Великий маг - Юрий Никитин

– Что-то не так? – спросил я.

– Да только сейчас пришла в голову мысль, –признался он. – Может быть, вы только потому и проявили такой оригинальныйи сокрушительный стиль, что не прошли обязательного обучения? Обучение толькосгладило бы ваши блистающие грани?.. Не знаю. Но вас заметили все специалисты внашей области. К вам начали присматриваться, подбирать ключи. Даже знаю, что вШтатах создали специальную диверсионную группу, которой поручено ликвидироватьвас, но ее пока придерживают.

– Надеются перевербовать?

– Нет, специалистам дано указание найти контрдоводы.Убийство противника – признак слабости. В их стране гордятся победами винформационной войне, хотя эти победы, мы все понимаем, пахнут гаденько. Мы жевсе знаем, да и они понимают, что победили ваш строй не доводами в идеологии, арассказами о богатстве своих жителей, вкусной еде, красивых одеждах, свободесекса, свободе извращений, порнографии… Мы же все понимаем, что это грязненькиеметоды! И хотя с легкой руки вашей императрицы говорят, что победителей несудят, но… только потому, что победители сами захватывают места судей. Нонедовольство растет, они это понимают, стараются как-то сгладить, однакоизменить курс своего авианосца не в состоянии. В последнее время их аналитикиуказали на вас, как на быстро восходящую звезду. Даже как на силача, которыйеще не вошел в полную мощь. Но я заметил, что вы резко сбавили свой темп…

Я пробормотал:

– Да нет, не заметил…

– Молодость, – сказал он благожелательно, но и сосуждением. – Вот, глядя на меня, можно почти со стопроцентнойуверенностью сказать, что выдам в следующем году. А вот о вас такое сказатьпока нельзя…

– Почему?

– Молодость… Ведь вы, несмотря на ваши сорок… вам еще нетсорока?.. еще можете дико полюбить женщину, что поменяет вашу жизнь… можетевдруг увлечься восточной, южной или какой-нибудь еще оккультной философией,буддизмом, йогизмом, можете внезапно отказаться от науки и уйти в монастырь…Словом, еще не миновали опасный возраст смены пути… Не выбора пути, тотвыбирают намного раньше, а именно смены… А как только стало меньше вашейактивности, я сразу понял, что просто балдеть и оттягиваться – не в вашемстиле…

Он улыбался, вокруг глаз собрались мелкие морщинки, похожена кожу на куриных лапках, вроде бы даже припорошены пылью дальних странствий.

– Я… гм… сосредотачиваюсь, – ответил я,перефразируя знаменитые слова Горчакова. – Осматриваюсь.

Он сказал шутливо, но в голосе прозвучала серьезная нотка:

– В добрый час. Но только потом, набравшись сил, неразрушьте наш мир… полностью.

Я смотрел ему вслед и вспоминал характеристику, которую самже ему и дал, познакомившись с его методами. Самый работоспособный!

Самый загруженный. Самый информированный. Институт Живкова крупнееинститутов Челлестоуна и Соммерга, вместе взятых. У него не институт даже, асеть научно-исследовательских центров, что собирают информацию по всему свету икак можно быстрее составляют по каждому краткое «мнение потребителя».

Потребитель его информации – самый массовый. Это человек нешибко умный, но стремящийся выглядеть умным и перед другими, и даже передсобой. Для этого человека Живков готовит несколько «разных» вариантов отношенияк тому или иному событию, «разных» оценок.

Массовый человек не любит и не умеет думать. Он охотновыбирает из высказываний экспертов те, которые кажутся ему наиболее верными, иуже пользуется, как собственными. Тем более что они четкие, образные,отграненные, афористичные. Когда их произносишь, так и чувствуешь себя частицейВеликой Культуры, Великой Цивилизации, что несет свет в дикарские страныВостока, России, Белоруссии…

А то, что эти разные мнения готовит один и тот же человек,который следит, чтобы диапазон был не слишком велик… ну, кто пустит простогочеловека за кулисы? Да не захочет простой туда смотреть, чтобы не развеятьиллюзии о себе, таком умном, возвышенном и мыслящем абсолютно самостоятельно!

Неслышные, как призраки, официанты разнесли прохладительныенапитки. Мы все наслаждались покоем, любовались лазурным морем, только возлеЛакло весело хохотали трое хорошеньких женщин, юных, чистеньких, блистающихсвежестью.

У самой кромки воды носится, как молодой олененок, Кристина,повизгивая, подставляя руки навстречу накатывающейся волне, взгляд устремлен кгоризонту, где медленно перекатываются огромные лазурные волны. Широкораспахнутые серые глаза буквально поглощают этот удивительный мир, такнепохожий на серые будни нашего Севера.

Я же тихонько тянул через соломинку сок и украдкойрассматривал инфистов. Здесь собрались в самом деле настоящие. Народ в основномвидит павлинов и павлинчиков, что не слезают с экранов жвачников,глубокомысленно и туманно рассуждают о великих информационных битвах, новыхтехнологиях пиара, методах внедрения информации в сознание, сыпят терминами…

Но мы-то знаем, что на всем земном шаре от силы миллиончеловек понимает, что такое информационные войны, десять тысяч из них могутчто-то делать, павлины в их число не входит, а из десяти тысяч не больше двухсотен человек в состоянии делать собственные разработки. Здесь же семеро изчисла тех, чьи имена десять тысяч произносят с восторгом, две сотни – сзавистью.

Конечно, семь миллиардов человек о нас и не слыхали, затознают, на сколько метров плюнул вчера на чемпионате мира по плевкам знаменитыйДжон Стоун, с кем подралась кинозвезда Шерон Гир. Правда, нас это не колышет,ибо в нашей власти смести с лица Земли соревнования по плевкам и заменить их,скажем, состязаниями в беге задом наперед.

Но – зачем? Никто из нас не рвется менять шило на мыло.Разве что неутомимый Лакло готов тратить силы и время на такое занятие. Нет,если уж менять, то менять. Всю основу на фиг. Менять даже… нет, об этомговорить еще рано. И стены имеют уши. А всякие аналитики умеют читать не толькопо губам, но и по выражению лица, складкам на лбу, движению бровей…

На меня посматривают с неослабевающим интересом. Даже снекоторой жгучей заинтересованностью. Это для соседей по дому я – мужик ссобакой, для читателей – преуспевающий писатель, а эти знают меня как человека,который вроде бы никому не принадлежит и никому не служит, что в нашем мирекрайне непонятно, политическая ориентация тоже не вполне четкая, но запоследние три-четыре года нанес несколько сокрушающих ударов, причем – поправым и левым, противники повержены, превращены в прах, однако пользоватьсяплодами победы почему-то не стал…

На Кристину посматривают тоже заинтересованно, но, понятно,не из-за женских прелестей. Их тоже сопровождают длинноногие секретарши,референтши и прочие помощницы, но стараются держаться в сторонке, тихие такиенезримые слуги, однако Кристина несколько в ином статусе. Это заметно. Значит,может оказаться добавочным рычагом давления на меня или хотя бы ключом к моимвкусам, наклонностям, тайным страстишкам.