Античность: история и культура - Александр Иосифович Немировский

Ганнибал построил свою пехоту полумесяцем, выгнутым в сторону противника. На флангах стояли часть конницы и лучшие отряды пехотинцев. Масса римских воинов, построенная в виде четырехугольника, атаковала центр карфагенян и глубоко врезалась в их расположение. Отборные карфагенские отряды оказались на флангах римского четырехугольника. Конница карфагенян ударила римлянам в тыл и завершила окружение вдвое большего римского войска. Это сражение вошло в историю как образец боя на окружение и уничтожение противника.

По меньшей мере 40 000 римских граждан остались на поле боя. В их числе – консул Эмилий Павел, проконсулы, квесторы, 21 военный трибун, 80 сенаторов. Многие попали в плен. Лишь 14 000 воинов, в том числе виновнику катастрофы Теренцию Варрону, удалось спастись бегством. Ганнибал же потерял 6 000 убитыми. «Четвертой раной» назвал Канны Флор. Но это была не четвертая, а вечная, незаживающая рана, о которой римляне помнили вплоть до времен падения империи.

«Ты умеешь побеждать, Ганнибал, но не умеешь пользоваться победой» – так, говорят, с горечью воскликнул начальник карфагенской конницы, когда вновь, как и после Тразименского озера, Ганнибал не рискнул двинуться к Риму.

Полководец видел, что силы римлян не истощены, что верность Риму сохраняет вся Северная Италия. И он предпочел пока воспользоваться плодами победы на юге полуострова, где после Канн рассеялся страх перед римским оружием и римской местью.

Крупнейшие города Италии и Сицилии, Капуя и Сиракузы, заключили союз с победителем. Правда, такие значительные города, как Неаполь и Нолы, не открыли перед ним своих ворот. Зато прибыл посол Македонии с полномочиями от ее царя Филиппа на заключение союзного договора. И договор этот был подписан в 215 г. до н. э. Карфагеняне и македоняне клялись отеческими богами, что не сложат оружия, пока не повергнут Рим. Прибыли послы и из Карфагена, направленные Большим советом, после получения от Ганнибала победных трофеев из Канн. Полководцу были обещаны подкрепления, которых он, впрочем, так и не дождался. Да и союзный договор с Македонией ничего ему не дал: римляне сумели натравить на Филиппа этолийский союз и, таким образом, I римско-македонская война не вышла за пределы Балкан.

Предложенный Ганнибалом после победы при Каннах мир Римом принят не был. Римляне быстро оправились после сокрушительного разгрома. Сенат запретил носить траур по павшим. Словно и не было трагедии. Виновника катастрофы, приведшего в Рим жалкие остатки войска, вместо наказания ожидала благодарность сената за спасение оставшихся в живых.

Ганнибал у ворот. Шел восьмой год войны, когда Ганнибал придвинул свою армию вплотную к Риму. «Ганнибал у ворот!» – в ужасе вопили римляне, заполняя площади и улицы города. Женщины, как в дни самых страшных бедствий, вытирали распущенными волосами ступени храмов и камни алтарей.

Ни после Тразименского озера, ни после Канн Ганнибал не решался на этот шаг. Что же заставило его подойти к стенам Рима в 211 г. до н. э.? Не силой, а слабостью, даже отчаянием был продиктован поход на Рим: таким образом полководец надеялся снять римскую осаду Капуи. Но римляне осады не сняли. Так и не решившись на штурм, Ганнибал, опустошив окрестности Рима и разрушив загородные дома, отвел войско на юг.

Неудавшийся поход на Рим вскоре открыл римлянам ворота Капуи. Страшна была месть горожанам. Та же участь нависла над Сиракузами.

Меч и циркуль. Осажденные римлянами Сиракузы защищали не только воины гарнизона. Долгим сопротивлением город был обязан не полководцу, а великому ученому – Архимеду.

В VI в. до н. э. Ксенофан сетовал на то, что все почести и блага в полисе отдаются не мудрецам, а атлетам, победителям в играх: «Напрасный и несправедливый обычай – давать предпочтение силе перед благой мудростью». Современники могли возразить философу: «Но ведь на силе атлетов покоится благополучие государства!» Мудрец Архимед на все века разрешил этот спор, показав, на какие чудеса способна человеческая мысль, направленная на благородную цель защиты своего отечества.

Упорно стояли римляне под стенами города, не снимая осады. Несколько раз пытался командовавший флотом Марцелл прорваться со стороны моря. Но, словно сильные руки, неумолимо опускались на носы кораблей рычаги, погружая их в воду. «Архимед вычерпывает нашими кораблями море», – грустно шутил руководивший осадой Марцелл.

И все же Сиракузы пали. Пали из-за предательства. В соответствии с римскими обычаями, город был отдан на разграбление. Какой-то легионер, ворвавшись в дом Архимеда, застал его склонившимся над чертежами. «Не тронь моих кругов!» – были последние слова великого эллина перед тем, как опустившийся меч оборвал его жизнь.

Поверженный Карфаген. С каждым годом положение Ганнибала в Италии ухудшалось. Никто не решался с ним вступить в сражение, зная, чем это кончается, но его отрезали от Карфагена и Иберии, где находилось карфагенское войско. Римляне отправили в Иберию юного полководца Публия Корнелия Сципиона, которому удалось разбить карфагенян. Однако Гасдрубал, брат Ганнибала, с армией и боевыми слонами все же перешел через Альпы. Соединись братья, и положение Рима стало бы критическим. Но римляне разбили войско Гасдрубала, а его голову подбросили в лагерь Ганнибала. После этого заколебались и те города, которые оказывали в Италии поддержку Ганнибалу.

К 206 г. до н. э. Сципиону удается почти полностью изгнать карфагенян из Иберии. Его избирают консулом, и он объявляет набор войска для экспедиции в Африку – против самого Карфагена. Ганнибал же остается в Италии непобежденным.

После успешной высадки Сципиона в Африке и первых его побед карфагенское правительство срочно отзывает Ганнибала, и он с небольшим войском возвращается на родину. Там ему удается набрать еще 12 000 наспех обученных горожан. Понимая, что с такими силами не победить, полководец стремится насколько возможно оттянуть решающую схватку, даже вступает в переговоры со Сципионом о мире, но на безоговорочную капитуляцию, которую требовали римляне, не соглашается.

В 202 г. до н. э. у местечка Зама близ Карфагена произошло решающее сражение. Несмотря на численный перевес римлян, победа, казалось, склонялась к Ганнибалу. Но в последний миг в тыл карфагенянам ударила нумидийская конница союзника Сципиона Массинисы, что и решило исход сражения. С горсткой друзей Ганнибалу удалось бежать, бежать впервые в жизни.

В тот же день, когда Ганнибал появился в Большом Совете Карфагена, Сципион передал условия мира. Карфагенянам дозволялось жить по своим законам, но они должны были выдать оружие, уничтожить свой флот (оставив лишь десять торговых судов) и всех боевых слонов. К тому же им запрещалось вести войны за пределами Ливии, а в Ливии – лишь с согласия Рима. На них налагалась огромная контрибуция в 10 000 талантов (около 260 тонн) серебра, которую предстояло выплачивать на протяжении пятидесяти лет. Кроме того, к Риму переходили все захваченные Карфагеном земли Иберии.

Поверженный город принял эти