Империя. Роман об имперском Риме - Стивен Сейлор

– Мой старый друг Плиний незадолго до гибели в ядовитых испарениях Везувия написал, что страус, когда на него нападают, прячет голову в куст и считает, будто скрылся целиком, – сообщил Марциал. – Видите, как по арене распределили кустарник? Пусть птица покажет, насколько глупа!

Но страус не стал прятать голову. В отчаянии он наконец воспользовался длинными мощными ногами и с силой пнул ближайшего тигра, получив короткую передышку. Однако птица стремительно уставала, а тигры, казалось, обрели второе дыхание. В итоге страус прибегнул к последнему средству: лег на арену и прижался к песку длинной шеей и головой. В дрожащем облаке восходящего теплого воздуха птица выглядела безжизненным земляным холмиком, и кошки ненадолго растерялись. Рыча и принюхиваясь, они принялись кружить вокруг распростертой в недвижности добычи. Наконец тигрица тронула страуса лапой, и тот дрогнул; тогда она прыгнула и сомкнула мощные челюсти на длинной шее. Затем кошки, шипя друг на дружку, какое-то время развлекали публику дракой за тушу; потом успокоились и разделили трапезу. Когда хищники покончили с обедом, помощники повыдергивали из останков птицы огромные перья и раздали на память ближайшим зрителям, которые украсили ими наряд или использовали в качестве опахала.

Травля зверей в исполнении человека или другого животного возбудила публику, но куда более волнующими оказались схватки двух страшных тварей, выступающих на равных. Император придумал для инаугурационных игр прежде невиданные пары. Первым выпустили дикого зубра. Гигантский бык с огромными рогами обладал свирепым нравом, что продемонстрировали дрессировщики, дразня зверя и швыряя в загон красные мячи. Зубр бросался на тряпичные шары и в итоге су мел поддеть один из них правым рогом. Тот прочно засел на острие и еще сильнее разъярил животное. Зубр всхрапывал и бешено тряс головой, пока не послал мяч в публику. Зрители повскакивали с мест, толкаясь и борясь за трофей.

Следующим на арену выпустили и вовсе диковинного зверя. Это был носорог – тварь, чья стального оттенка шкура напоминала пластинчатую броню, а огромная морда заканчивалась парой грозных рогов, большим и маленьким. Сколь грозно ни выглядели зубры, они явно были родней домашних быков, знакомых даже горожанам, и отличались грацией и красотой, однако носорог не походил ни на кого: экзотическое существо с края света.

Дразня животных мячами, стрекалами и факелами, сводя их все ближе и ближе, дрессировщики в конце концов понудили их к бою. Звери действовали настолько похоже, что казались искаженными отражениями друг друга. Они постояли на месте, топоча ногами и подрагивая крупами; затем пригнули головы и ринулись в атаку. При первом заходе они лишь соприкоснулись, будто испытывая противника. Разбежавшись, чудовища скрестили взгляды и снова сошлись. На сей раз зубр нанес носорогу скользящий удар, и тот всхрапнул от боли. Настроение на платформах резко изменилось, и ставить начали на зубра, хотя поначалу оценивали его шансы невы соко.

В третьем заходе носорог показал свою грубую силу и необузданную мощь грозного оружия. Он нанес зубру сокрушительный удар в голову. Бык растерялся. Пока он шатался и спотыкался, носорог отступил ровно настолько, чтобы изготовиться к новой атаке, после чего ударил зубра с такой силой, что тот взмыл в воздух. Грохнувшись на бок, бык принялся сучить копытами, но встать не сумел. Противник наскочил снова, погрузил рог в беззащитную плоть зубра и подбросил его вторично. Зубр страдальчески замычал. Грянувшись оземь, он дернул конечностями, потом запрокинул голову и испустил дух.

Носорог какое-то время бодал тушу, пока не осознал, что соперник больше не опасен. Он бросился на одного из служителей, который нырнул за деревянный загон. Носорог ударил в стену с такой силой, что рог застрял в дереве.

Публика разразилась хохотом, но дрессировщикам было не до смеха. Как освободить носорога? Животное разъярилось, и никто не осмеливался к нему подойти. Наконец решили выйти из положения путем импровизации и устроить еще один бой. На носорога спустили медведя.

Возбужденная публика дружно вскочила с мест. Никто не знал, во что выльется незапланированная беспрецедентная схватка. Если носорогу не удастся высвободиться, он полностью окажется во власти медведя, и защитить его от острых когтей сможет только бронированная шкура.

Медведь несколько раз до крови полоснул носорога по крупу, но лишь подстегнул противника к новым попыткам выдернуть рог. Дерево затрещало, и копытное наконец освободилось.

Как только носорог обрел подвижность, участь медведя решилась. Он взлетел в воздух, как прежде зубр, и приземлился с зияющей раной в брюхе, после чего уже не встал.

Дрессировщики погнали носорога в стойло; тот, истратив весь запас ярости, сделался на диво послушным. Зрители остались стоять и бурно славили зверя, который победил не в одном, а в двух смертельных поединках и даже не взял передышки. Один акробат подбежал и прикоснулся на счастье к рогу. Испуганное животное мотнуло головой и точным, но сильным движением уложило его на лопатки. Публика ахнула, а потом взорвалась оглушительным хохотом, когда акробат вскочил на ноги и расцветил свой уход задними кульбитами и «колесом».

Навстречу акробату, обойдя его, двигался человек с горой мышц, одетый в скромнейшую набедренную повязку и плащ с капюшоном, сделанный из львиной шкуры. Зрители безошибочно опознали Геракла, готовящегося совершить один из своих знаменитых подвигов.

На арену выпустили быка, на сей раз критского, как явствовало из желтых, голубых и красных лент на рогах, – того самого, что подарил царице Пасифае чудовищного Минотавра.

Человек, изображающий Геракла, рисовался перед толпой и выглядел чрезвычайно уверенно, тогда как бык фыркал и рыл землю копытом. Когда животное ринулось в нападение, боец схватил его за рога и оседлал. Припав к спине быка, Геракл сумел удержаться, хотя животное скакало и отчаянно взбрыкивало задними ногами. Когда зверь начал выдыхаться, человек спрыгнул. Выказывая недюжинную силу, он снова взялся за рога и принялся вращать бычью голову, пока не поверг животное на колени.

Хватало уже того, что человек победил быка голыми руками, но зрителей ждала новая сцена. Обездвижив животное в самом центре арены, Геракл замер; к нему подбежали люди и надели на быка уздечку. С небес спустилась веревка. Она появилась словно ниоткуда, хотя в действительности следовала через систему лебедок и тросов, которая охватывала амфитеатр и проходила через его наивысшую точку от края до края поверх полотняных навесов. Механизм привели в действие, пока все взоры были прикованы к боровшемуся с быком Гераклу.

Веревку прицепили к уздечке. Геракл взгромоздился верхом, канат натянулся, и бык поплыл вверх. Когда копыта оторвались от земли, он пришел в панику и начал неистово брыкаться, вращаясь в воздухе. Наездник вцепился в канат одной рукой и балансировал другой. Запрокинув голову, Геракл издал победный крик.

Бык поднимался все выше. Зрителей, следующих взглядом за его вознесением, ослепило солнце. Бык с наездником превратились в силуэты, а тонкий трос как бы исчез. Казалось, бык мчится сквозь пространство в полете без крыльев.