Империя травы. Том 2 - Тэд Уильямс

– Как вы, вероятно, догадываетесь, я поздний ребенок, – сказала графиня. – Однако вы можете не знать, что моя мать была лишь одной из женщин, которых он содержал. И единственная причина, почему он не желал жениться, состояла в том, что мой отец не хотел иметь законных детей – у него имелось множество бастардов, но ни один из них не мог стать наследником, пока он сам не сделает выбор. Никто из сыновей графа не обладал интересовавшими его качествами, но он увидел что-то во мне – как сейчас вы, – так я стала его наследницей.

– А как же остальные? Неужели вы не опасались, что кто-то из них поднимет против вас мятеж?

– Некоторые так и поступили, – ответила Иссола. – Но вам ничего о них неизвестно, а это значит, что мятежи быстро терпели неудачу. Только не подумайте, будто я всех убила! – На мгновение ее глаза широко раскрылись, она стала похожа на невинную молодую женщину, и Саймон мог с легкостью забыть, что она рассказывает об устранении соперников. – Моего ближайшего сводного брата, Константе, – лучшего из безразличных ко всему детей старого графа – отправили на далекий юг еще до того, как отец назвал меня наследницей. Константе так и не вернулся домой. – Она улыбнулась, и Саймону показалось, что он видит в ее улыбке искреннюю печаль. – Я скучаю по нему, да защитит Господь его душу. В детстве мы с ним очень дружили.

– Очевидно, ваш отец сделал правильный выбор, – сказал Саймон, посчитав, что опасную тему наследников можно считать закрытой. – Народ Пердруина живет в мире и процветает.

– Мы всегда живем в мире, – весело сказала она. – Разве мы могли бы процветать, если бы вставали на чью-то сторону?

– Вы меня поправили. – Внезапно, несмотря на привлекательность стоявшей перед ним красивой женщины, Саймон почувствовал глубокую усталость. – Итак, расскажите, графиня, что в таком случае привело вас в Эркинланд? О чем вы хотите со мной поговорить?

– О том, что вы плохо поступили с народом Пердруина, король Саймон.

– В самом деле, графиня? И что же плохого я сделал?

– Вы властелин Верховного Престола, ваше величество. Пожалуйста, сделайте одолжение, не говорите, что вы ничего не знаете. Ваш Королевский указ подписан всего год назад.

Теперь, когда он увидел ее открытое презрение, Саймон был еще больше впечатлен. Даже Мири в моменты самого опустошительного гнева не могла достигать состояния такой спокойной ярости.

– Я всего лишь половина Верховного Престола, как вы знаете, но я не думаю, что королева Мириамель могла сделать нечто столь важное – в чем бы оно ни выражалось – без моего ведома.

Но Саймон вдруг почувствовал тревогу: Мири много раз говорила ему, чтобы он не обращал внимания на мелкие проблемы, возникающие при управлении государством, и он предоставлял ей их решать. Но она неизменно рассказывала ему все, что имело существенное значение.

– Я говорю о ваших нейтральных портах здесь, в Эркинланде, – Гренфод, Лестмут и Мермунд, среди прочих. Теперь вспомнили?

– Должен признаться, что нет, – ответил Саймон.

Иссола встала так стремительно, что ему показалось, будто она сейчас чем-то в него запустит. Один из вооруженных стражей шагнул вперед от двери, но Саймон махнул рукой, остановив его. Графиня повернулась, ее платье взметнулось в воздух, а потом подошла к окну и посмотрела вниз.

– Пердруин – островная страна, ваше величество. Мы выживаем благодаря собственному уму, скорости наших кораблей и мастерству капитанов. Мы никогда не просили об одолжениях, лишь предлагали взаимовыгодный обмен. Но ваш закон – удар прямо нам в сердце.

– Клянусь, я не понимаю, о каком законе вы говорите, графиня. Расскажите, что вас так разгневало, и я выясню, как можно вам помочь.

Она повернулась, недоверчиво на него посмотрела, и постепенно гнев начал отступать.

– Это возможно? Очень хорошо, – сказала Иссола. – Королевский указ о Морских портах, скрепленный печатью и подписанный вашей рукой – вашей, ваше величество, а не королевой или менее значительным дворянином. Смысл в установлении законов для нейтральных портов, но, на самом деле, его цветистый язык скрывает весьма неприятные для нас намерения. Он полностью ограничивает свободу синдиката, вот что прячется за пышным слогом. Вы лишили нас права продавать наши товары к северу от границы Наббана и нанесли вред вашим собственным гражданам, предоставив монополию Северному Альянсу. Теперь, когда он лишился конкурента, у него появилась возможность диктовать вам свои цены.

Саймон покачал головой.

– Клянусь вам, что, если я и подписал такой закон, то сделал это, не вникнув в то, что там говорилось.

– Не самое лучшее объяснение из уст монарха, – сказала она с горечью.

– Чего вы хотите? – Его усталость обратилась в гнев, и лишь с большим трудом он удерживался от того, чтобы перевернуть стол и сбросить на пол вино, хлеб и чаши. – Что вы от меня хотите, графиня? Я могу сказать только то, что знаю, а мне об этом ничего не известно. Возможно, тут моя вина – клянусь Проклятым Деревом, к сожалению, я слушаю далеко не все, что моя жена мне говорит, но я слушаю! – однако из моих слов нельзя сделать вывод, что я солгал. Я ничего не знал! – Он посмотрел на графиню, но в ее встречном взгляде прочитал совсем не то, что ожидал.

Вместо страха или гнева он увидел нечто другое, хотя ее выражение – сузившиеся глаза, покрасневшие щеки, приоткрывшийся от удивления рот – могло быть и тем, и другим. Однако следующие слова подтвердили, что он понял правильно.

– Значит, король простолюдинов скор на гнев. – Она вернулась в свое кресло. Слуги, задержавшиеся в дверном проеме, после возмущенных слов короля на этот раз не устремились к ней, чтобы помочь. – Тем не менее я не стану приносить извинения, ваше величество, ведь то, что я сказала, – правда. Возможно, вы действительно знаете не все, что делается от вашего имени.

Он нахмурился.

– Боюсь, так и есть, и в еще большей степени, чем я догадывался. Я выясню, что произошло, даю вам слово, и разберусь с законом, о котором вы говорите. – Он заметил, что его руки, все еще сжатые в кулаки, лежат на столе. – Позвольте мне пригласить своих советников, и мы вместе установим истину.

– Сомневаюсь, что они скажут правду, во всяком случае некоторые из них, если я останусь здесь. – Она встала. – Но я буду ждать нашей следующей встречи, король Саймон, мне очень хочется узнать, что вам удастся выяснить. – Графиня направилась к двери, неожиданно, легко и невозмутимо, как парусник, чьи паруса подхватил утренний бриз. Затем она повернулась. – Да, совсем забыла! Прошу прощения, ваше величество, после того как вы уделили мне столько времени и позволили быть такой откровенной, могу ли я попросить еще несколько мгновений вашего внимания?

Саймон немного успокоился и мог позволить себе широкий жест.

– Конечно, графиня. Любое время, проведенное в вашем обществе, доставит мне удовольствие.

Она сделала легкий реверанс и улыбнулась.