Крошка Доррит. Книга вторая - «Богатство» - Чарльз Диккенс

С живостью, свойственной ему от природы, онпальцами стянул глаза к переносице, очертил в воздухе большой крючковатый нос,растрепал волосы, надул верхнюю губу, изображая густые усы, и закинул на плечополу воображаемого плаща. Разыгрывая эту пантомиму с быстротой, недоступнойпредставлению тех, кому не случалось наблюдать итальянских крестьян, он ещеухитрился изобразить на своем лице странную и зловещую улыбку. Но мгновениеспустя он уже опять был самим собой и растерянно глядел на своего покровителя.

— Ради всего святого, что это должно означать?— спросил Кленнэм. — Вы знаете человека по фамилии Бландуа?

— Нет! — сказал мистер Баптист, энергичнотряся головой.

— Но вы только что изображали кого-то, ктовместе с нами слушал эту песенку, не так ли?

— Да! — сказал мистер Баптист, столь жеэнергично кивая головой.

— Так разве этого человека звали не Бландуа?

— Нет! — сказал мистер Баптист. — Altro,altro, altor! — К движению головы он присоединил движение указательного пальца,и то еще протест казался ему недостаточно выразительным.

— Погодите! — воскликнул Кленнэм и, доставафишку, разложил ее на конторке. — Он это или не он? Вы поймете, если япрочитаю вам вслух?

— Пойму, пойму. Все пойму.

— Но вы и глазами следите тоже. Подите сюда исмотрите, что я читаю.

Мистер Баптист стал подле Артура и, быстроводя глазами по строчкам, с нетерпением выслушал все от начала до конца, послечего с силой прихлопнул афишку обеими ладонями, точно хотел раздавить какое-тоядовитое насекомое, и, повернувшись к Артуру, крикнул:

— Он! Он самый!

— Кавалетто! — с большим волнением сказалКленнэм. — Вы не знаете, как это для меня важно! Скажите, где вы повстречалисьс этим человеком?

Мистер Баптист, явно смущенный вопросом,медленно снял руки с афишки, попятился на несколько шагов, сделал вид, будтостряхивает с рук пыль, и, наконец, через силу ответил:

— A Marsiglia — в Марселе.

— Что он делал там?

— Сидел в тюрьме. Он — altro! — Мистер Баптистснова приблизился и договорил шепотом: — Он убийца!

Кленнэм отшатнулся, как от удара — слишкомстрашным было это слово в применении к человеку, с которым имела дела его мать.А Кавалетто между тем упал на одно колено и, отчаянно жестикулируя, умолял,чтобы ему позволили объяснить, каким образом он очутился в такой чудовищнойкомпании.

Он чистосердечно рассказал Кленнэму о том, какон угодил в тюрьму за контрабандные делишки, но, выйдя на волю, твердо решилбольше ничем подобным не заниматься. Как однажды в харчевне «Утренняя Заря», вгороде Шалоне на Соне, он был среди ночи разбужен человеком, который оказалсятем самым убийцей, его сотоварищем по марсельской тюрьме; как этот убийцапредложил ему продолжать путь вместе; как ужас и отвращение заставили еготайком убежать из харчевни на рассвете и как с той поры он живет в постоянномстрахе, что убийца разыщет его и опять станет навязывать ему свою дружбу. Втечение всего рассказа он с особенным выражением упирал на слово «убийца»,каждый раз заставляя Кленнэма содрогаться; а дойдя до конца, вдруг вскочил,вцепился снова в печатный листок с горячностью, которая у любого уроженцасеверных широт служила бы несомненным признаком умопомешательства, и завопил:«Это он! Это он, убийца!»

В своем неистовстве он чуть было не позабыл,что не так давно видел убийцу в Лондоне. Кленнэм ухватился за это сообщение внадежде, что, может быть, встреча про изошла после того вечера, когда Бландуа,или Ланье, или Риго приходил к его матери; но точность, с которой Кавалеттоприпомнил время и место, не оставляла простора для сомнений: случилось этораньше.

— Послушайте, — с глубочайшей серьезностьюсказал Артур. — Здесь написано, что этот человек пропал без вести.

— Тем лучше! — воскликнул Кавалетто, набожно возводяглаза к небу. — Слава пресвятой деве! Проклятый убийца!

— Не так уж это хорошо, — возразил Артур, —потому что я не буду знать покоя, пока не раскроется тайна его исчезновения.

— Тысяча извинений, благодетель мой! Этосовсем меняет дело.

— Вот что, Кавалетто, — сказал Кленнэм, взявего за плечо и слегка повернув к себе, так, чтобы их взгляды встретились. — Язнаю, что вы мне благодарны всем своим добрым сердцем за то немногое, что я могдля вас сделать.

— Клянусь в этом! — вскричал Кавалетто.

— Не нужно. Так вот, если бы вам удалось найтиэтого человека, или узнать, что с ним сталось, или вообще добыть какие-нибудьсведения о нем, вы бы мне оказали неоценимую услугу, за которую я был бы вамтак же благодарен, как вы мне, причем с большим основанием.

— Я не знаю, где его искать, — воскликнулмаленький итальянец, с жаром целуя руку Кленнэма. — Не знаю, с чего начинать.Не знаю, кого расспрашивать. Но все это пустяки. Не будем унывать! Сейчас же задело!

— Только помните, Кавалетто, никому ни слова.

— Altro! — вскричал Кавалетто — и был таков.

Нелегкий день выдался для младшего компаньонафирмы Кленнэм и Дойс. Даже оставшись один, он не мог позабыть выразительныежесты и гримасы мистера Баптиста, иначе Джованни-Батиста Кавалетто, и как нистарался сосредоточиться на делах фирмы — мысли его упорно возвращались к томуже мучительному вопросу. Вообразите себе преступника, осужденного вечнокачаться в лодке, прикованной на середине реки, над тем местом, где он утопилсвою жертву; волны бегут и бегут мимо, а перед ним все время маячит на дненеподвижное тело и лишь слегка изменяет свои жуткие очертания, то растягиваясь,то съеживаясь под рябью воды. Так и Артур в водовороте сменявших друг друга думи забот все время видел один зловещий, навязчивый образ, и не мог уйти от него,как ни старался.

Он теперь был уверен, что Бландуа (или как тамего на самом деле звали) не просто негодяй, а нечто похуже, и эта мысльположительно угнетала его. Если бы даже завтра тайна загадочного исчезновенияразъяснилась, это не могло изменить того факта, что его мать поддерживалаотношения с таким человеком. Пусть никто, кроме него, не знает об этихотношениях и о том, что мать почему-то слушалась и боялась своего странногогостя; но как ему самому отделить то, что он знал, от своих старых опасений,как поверить, что за этими отношениями не крылось ничего дурного?