Игра Мелины Мерод - Александра Гром

Под аккомпанемент мужской истерики устало опускаюсь в кресло и выдвигаю верхний. Что у нас тут?

Когда ловлю себя на мысли, что уже в третий раз пробегаю глазами текст, написанный на листке, и при этом не понимаю ни слова, я вынуждена возмутиться:

— Господин Калло, не будете ли вы так любезны замолчать?

Мужчина закрывает рот от неожиданности.

— Благодарю, — я киваю, глядя ему в глаза, — Если у вас есть какие-либо претензии к господину Лори, вы можете высказать их ему лично. Кабинет нашего начальства как раз готов к подобного рода беседам.

Фыркнув, Клемен подхватывается с места и вихрем вылетает из кабинета.

Только я возвращаюсь к несчастному листку, как справа с треском закрывается дверца, а на стол с громким шлепком падает папка.

Пьер!

Поворачиваюсь к коллеге и забрасываю его вопросами, заданными самым язвительным тоном, на какой я только способна:

— А вы-то чем недовольны? Теперь вам нет нужды переживать о предстоящей разлуке. Пару недель моего отпуска вы как-нибудь продержитесь, верно?

Пьер замирает на мгновение, а потом повторяет действия Клемена: покидает помещение.

Удовлетворённо вздохнув, возвращаюсь к своему листочку. О! Так я это не читала ещё! Бегло просмотрев всю стопку, понимаю: передо мной материалы, которые подготовил Пьер со своими напарниками, пока я разъезжала по лечебницам и пансионам… и я за них ещё не расписывалась!

Не на это ли намекал полицейский, раз за разом напоминая про роспись? Неужто рассчитывает на моё упрямство?

А что ещё я могу не сдавать, если подумать? Впрочем, зачем думать!

Я открываю следующий ящик и выкладываю на стол всё его содержимое одним махом, одной толстенькой ровной стопкой. Вот как порой проявляется любовь к аккуратности! Так-так-так, что у нас здесь?

Ответ приходит после третьего же листка. Черновики! А я и забыла, что сунула их именно сюда.

Вот ещё один вариант проявления тёплых чувств к аккуратности. Писать доклады я не люблю из-за того, что иногда приходится переписывать целые листы, потому что где-нибудь в конце листа умудряюсь сделать помарку. Ещё у меня есть замечательная привычка: помимо записей в блокноте составлять развёрнутый план отчёта, и порой я увлекаюсь…

Начальству мои записочки без надобности, а мне… надо подумать, как можно использовать всё это богатство! Я провожу пальцем по обрезу стопки. Солидная!

Не проходит и десяти секунд как она исчезает в недрах моей сумочки. Поначалу влезать она не хотела, что не мудрено: там ведь уже лежала свеженькая подборка от полицейских, спрятанная в первую очередь, но я проявила настойчивость.

Гляжу на стол, заваленный папками. Смысла перебирать всё это добро нет. Пусть господа полицейские сами пакуют его по коробкам. Я же займусь более важными делами!

Достав из кармана пальто голофон, вызываю Роже.

— Какие у тебя планы на сегодняшний вечер, — именно это он слышит вместо приветствия.

— Судя по выражению твоего лица, мы встречаемся. Я угадал? — друг сохраняет невозмутимость.

— Угадал. Я могу к вам приехать прямо сейчас, или вы оба ещё на службе?

— Я — да, а Самюэль уже час как вернулся. Так что тебя ожидает горячий чай с чем-нибудь сладким.

— О! Рада это слышать!

Роже хитро улыбается:

— Ну, может, ты всё же приоткроешь завесу тайны и намекнёшь, чего ожидаешь от нашей встречи?

— Не поверишь, я сама ещё толком не определилась! С одной стороны дружеская поддержка не помешает, а с другой — встряска.

— Вот как?! Ладно, я свяжусь с Самюэлем, предупрежу его насчёт твоего визита, а заодно обсужу с ним оба варианта нашего поведения в соответствии с высказанными тобой пожеланиями.

Я отвечаю слабой улыбкой и тихим:

— Хорошо. Буду через полчаса.

Роже отключается первым.

Я убираю голофон и, чтобы не терять времени, громко зову:

— Поль!

Полицейский врывается в кабинет с таким ошалелым видом, будто услышал новость о пожаре.

— Можете забирать это всё.

Мужчина глядит на гору папок, к которой я даже не притронулась, и он это замечает.

— Значит, всё? — Поль поднимает с пола пустую коробку.

Я отворачиваюсь к вешалке за пальто. И надеваю его, уставившись в стену. Не хочу, чтобы взгляд Поля преследовал меня во снах, тревожа совесть.

— Да, Поль! — я направляюсь к выходу, по-прежнему избегая взгляда полицейского. — Мне было очень приятно с вами поработать, но извините, с этой минуты я в отпуске!

Поль не удосужился закрыть дверь в кабинет, поэтому я замечаю господина Гильбе, прогулочным шагом проходящего мимо. Сразу видно: человеку нечего делать!

— Господин Гильбе, приветствую вас! — я хватаю за локоть мужчину, не ожидавшего такого поворота событий. — Как здорово, что вы проходили мимо! Видите ли, мне нужно спешить, а господам полицейским нужно вынести кое-какие документы, — я киваю головой через плечо, привлекая внимание коллеги к Полю, наверное, до сих пор стоящему возле моего стола с коробкой в руках. — Вы не побудете в кабинете? Недолго! Они ребята быстрые.

— Понимаю, но я… — мужчина начинает икать причины для отказа, но я сегодня не в настроении:

— Вот и прекрасно! Вотчина господина Калло в вашем распоряжении! — я с усилием втягиваю опешившего следователя в кабинет, а сама выпархиваю через порог.

Что он там кричит мне в след, уже неважно! Я еду с Роже и Самюэлю, а там… а там посмотрим.

Какое всё-таки счастье быть уроженкой Од! Подпиши я бумаги, которые господин Виго настойчиво пытался вручить мне перед посещением места преступления, визит на квартиру Роже и Самюэля прошёл бы в разговорах на ничего не значащие темы и за распитием чая с вкуснейшим пирогом из кондитерской Бишо. А так, всё вышло иначе!

Конечно, не рассказала друзьям все подробности хода расследования, но общую картину с настоящими именами описала. И совесть меня не мучает! Дело закрыли? Закрыли. Клятву о неразглашении с меня взяли? Нет. Даже если кто-то из этой парочки проболтается — мало ли откуда информация получена! Несмотря на всю секретность, которую развёл господин Виго, некто узнал о том как и в какую сторону движется дело, и потрудился его прикрыть.

В связи с моим отстранением я выслушала от Самюэля множество утешительных слов, что не удивительно, учитывая его характер! Меня вообще удивляет, как он при такой чувствительности выбрал адвокатскую стезю.

Роже тоже расщедрился на несколько скупых фраз, содержащих помимо эмоций некое рациональное зерно.

— Единственное, чего я не могу понять, — ставлю чайную пару на столик, — так это почему так остро реагирую на все сегодняшние события?! И в лечебнице и в пансионате я вела себя… не лучшим образом, — небольшая пауза требуется мне для поиска замены слову «недостойно».