Миланский вокзал - Якопо Де Микелис

Рикардо быстро поднял все рычаги на щитке, молясь, чтобы это сработало. Потоки яркого света один за другим залили залы музея.

То, что произошло дальше, стало для него неожиданностью. Долговязый и смертельно бледный, в потрепанном черном плаще, Призрак вышел из-за ванны, в которой отмокал агонизирующий мужчина. И тут же прикрыл глаза рукой, застонав: свет ослеплял его.

Каким бы сильным парнем ни был Меццанотте, он не знал, хватит ли его оставшихся сил на то, чтобы выдержать рукопашную схватку. Но не мог не воспользоваться этой долгожданной возможностью.

Инспектор набросился на Призрака, и оба они упали на землю. Прижав руку противника коленом и сжав его горло одной рукой, другой он с бешеной жестокостью наносил преступнику удары. Нужно было вырубить его как можно скорее, не давая ни секунды передышки, потому что долго Рикардо не продержаться – боль в боку становилась невыносимой.

Когда лицо Призрака уже превратилось в кровавую маску, он с трудом оттолкнул инспектора свободной рукой; его большие выпуклые глаза были наполнены дикой ненавистью. Затем, с ревом, в котором было мало человеческого, в последнем усилии спихнул с себя полицейского и потащился куда-то в сторону. Меццанотте, наконец-то заметив под стулом свою «Беретту», с трудом пополз по полу, чтобы достать ее. Но когда он повернулся, держа ее в руках, Призрак уже исчез. О продолжении погони не могло быть и речи. Даже просто встать на ноги было бы подвигом.

– Маттео! Маттео, где ты? – позвал Рикардо. – Я полицейский. Плохого человека здесь больше нет.

– Я… я здесь, – ответил ему дрожащий тоненький голосок. Меццанотте с трудом поднялся на ноги и, зажимая бок в попытках остановить кровь, подошел к ванне.

– Все кончено. Выходи, я отведу тебя к маме.

Из-за юбки женщины, вооруженной кинжалом, показалось испуганное личико. Рикардо погладил паренька по волосам.

– Всё в порядке? Он ведь не причинил тебе вреда, да?

Маттео покачал головой.

– Давай, пойдем отсюда, – сказал инспектор, взяв его за руку.

Еле держась на ногах и с затуманенным зрением, он вместе с ребенком направился к выходу. Они прошли мимо билетной кассы музея; здесь Рикардо сел на первую ступеньку лестницы, достал из футляра рацию и вызвал отдел. Ответил старый Фумагалли.

– Инспектор, куда вы пропали? Тут такое творится! Этот человек и его заложник пропали, комиссар совсем сбрендил…

– Я в музее восковых фигур. Ребенок со мной, в целости и сохранности. Немедленно пришлите кого-нибудь. И вызовите «скорую», я ранен.

Рация выскользнула из его руки. Тело онемело, стало очень холодно.

– Не волнуйся, сейчас за нами придут, – ровным голосом сказал Рикардо маленькому Маттео, прижавшемуся к нему.

После чего потерял сознание.

* * *

Помещение пронизывал запах дезинфектантов. Парень на кровати рядом наконец перестал стонать и теперь храпел, как запускающийся двигатель. Лежа с капельницей в руке, Меццанотте смотрел в окно, на крыши домов, на облака, переходящие из оранжевого в розовый и фиолетовый цвета. Фантасмагория заката… Рикардо все еще чувствовал себя вялым и немного сонным, но медсестра, которая время от времени заходила проверить его, объявила, что это было последнее переливание крови. Они оставят его под наблюдением еще на одну ночь и, если не возникнет осложнений, выпишут на следующее утро. По словам врача, накладывавшего ему швы, он справился. Пуля пробила бок, не повредив внутренние органы, и хотя Рикардо потерял значительное количество крови, ему удалось избежать геморрагического шока. Врач хотел было выписать больничный по крайней мере на неделю, но, не устояв против упрямства Меццанотте, нашел своего рода компромисс, в итоге заставив его провести хотя бы один день в абсолютном покое.

Сигнал мобильного телефона оповестил инспектора о том, что он получил текстовое сообщение. Хотя в местных новостях о событиях вчерашнего дня говорилось о его ранении – без подробностей или подчеркивания его роли в этом деле, – в полицейских кругах слухи распространились быстро, и много людей писали или звонили ему, чтобы узнать, как он себя чувствует, и поздравить его: в первую очередь Вентури и Карадонна, затем его друг Джакомо Кардини из отдела криминалистики, Колелла и другие люди из «Полфера», даже некоторые бывшие коллеги из Мобильного отдела. Аличе также коротко позвонила ему, проявив холодную вежливость. После разговора с ней у Рикардо сложилось впечатление, что они расстались не несколько дней, а несколько месяцев назад.

Он взял мобильник с прикроватной тумбочки и посмотрел на экран. Сообщение было от Лауры Кордеро. На его губах появилась улыбка. Этого он не ожидал.

«Я только что узнала, что случилось с тобой вчера. Правда ли, что тебя подстрелили и ты в больнице?.. Как ты?»

«Ничего серьезного, не волнуйся, – написал он в ответ. – Завтра меня выписывают».

«Здесь все говорят, что ты спас ребенка. Это то, что вы, полицейские, часто делаете, да?»

«Что?»

«Спасаете жизни».

«Да просто хобби, ничего больше».

Рикардо искал остроумный ответ, чтобы изобразить себя пофигистом, но в итоге прозвучало это как хамство. Лаура, к счастью, этого не заметила.

«Значит, ты был прав насчет того человека, что убивал животных? И что теперь будет?»

«Да. Он сбежал от меня уже во второй раз… Мы должны найти его и остановить, пока он не попытался снова… Что ты делаешь?»

«Ничего захватывающего. Я отчаянно учусь, через два дня у меня экзамен по физиологии».

«Значит, ты еще не успела найти себе какое-нибудь новое стремное дело?»

«Извини, но за кого ты меня принимаешь?»

«За человека, у которого талант влипать в неприятности, почти такой же, как у меня».

«Ахахах… Ты не единственный, кто так думает, даже Раймонди тоже в этом убежден».

Рикардо уже набирал ответ, когда получил еще одно сообщение:

«Вообще-то я тоже иду по чьему-то следу».

«Ты о ком?»

«Те двое детей, помнишь?»

Меццанотте нахмурился.

«Ты сказала мне, что ошиблась, что это ерунда».

«Это долгая история. И сложная».

«Было бы любопытно услышать ее».

«Рано или поздно я все тебе расскажу – по крайней мере, попытаюсь».

Его пальцы были быстрее, чем его мозг:

«У Фарида, после твоего экзамена?»

Ответ Лауры заставил себя ждать. Возможно, она закрылась потому, что он зашел слишком далеко, попытавшись тогда поцеловать ее… Но ей снова удалось удивить его:

«Почему бы и нет? Я с удовольствием!»

После того как они попрощались, Меццанотте еще долго пребывал в задумчивости. Эта девушка была настоящей загадкой, а его, как хорошего детектива, загадки любого рода всегда интриговали до невозможности. Рикардо начинало казаться, что противостоять влечению бесполезно