Два талисмана - Ольга Голотвина

— Ларш Ночная Волна из Клана Спрута, — холодно представился молодой господин, окончательно расставляя все по местам. И повысил голос: — Эй, Мирвик, Авита — вы там, в доме?

— Мы здесь! — отозвался из-за двери Мирвик. — И Милеста с нами. Только она ничего худого не сделала, зря ее ловят!

Ларш оглядел застывших на месте циркачей.

Каменные лица, полные холодного отчаяния глаза… Что-то довело этих людей до крайности. Будь на месте Ларша обычный стражник — пожалуй, убили бы, слишком далеко зашли по своей опасной дорожке. Но поднять руку на Сына Клана…

— На случай, если кому в башку дурь ударит, — сухо предупредил Ларш, — я сказал командиру, куда иду.

Ответом было тяжелое молчание.

— Выходи, осада снята! — крикнул стражник в сторону дома.

Дверь распахнулась, на крыльцо вышел Мирвик. За ним последовали две девушки. В одной из них, выкрашенной в черный цвет, Ларш с трудом узнал Милесту.

— Так, — жестко сказал стражник, — а теперь вы мне расскажете, что за дела тут завела Хозяйка Зла. И пусть только кто-нибудь попробует отмолчаться!

Это он зря приказал. Потому что заговорили вот именно все. Громко и разом.

Циркачи всей труппой грохнулись на колени, запричитали, умоляя о пощаде, рассказывая о черной беде своей, о детях, которым грозило рабство, о хозяине цирка, которому кто-то велел на двое суток спрятать вон ту девицу — тогда, мол, цирк будет спасен. Даже дети не молчали — выли, голосили, умоляли доброго дяденьку о пощаде.

Милеста, подойдя ближе, плакала, заламывала руки, клялась, что не знает, в чем ее обвиняют. Она, мол, уснула в театре, а проснулась в цирке, и убежать не было никакой возможности. А еще ее перекрасили и заставили надеть этот ужасный наряд, вот!

Мирвик, протолкавшись сквозь коленопреклоненную труппу, возбужденно тараторил о попытке похитить пленницу, о драке на крыше конюшни, об осаде в заброшенном доме.

Молчала только Авита. Она даже не сошла с крыльца. Так и стояла, прислонясь к дверному косяку, а на лице ее была лишь усталость и равнодушие ко всему вокруг.

Когда творящееся вокруг стражника безумие стало невыносимым, Ларш рявкнул:

— А ну, молчать!

Хорошо рявкнул. Командно.

Вопли прекратились, словно кто-то отрубил их незримым мечом. Только всхлипнул кто-то из циркачат, не смог остановиться сразу.

Ларш с наслаждением вслушался в наступившую тишину… и вдруг понял, что весь этот вихрь плача, криков, оправданий и взаимных обвинений превратился в голове в стройную, связную, вполне понятную картину происшедшего.

Стражник задал вопрос циркачам: девицу Милесту они прятали от стражи или следили, чтоб не сбежала? (Оказалось, и то и другое.) Спросил Милесту: кто знал о письме, написанном ей Хранителем? (Ответила, что Авита, Эртала и тот слуга, что принес письмо). Поинтересовался у Авиты: о какой Ночной Колдунье кричал «человек-пес» и почему? (Огрызнулась: «У него и спрашивай!» — а на глаза навернулись слезы).

Хорошо, в происходящем Ларш более-менее разобрался, но теперь что делать?

Вообще-то надо послать за стражей и арестовать всю эту цирковую банду… ну, тех, кто не успеет разбежаться до прихода «крабов», ведь не бежать же Ларшу за ними одновременно во все стороны!

Эта мысль заставила стражника оглядеться… о, вот он, чернявый малыш, который спасался на потолочной балке от пьяного медведя!

Ларш подхватил мальчугана на руки. Малыш взвизгнул и попытался вырваться, но стражник держал его крепко. Жена хозяина дернулась было к своему чаду, но ее остановил суровый взгляд Спрута.

«Она-то уж точно от ребенка не удерет, — подумал Ларш. — А она здесь командует».

Но дальше-то что? Ларшу нужны не циркачи, а перстень. Милеста, похоже, не врет. Он ее еще расспросит, но если перстень у нее, то глупо торчать в перекрашенном виде в цирке.

А может, она тянула время до прихода контрабандистов?

Ладно, Ларш с этим разберется.

А чтобы разобраться, нужен хозяин цирка. Он знает больше всех. Он может сказать, кто его нанял.

Но как его заполучить? И как избежать огласки? Если кликнуть стражу, придется объяснять «крабам», за что всю эту компанию следует волочь в тюрьму. Ах, за похищение девицы Милесты? Той, которую велено ловить?

Ларш не знал, отдан ли такой приказ городской страже. Но рисковать не хотел. Если девчонка во время ареста начнет болтать лишнее…

И тут Ларша осенило.

Не выпуская из рук циркачонка, он поспешно подошел к крыльцу.

— Авита, — сказал Спрут негромко, — правду циркачи говорят, что ты наложила охранные чары на дверь этого дома?

Ответом был холодный взгляд и процеженные сквозь зубы слова:

— И на окно. И что?..

— Авита, нет закона, по которому Ночной Чародей объявлялся бы преступником. Если, конечно, он своим колдовством никому не причинит вреда.

— Да? — зло ухмыльнулась Авита. — А я еще девчонкой слыхала, что таких выгоняют из городов. Просто так, без вины, на всякий случай. А в поместье, где я жила, пришлую нищенку забросали камнями, еле ноги унесла. Кому-то примерещилось, что старуха чары плетет.

— Авита, — заговорил Ларш убедительно, — предлагаю тебе уговор. Я сейчас выполняю важное и тайное поручение Хранителя. Помоги мне, пожалуйста. Я обещаю тебе за это покровительство Хранителя. Будешь жить в Аршмире сколько захочешь… ну, если не нарушишь закон. А если кто вздумает тебя обидеть, дядя поговорит с командиром стражи — и обидчики прибегут к тебе извиняться.

— Поручение? Важное? — удивленно и недоверчиво переспросила Авита. — Неужели Милеста так зацепила сердце Спрута?

— Сердце? Зацепила? — не сразу понял Ларш. — Ох, я забыл уже… нет, конечно же, нет! Милеста в этом деле — мелкая птаха… то есть надеюсь, что это так… Дело очень серьезное, поверь мне!

— Верю, — решилась художница. — Помогу.

Оживившись и повеселев, она спрыгнула с крыльца:

— Что мой господин прикажет делать?

Вместо ответа Ларш обернулся к циркачам:

— Даю вам выбор, разбойники недоделанные. Или вы идете в тюрьму… ну, или кидаетесь наутек, но вас ловят и ведут в тюрьму… а оттуда — в рудник. Или…

Он замолчал. Мальчуган, висевший, словно тюк с тряпьем, у него под мышкой, умоляюще глядел на мать.

— Что — «или»? — не выдержала наррабанка.

— Или я не буду ничего сообщать страже. Перед дядей своим, Хранителем Аршмира, за вас слово замолвлю. И уговорю госпожу Милесту оставить дело без последствий.

Милеста попыталась что-то сказать, но наткнулась взглядом на ледяной взор Спрута и промолчала.

— А за это вы, — продолжал стражник, — будете делать все, что прикажу.