Игра Мелины Мерод - Александра Гром

Моему вольномыслию положил конец один случай. Родители решили навестить дядюшку Макрэ, и мы отправились в городок с легкомысленным названием Лали, что расположен на севере провинции Рино. Там-то брат отца и нёс свою нелёгкую службу. Вечером он пригласил нас в театр: в город на гастроли приехала труппа из Жено (Прим. автора. Жено — административный центр провинции Рино. Это говорит о том, что род господина ли Жено имел, мягко говоря, немалый вес на территории Рино, а именно, до того момента, как это государство вошло в состав Дийона). Матушка заявила своему супругу о том, что не планировала выходов в свет, по этой причине не упаковали ни одной приличной ленты для волос для меня, не говоря уже о шляпке для себя самой.

Как известно, где лента, там и шляпка, а к шляпке перчатки, а к перчаткам платье… можно, правда и в обратной последовательности. В общем, папенька правильно оценил ситуацию, и во время послеобеденной прогулки мы зашли в банк. День был будний, поэтому нам пришлось ждать. Каждый нашёл себе дело по душе. Папенька увлёкся чтением газеты. Маменька попивала кофе, принесённый заботливым сотрудником. Молодого человека настолько сильно поразила красотой дамы, что не заметил её сопровождающих, — дочь и, собственно, мужа — а когда заметил, идти на попятный было уже поздно. Я же не нашла ничего лучшего, чем слушать разговоры клиентов и клерков.

За одним из столов шла весьма занимательная беседа. Представитель банка, мужчина солидного вида, рассказывал не менее достойно выглядевшему господину в том, что он может не опасаться за свои сбережения. Далее последовало подробное описание защиты, которую предоставляет банк. В голове сам собой зрел план. К счастью, у меня хватило ума и терпения, чтобы дождаться, когда вы окажемся на улице и тогда уж поделиться его подробностями.

Маменька к идее ограбления банка отнеслась с ужасом. Папенька проявил больше понимания и задал несколько сугубо практических вопросов. К примеру, как я собираюсь преодолеть защиту тринадцатого уровня и каким образом планирую избавиться от парочки неприятных ловушек, о которых упоминал работник заведения. Ответы у меня нашлись на оба.

Для решения первой задачи нужно было всего лишь найти мага ступени четырнадцатой. Да, высоковата, но не архимаг ведь! Желательно, чтобы этот человек вёл тихую уединённую жизнь, и вопросом его исчезновения озаботились как можно позже, а то и вовсе никогда. А вторая проблема в моих глазах таковой и вовсе не являлась. Ловушки те были весьма дорогостоящим удовольствием, — это мне было доподлинно известно от любимого дядюшки — и если их активировали в таком захолустье, то только перед большими проверками. Подробности по этой теме тог поведать какой-нибудь говорливый и в меру пустоголовый клерк, вроде того, что угостил матушку кофе. Если придумать схему, рассчитанную на одного исполнителя, то преступление можно и вовсе списать на такого вот безалаберного господина. Искать его потом тоже будут долго и безуспешно, ведь стараниями всё того же дядюшки Макрэ и его экспертов — только эти ребята в местном управлении в то время имели достаточный опыт и светлые головы! — я знала наименования как минимум пяти химических средств бесследно уничтожающих любой биологический материал. В виду своей многофункциональности они находились в свободном доступе.

Надо отметить, что все свои планы я строила таким образом, чтобы не оставлять магических следов, а если оставлять, то минимальные. К чему лукавить, в детстве я рассчитывала возмущения магического фона куда лучше, чем сейчас. За время, потраченное на подготовку к поступлению в Академию и учёбу в ней, эта информация практически стёрлась из памяти. Но я об этом не жалею. Как не жалею и о том, какие действия предпринял папенька, выслушав детали моего преступного замысла.

Во-первых, матушку отстранили от моего воспитания настолько, насколько это было возможно. Даже после этого в её ведении осталось достаточно: обучение ведению хозяйства и всяческим кулинарным премудростям, обсуждение современной литературы — столь лёгкой и практически лишённой смысла, что не наносило никакого вреда — и моды, языковая практика, искусство и этикет. Разумеется, разговор между родителями состоялся без моего участия, но его результаты я ощутила очень скоро.

Под запретом оказались такие темы как история, религия, политика, финансы. Вопросы морали и нравственности также перешли под контроль отца. Первым делом он заставил меня перечитать все самые достойные произведения мировой литературы. Выводы, которые он делал во время обсуждения книг, меня поначалу удивляли, если не сказать, шокировали. После пятой я сама уже смотрела на прочитанное другими глазами и не могла взять в толк, как раньше рассуждала иначе, чем это делает отец.

Говорить о том, что поменялся мой взгляд на историю, не стоит. Нужно лишь отметить один немаловажный факт: все события преподносились через призму учения о Пути. В опросе Учения папенька был особо упорен, но при этом столь деликатен, что я не ощущала, будто он пытается навязать мне его.

Я не чувствовала неприятие к новому видению, ведь что может быть естественнее, чем ответственность за поступок. Ты совершил действие — ты получил отклик. Не нравится результат — меняй образ действий. За хорошие поступки ты не отправишься на небеса, а за плохие не подвергнешься страданиям. Этого нет. Есть лишь бесконечный замкнутый цикл жизни, которую ты проживаешь раз за разом. Она — единственное, что у тебя есть. И от того насколько ты будешь достойно идти по своему Пути, настолько приятной будет эта прогулка.

Порой мне нравится думать, будто ушедшие за Грань остаются там и видят нас, дают советы, помогают и прочее. Но эти мысли посещают меня крайне редко. Я позволю их себе лишь в те минуты, когда нуждаюсь в поддержке и утешении. Это первое отступление от правил Учения. Есть и второе.

Папенька никогда не использовал такие термины как «проступок» и «наказание». Я придумала их сама, мысленно заменяя ими «действие» и «результат». Скорее всего, это был побочный эффект из-за столкновения в моём подсознании двух картин мира, одна из которых была представленной матушкой, а другая — отцом.

Трудно сказать, рассчитывал ли на такое папенька или же нет, но спустя два года я перестала строить планы, реализация которых влечёт уголовную ответственность. Меня увлекла идея преступления и наказания. Распутывать клубок чужих преступлений оказалось столь же интересно, а результат — наказание виновного полностью оправдывался в учении о Пути…

— Госпожа Мерод, хочу напомнить, что вы должны вернуть абсолютно все документы, в получении которых расписывались.

О! Вот и дверь кабинета. Как вовремя!

Что же он пристал ко мне со своими напоминаниями и уточнениями!

— Благодарю, Поль, я пока помню о ваших словах.

Полицейский коротко кивает и открывает дверь. Я отвечаю вежливым поклоном. На прочие любезности у меня сейчас сил нет.

Клемену хватает одного взгляда, чтобы оценить ситуацию. Он разражается гневной тирадой в адрес начальства, которая очень напоминает недавние возмущения Тьерри. Пусть в ней больше слов и фразы более цветистые, но смысл в речах отсутствует, как и у дежурного.