Игра Мелины Мерод - Александра Гром

Оба мужчины пристальным взором окидывают мою фигуру. Я краснею: слишком уж непривычно ощущать неподдельный интерес с их стороны!

Единый! Что же они хотят увидеть? Какие изменения…

Ох! Не думают же эти негодники, что причина моего состояния в деликатном положении?!

Дрожащими от возмущения пальцами цепляюсь в чашку. Нужно как можно скорее занять рот, а то наговорю лишнего!

— А где твоя брошь? — Роже первым завершает осмотр.

— Какая брошь? — чашка с остатками чая замирает у самых губ.

— Амулет, который тебе подарили после завершения дела об исчезновении Этель из мильского музея?

Я отодвигаю чашку и смотрю на жакет. Роже прав, брошь, которую я всегда прикалываю к любой одежде, будь то платье, блузка или, как сейчас, жакет, отсутствует.

— Во всех этих религиозных заведениях помимо защитных заклинаний используют всевозможные плетения, влияющие на психику, — Самюэль объясняет очевидное.

Могла бы и сама догадаться! И догадалась бы, если бы помнила, что буквально перед выходом из квартиры госпожа Асти чуть ли не силой заставила меня снять подготовленный с вечера жакет. Он, видите ли, показался ей недостаточно свежим и нуждался в срочной чистке! В итоге мне прочистили сознание.

— Вот интересно, почему никто до сих пор не озаботился вопросом правомерности использования такого рода магии! — ворчу недовольно. Впрочем, недовольство по большей части я испытываю самой собой. Однако кому легко признавать собственные ошибки?

Несмотря на то, что мои возмущения ответа не требовали, Самюэль находит нужным отреагировать на них:

— Светсткая власть и духовенство соблюдают нейтралитет.

— Понимаю, — вздыхаю я. Не маленькая уже, но всё равно получается горько и разочарованно.

— Не грусти! — подбадривает меня Роже. — Лучше съешь ещё один кусочек пирога и, пожалуй, нам пора в дорогу.

— Да не люблю я сладкое… — фыркаю на попытку впихнуть в меня третий кусок десерта, но тут же переключаюсь на иное: — Постойте! Что значит «пора в дорогу»? Вы куда-то уезжаете?

Роже и Самюэль переглядываются и заходятся смехом.

— Ну, и что же такое смешное вы услышали?

Веселье друзей озадачивает. Пока мозг пытается придумать достойное объяснение их поведению, рука сама тянется к пирогу. Правда, замечаю я это только после того, как уже отправила в рот новую его порцию. Ну вот! Придётся всё-таки доедать весь кусок!

— Ты на часы-то посмотри! — продолжает веселиться Самюэль.

Я смотрю…

Вот это мы засиделись!

— Да, пожалуй, мне пора. Я не предполагала, что исповедь займёт столько времени.

— Всё в порядке, — уверяет Роже с мягкой улыбкой на губах, и во взгляде его мелькают смешинки. — Если хочешь, можешь остаться у нас. Гостевая спальня свободна. Ты нас ничуть не стеснишь!

Конечно, не стесню, вежливый ты мой!

— Нет! — заявляю твёрдо. — Доем этот кусочек, и поедем!

Дела у Самюэля идут настолько хорошо, что он может позволить себе содержать мобиль. И это не показатель статуса, а разумная необходимость. При его профессии личный транспорт обойдётся дешевле наёмного.

За руль своего красавца господин Пюри никого не пускает. Всем знакомым, возжелавшим прокатиться за рулём этого дорогостоящего приобретения, было вежливо отказано. Во многих случаях ещё до того, как просьбы высказывалась. Незнакомые получали встречное предложение: показать права на вождение, страховку и оплатить взнос равный четверти стоимости мобиля. Желающих почувствовать себя водителем на таких условиях, понятное дело, не нашлось.

Единственный, кого Самюэль пустил бы за руль, — Роже. Но тот ни разу не проявлял интереса к полезной игрушке друга.

Вот и сегодня в роли водителя выступал сам хозяин машины, а его спутник по обыкновению проявлял благородство. Иными словами, он вызвался проводить меня до квартиры и лично передать на попечение моей компаньонки.

Подъём по лестнице мы скрашивали шутками, благо, на службе всегда происходят какие-нибудь нелепости или несуразности. Веселье улетучивается, когда мы оказывается на площадке перед моей квартирой.

Дверь почему-то приоткрыта. Я на автомате шагаю вперёд, но Роже придерживает меня за локоть, вынуждая притормозить. После он и вовсе обходит меня.

Я всегда знала, что здравый смысл в этом человеке торжествует над эмоциями. Это одна из многих причин, по которой он мне нравится. Сейчас Роже в очередной раз доказывает свою сообразительность и практичность.

Он не распахивает дверь ногой, чтобы ворваться в помещение и получить за глупость удар дубинкой по голове, проникающее ножевое ранение или какое-нибудь неприятное проклятье, припасённое гипотетическим злоумышленником. Нет, он снимает перчатку, поворачивает кисть ладонью вверх и выпускает поисковое заклинание.

Золотисто-белый сгусток света, едва сорвавшись с пальцев мага, уже невидимым устремляется в квартиру. Через десять секунд он возвращается на ладонь создателя, вновь обретая материальность и демонстрируя своим первозданным видом, что на его пути не повстречалась ни одна живая душа.

Я выдыхаю. Надо же! Оказывается, я задерживала дыхание…

Единый, что за день!

— Как ты думаешь, госпожа Асти вышла на минутку к соседям за солью и просто забыла закрыть за собой дверь? — шепчу едва слышно, сильнее впиваясь пальцами в предплечье Роже. Когда я успела в него вцепиться, я тоже не помню!

— Нет Мелина, — он накрывает мои пальцы собственной ладонью. — Это больше похоже на проникновение в чужое жилище со взломом.

— Так на двери охранное заклинание стояло!

— Вот поэтому я про взлом и говорю, — он чуть сильнее сжимает мою руку, будто призывает держаться. — Будет лучше, если мы вернёмся в мобиль и из него уже вызовем наряд полиции.

— Как скажешь.

Сейчас я готова согласиться со всем, чем угодно.

Неужели им мало моего отстранения от дела?

Я ведь сдала все материалы. О привычке переписывать по десять раз никто из коллег не знает…

В парадном происходит неожиданна встреча.

— Мелина! Господин Рейн! — удивлённо восклицает моя компаньонка. — Вы куда-то уходите в такой поздний час?

— Добрый вечер, госпожа Асти, — Роже склоняет голову и, следуя этикету, приподнимает шляпу. — Боюсь, вам придётся пойти с нами.

— Куда?! — женщина растерянно разводит руками.

— Для начала в мобиль Самюэля. Там мы вызовем полицию. Вашу квартиру вскрыли.

— Ох! — госпожа Асти хватается за сердце.

Образными бывают не только слова, но и жесты. Мне прекрасно известно, что у этой дамы и с сердцем, и с нервами всё прекрасно.