Выпускник. Журналист - Мэт Купцов

по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией, возглавил его капитан госбезопасности Самуил Ратнер.

Служба была сформирована за счет сотрудников уголовного розыска, имевших опыт работы с такими правонарушениями, как взяточничество, расхищение, фальшивомонетничество.

К 1940 году трудилось в системе более ста тысяч человек, а им помогали десятки тысяч осведомителей, как правило, это были работники рынков и магазинов.

Вот и я — попаданец затесался в их ряды. Хмыкаю.

ОБХСС развивался, даже в годы ВОВ работал, несмотря на то, что большинство сотрудников ушли на фронт. А когда вернулись, их ждала тяжелая работа — страна в руинах, страшный подъем преступности из-за бедности.

В 1950-х боролись с водочными махинаторами, когда спиртное продавалось с наценкой в пятьдесят процентов, ушлые парни скупали в магазинах водку и продавали в рюмочных по бешеной цене.

Страна процветала, шел подъем, но тут что-то снова пошло не так. И к середине 1970-х снова расцвет теневой рынок, а с ним и хищения. Есть спрос, значит, нужно ковать предложение. А где брать? Воровать.

На зарплату в СССР никто не живет все воруют или вагоны разгружают, как-то так.

Изучив историю ОБХСС, я такой смелый и безбашеный иду на встречу со страхами всех советских торгашей.

Сердце громко стучит, что если они там всё неверно поймут, решат, что вовсе я не расследование вел, а сам деньги зарабатывал нечестным путем.

Вдох-выдох.

Успокаиваюсь.

Пускай попробуют меня тронуть, им же хуже, в следующий раз не буду помогать!

На Старом Арбате вечером многолюдно, гуляют парочки, и спустя десять минут, уже закрадывается мысль, неужели загадочный товарищ так и не придет.

Моего плеча едва касаются… оборачиваюсь, встречаюсь глазами с человеком в шляпе, надвинутой на лицо. В темном пальто. Он протягивает руку и кратко представляется:

— От Вити — рыбака.

Смешной позывной.

Жму ему руку. Представляюсь нормально.

— Макар Сомов, внештатный корреспондент газеты «Правда», студент журфака МГУ.

— Портфель, — мужчина протягивает руку, и я машинально отпускаю свою.

— Спасибо, — отвечает он односложно, и разворачивается, чтобы уйти.

— Вам не нужны устные пояснения?

— А тебе надо, чтобы тебя видели со мной?

Мотаю отрицательно головой.

— То-то оно. Твой дядя сказал, ты умный парень, я уверен, что доказательств достаточно, чтобы мы своих людей снарядили на это дело.

— Более чем достаточно! — отвечаю с гордостью.

Мужчина в темном пальто и шляпе уходит так быстро, что через пару минут я забываю о существовании портфеля. Остается вычеркнуть из жизни несколько месяцев, прожитых ради дела.

Твою мать!

Делаю тяжелый выдох — я снова без денег, те что заработал на икре полностью отдал только что, почти полностью, но факт есть факт, снова придется жить на стипендию в пятьдесят рублей.

Пока не придумаю, как зарабатывать дальше.

С другой стороны, я свободен для новой жизни.

Бью рукой себя по карману куртки, возвращаюсь к метро, чтобы добраться до общаги.

* * *

Настоящее

— Макар! Меня подожди! Ты куда убежал! — голос Синичкиной врывается в мои воспоминания.

Только что я общался с суровым мужиком из ОБХСС, а сейчас сижу на скамейке у дома?

Закрываю глаза, снова открываю.

Понять не могу, я всё это время, пока вспоминал, сидел на ледяной скамейке?

Поднимаю голову, осматриваюсь. Я всё еще сижу на скамейке у дома, в котором спряталась девушка, когда я ушел к психиатру.

Валя стоит напротив меня с портфелем, готовым уничтожить нас в любой момент.

— Ты где была? — поднимаюсь со скамейки, хватаю обеими руками девчонку за грудки, приподнимаю над землей, трясу.

— Я сидела на ступеньках, вышел дед с мусорным ведром, сказал, что не по-людски это, позвал к себе. Чаем поил, рассказывал истории фронтовые, фотографии показывал, а когда я время увидела, поняла, что ты давно вернулся.

Вот я и прибежала.

— Понимаешь, что я за час черт-те что передумал!

— Испугался? — улыбается самодовольно.

— Все вы бабы — дуры! — выдыхаю в сердцах.

— Так уж все? — смотрит прищурившись.

— Ты — особенная, — говорю ей то, что хочет услышать.

Ощупываю в кармане коробок спичек. На месте. Хватаю за руку девушку, тащу ее к ближайшим гаражам.

— Ты чего, Макар? — в ужасе округляет глаза.

— От бумаг надо избавиться, с ними даже в метро не войдешь. Опасно. Как бомба замедленного действия. Может рвануть в любой момент.

Находим отдельно стоящие гаражи за домами. Жестяные домики для машин, за гаражами опушка, никто нас не увидит.

Разводим огонь, накидываем в него бумаг.

Валя воспринимает всё как игру, бьет в ладоши, водит хороводы вокруг огня. Я же озираюсь вокруг, чтобы вовремя скрыть следы — затоптать всё это безобразие, если кто увидит.

Последний клочок бумаги сгорает, и я притоптываю огонь, накидываю снега.

В этот самый момент мне за шиворот прилетает снежок.

— Валь, ну ты че как ребенок?

Хихикает игриво.

— К тебе поедем?

— У меня есть нечего. И денег почти не осталось. Может, поедем к моим родителям? Познакомлю с отцом.

— Угу, с заводчанином, — усмехаюсь я.

— Ну прости, что соврала. Папа не любит, когда я его именем прикрываюсь. И я терпеть не могу жить за счет него.

— Отец — майор милиции — тебе надо гордиться батей!

— Я горжусь. Только парни всегда боялись и сбегали с первого свидания, едва слышали о нем.

— Прости, малыш, но я не скажу, что мне жаль. Я рад, что они сбежали, — подтаскиваю девушку к себе, целую горячо в губы.

— Правда? — обвивает меня руками загребущими вокруг шеи.

— Угу, — впиваюсь в пухлые губы. Шарю рукой в области груди девушки, засунув руку погреться.

— Сварим гречку или макароны? — предлагает она.

— До лучших времен придется питаться как крестьяне, но к твоему отцу я пока не готов ехать.

— Почему?

— Не дави на меня, ладно?

Кивает.

Склоняюсь, шепчу ей в лицо:

— Ты пахнешь костром.

— Макар, если ты подумал, что я хочу женить тебя на себе, запугав отцом, то ты заблуждаешься! Я хотела покормить тебя.

— Поверь, с этого и начинается, — смеюсь я. — Как только женщина хочет накормить своего мужчину, во что бы то ни стало, так готовься к свадебному маршу.

— Откуда тебе известно так много? — глядит, прищурившись.

Усмехаюсь, вспоминая, откуда именно. Вслух же отвечаю другое:

— Мама рассказывала.

Мы едем домой к Вале, всю дорогу молчим, уставшие от похода, который закончился не пойми, чем.

Варим гречневую кашу, суп из худой курицы, картошки, моркошки, пока Валя общипывает и поджигает волоски на курице, я как истинный джентльмен чищу овощи.

— Резать кубиками будешь сама, у меня не выходит ровно. Давай я лучше курицу на пару частей разрублю. Так быстрее сварится.

Пока