Халцедоновый Двор. И в пепел обращен - Мари Бреннан

Речная ведьма скрылась из виду, объятая зыбким, пляшущим пламенем со всех сторон. Камни моста близ места схватки замерцали, раскаленные докрасна. Дракон – по крайней мере, отчасти – был остановлен.

Вот только надолго ли? С великими духами наподобие Старого Батюшки Темзы хозяйке Флита не равняться…

И вправду, искры летели над рекой, не встречая преграды, стремясь вперед, к сухим, точно трут, стенам домов, тесно сгрудившихся вдоль Флит-стрит.

А в следующую минуту из пламени, из буйства битвы, раздался отчаянный визг Чернозубой Мег.

– По-моему, не помогло, – сказала Ангризла, и Иррит скверно выругалась в знак согласия.

Олдерсгейт, Лондон, четыре часа пополудни

Внезапный грохот взрыва заставил соседа Джека вздрогнуть, в страхе заозираться по сторонам, однако доктор ухватил его за плечо прежде, чем тот успел пуститься в бегство.

– Это не иностранцы, – устало, едва ли не в тысячный раз, повторил он. – Это люди герцога взрывают дома вокруг Криплгейтских ворот, чтобы остановить Пожар.

То же происходило и у Тауэра, хотя, если не все, то большую часть запасов пороха к этому времени успели вывезти из крепости. Оставалось надеяться, что кому-нибудь хватит ума расчистить и бреши на вольных землях к западу от Сити, но этих земель, лежавших вне пределов Халцедонового Чертога, Джек чувствовать не мог.

Однако сейчас сие странное шестое чувство притупилось, угасло едва ли не целиком. Чтобы добраться сюда, Джеку пришлось объехать кругом половину города: из всех входов в волшебный дворец остались нетронутыми лишь Кратчед Фрайерс да Тауэр. Собор Святого Павла тоже еще держался, но был окружен пожарами со всех сторон.

Все прочие поглотил Дракон.

Первой пала западная часть стены. Не каменная кладка, но магическая защита. В том месте, где северная ее линия несколько изгибалась к востоку, линия обороны оказалась прорвана, однако не так уж серьезно. Узкий проем Олдерсгейтских ворот сдавил, придушил огонь, выпустив наружу лишь тонкое щупальце, а ветру здесь не хватало силы, чтоб вознести искры на нужную высоту. Люди и дивные бились с Пожаром, не уступая без боя ни дюйма земли.

И все же отданных дюймов было слишком, слишком уж много. Отправив гонца в дорогу, Джек с Луной принялись ждать ответа Никневен, и каждая прошедшая минута стоила Лондону новых и новых потерь. Сам понимая, сколь это смешно, Джек молил Господа о том, чтобы Луна оказалась права – насчет того, что Гир-Карлин неподалеку, насчет ее готовности к встрече, насчет победы над Драконом – одним словом, во всем. Иначе они потеряют все, что надеются спасти.

Долго сидеть без дела внизу Джек не смог: ожидание сводило с ума. Посему он вновь вышел наружу и присоединился к тем, кто продолжал бой, сдерживая Пожар всеми возможными средствами.

На углу, через улицу, встревоженно закричали. Тлеющий уголек, не замеченный людьми, гасившими другой пожар, червем вгрызся в дерево, и вскоре стена дома вспыхнула снизу доверху. Едва не падая с ног от несказанной усталости, Джек сгреб за плечо первого же, кто подвернулся под руку – некоего джентльмена, чей богатый наряд после того, как с делом будет покончено, станет негоден даже на тряпки, – и поволок его к пожарному крюку, без дела валявшемуся на земле. Каким-то образом вдвоем им удалось поднять тяжелое орудие острием кверху, а остальные, вовремя подоспев на помощь, помогли продеть крюк в кольцо под карнизом горящего дома.

– Есть! Взяли!..

От дыма и криков голос совсем охрип. Дюжина рук подхватила веревки, привязанные к тридцатифутовому древку. Взревев от натуги, борцы с огнем дернули раз и другой, и, наконец, брусья подались, и фасад дома с грохотом рухнул на мостовую.

В воздух взвилась туча искр, но люди с ведрами не дремали. Встав как можно ближе к пламени, Джек с джентльменом в роскошных одеждах принялись заливать водой пылающие развалины, и вскоре огонь угас без остатка. Еще одна небольшая победа: да, одним домом меньше, но до соседних огню уже не добраться.

Тяжело дыша, Джек разжал стертые до волдырей пальцы и выронил ведро. Товарищ его, блеснув улыбкой на закопченном лице, заправил назад, под ленту поперек лба, непокорные, слипшиеся от пота темные локоны.

Между тем, работы вокруг хватало с избытком. Джек раскрыл было рот, дабы предложить незнакомцу вместе присоединиться к тем, кто боролся с огнем дальше вдоль улицы, да так и замер с отвисшей челюстью.

Подскакавший всадник осадил коня рядом с ними, и всадник сей, разъезжавший по всему городу со вчерашнего утра, был Джеку знаком. Выдающийся нос Якова Стюарта, герцога Йоркского, несложно было узнать под слоем сажи любой толщины.

Только отчаянная усталость и помешала Джеку узнать тот же нос на лице джентльмена, стоявшего рядом.

– Здесь Пожар остановлен, – не обращая внимания на Джека, сказал герцог брату. – А вот тем, кто воюет с огнем на вольных землях, ободрение не помешает.

Карл Стюарт согласно кивнул.

– Но прежде награди тех, кто работает здесь. Вот эти северные приходы спасены их стараниями.

Запустив руку в сумку, висевшую на плече, король Англии вынул блестящую гинею и протянул ее Джеку.

Однако Джек по-прежнему стоял столбом, изумленно разинув рот. Монета была так чиста, так ярко блестела золотом в лучах предвечернего солнца, что просто не умещалась в сознании – что уж там говорить о державшей ее руке! Разумеется, Джек слыхал, что король с братом весь день не покидают города и даже собственными руками помогают трудам жителей Лондона, но…

Сей рослый, длинноносый человек, сколь ни роскошен был его наряд, настолько не походил на правящего Англией пьяницу, волокиту и любителя шумных забав, что утомленному разуму Джека никак не удавалось свести эти два образа воедино. Посему он просто стоял и глазел на короля, пока Карл не сказал:

– Возьми же. Ты честно заслужил ее, защищая мой Сити.

Немного придя в себя, Джек отрицательно покачал головой.

– Сберегите ее, Ваше величество, для кого-нибудь другого – для того, кому она больше нужна.

Остатки здравого смысла тут же напомнили, что его дом на Монквелл-стрит сгорел, равно как и Королевский колледж врачей, и Зал почтенной компании цирюльников и хирургов.

«Однако у меня остаются дивные. Другим повезло куда меньше».

Карл вновь улыбнулся – дружелюбно, открыто… неудивительно, что столь многие любят его, пусть король из него и неважный. Спрятав монету, он подал Джеку руку. Крепкое рукопожатие исполнило Джека сил – и безо всякого волшебства, благодаря простому обаянию и благосклонной уверенности.

– Твое имя?

– Джек Эллин. Доктор.

– Ниспошли мне Господь побольше столь великодушных подданных, как ты, доктор Эллин. Продолжай бой. Еще немного, и зверю конец.

Какой-то джентльмен подвел королю коня. Вскочив в седло, Карл поскакал дальше.