился:

– Доброго дня, прекрасная пани! Чрезвычайно рад встретить в этом дремучем лесу такую красавицу.

– Благодарю вас, мсье, – отозвалась баронесса, одарив его более чем благосклонным взглядом из-под вуали. И тут же зашептала мне на ухо: – Вот видите, как надо вести себя с благородной дамой!

– Хотите, я пересажу вас к нему?

– Нет, мне вполне удобно, – возразила она и тут же начала расспрашивать, не забывая стрелять глазами в сторону Корнилия. – Этот рыцарь одет с такой пышностью. Он, вероятно, ваш начальник?

– О, это весьма высокопоставленная особа!

– Он из свиты царя Иоганна Альбрехта?

– Да.

– И он сможет представить меня его величеству?

– Вне всякого сомнения.

– А вы?

– Это вряд ли.

– Как интересно. А он московит?

– Литвин.

– А что это значит?

– Что он русский, просто из Речи Посполитой.

– Понятно, – отозвалась Женевьева.

Так за беседой мы добрались до лагеря, где слуги уже закончили ставить шатры и занимались сервировкой столов, торопясь закончить все к возвращению хозяев.

– Судя по всему, охотники еще не вернулись, – разочарованно вздохнула моя спутница.

– Полагаю, они все еще гоняются за бедным поросенком, – хмыкнул я, спешиваясь.

– Вы не любите эту забаву? – удивилась дама.

– В данном случае мои симпатии однозначно на стороне кабанчика, – отозвался я и протянул руки, чтобы помочь даме спуститься. – Прошу!

– Благодарю, – отозвалась она и, спрыгнув, оказалась в моих объятиях.

Шляпка с вуалью в этот момент сбились набок, открыв мне весьма привлекательное личико с ямочками на щеках, пухлыми губками и вздернутым носиком. Интересно, во сколько же эта вдовушка вышла замуж, если теперь выглядит едва ли на двадцать? Глядя на нее, я едва удержался от искушения впиться в этот милый и красиво очерченный ротик поцелуем. Судя по всему, она прекрасно догадалась о моих чувствах, но нисколько не испугалась.