Тишина в Хановер-клоуз - Энн Перри

Ответ был кратким, но крайне любезным, что вполне достаточно для визита.

Шарлотта плотнее обернула колени пледом. В экипаже было очень холодно, а на улице лил дождь; струи воды кинжалами пронзали придорожные канавы, шипели под колесами, брызгами разлетались во все стороны. Кожаная обивка внутри стала влажной на ощупь; отсырели даже оконные рамы. Платье Эмили сидело превосходно — служанка немного расширила талию и на дюйм удлинила рукава — и как нельзя лучше подходило для молодой женщины, недавно приехавшей из деревни: не подержанное, но и не последний крик моды, не предназначенное для выхода в свет. Но Шарлотта все равно мерзла.

Экипаж остановился. Шарлотта посмотрела на Джека Рэдли, сидевшего рядом с ней, и сглотнула; ее била нервная дрожь. Она поступает безрассудно. Питт очень рассердится, если узнает, а шанс натолкнуться на знакомого вполне реален. Она может совершить ошибку, просто проговориться или встретить кого-то, кто знал ее до замужества, когда она еще вращалась в этих кругах.

Дверца открылась, и Джек протянул ей руку, чтобы помочь сойти на землю. Шарлотта выбралась из экипажа, морщась от колючих струй дождя. Предстоящий визит вызывал похожие чувства, но не могла же она остаться внутри и заявить, что передумала. На одной части весов лежали осторожность и предчувствие гнева Томаса, а на другой — радостное волнение, которое она испытывала, когда вместе с Эмили обсуждала план.

Шарлотта еще пребывала в нерешительности, когда парадная дверь открылась, и Джек протянул горничной визитную карточку со своим именем и надписью от руки: «И мисс Элизабет Барнаби».

У горничной были белая кожа и темные волосы. Хорошенькая девушка с широко расставленными глазами и осиной талией — ничего удивительного, поскольку служанок выбирали по внешности. Красивая горничная считалась признаком высокого положения и вкуса.

Шарлотта даже не успела как следует рассмотреть холл — заметила только, что он просторный. Лестница была широкой и красивой, с изящными резными балясинами, а люстра ярко сверкала, разгоняя полумрак зимнего вечера.

Их проводили в салон. Времени разглядывать картины и мебель у Шарлотты не было — ее внимание привлекли две женщины, сидевшие друг напротив друга на мягких диванах с обивкой красного цвета. Та, что помоложе — наверное, Вероника Йорк, — была высокой и, похоже, слишком худой по нынешним меркам, но с необыкновенно женственными плечами и шеей. Мягкие темные волосы подняты вверх, открывая красивый лоб, точеные черты лица, слегка впалые щеки и удивительно чувственные губы.

У старшей были густые, вьющиеся волосы светло-каштанового цвета; такие мелкие завитки не могли быть созданы с помощью бигуди или щипцов — только природой. Она казалась гораздо ниже ростом, чем другая женщина. Более плотного телосложения, она тем не менее была очень мила в своем украшенном вышивкой платье, сшитом по последней моде. Правильные черты лица указывали на то, что в молодости она была красавицей. Она лишь недавно утратила былую красоту — морщин на бело-розовой коже немного, да и те вокруг рта, а не около глаз. Волевое лицо невольно приковывало взгляд. Скорее всего, это Лоретта Йорк, мать убитого. По словам Томаса, именно она с таким достоинством держалась в ту трагическую ночь.

Как хозяйка дома, она приветствовала их и, склонив голову, протянула руку Джеку.

— Добрый день, мистер Рэдли. Очень мило, что вы зашли и привели с собой кузину. — Она повернулась к Шарлотте и окинула ее внимательным взглядом. — Мисс Барнаби, если я не ошибаюсь?

Шарлотта постаралась принять невинный вид, как она себе его представляла, и присела в реверансе.

— Здравствуйте, миссис Йорк. Вы так добры, что приняли нас.

— Надеюсь, вы поживаете так же хорошо, как выглядите, мэм. — Лесть Джека была автоматической, обычный обмен любезностями — почти всю свою взрослую жизнь он с успехом пользовался своим очарованием. — Вы заставляете меня забыть о зиме за окном и о нескольких годах, прошедших после нашей последней встречи.

— Ваши манеры ничуть не изменились, — с легкой насмешкой ответила миссис Йорк, но щеки ее разрумянились от удовольствия. Сколько бы она ни протестовала и ни называла комплименты банальностью, но все равно ничего не могла с собой поделать. — Вы, конечно, знакомы с моей невесткой. — Она указала на молодую женщину, едва удостоив ее взглядом.

— Конечно. Я был очень опечален, узнав о вашей утрате, и надеюсь, что будущее принесет вам счастье.

— Спасибо. — Слабая улыбка тронула уголки губ Вероники Йорк. Присмотревшись внимательнее, Шарлотта увидела, что между женщинами быстро установилось понимание — видимо, уже существовавшее прежде и возродившееся безо всяких усилий. В голову пришла мысль об Эмили, но Шарлотта тут же отбросила ее. Всему свое время.

Вероника смотрела мимо Джека на Шарлотту, оценивая покрой ее платья, соответствие моде, стоимость — в точности как Лоретта. Шарлотта была довольна, что одежда должным образом передает ее положение в обществе: деревенская женщина, несколько отошедшая от общества из-за долга милосердия, но из хорошей семьи и с более чем достойными средствами.

— Надеюсь, вам понравится Лондон, — вежливо сказала Вероника. — Здесь вы сможете отвлечься, но, разумеется, вам следует быть осторожной, поскольку в городе легко оказаться в неподходящей компании или в неприятных местах, что было бы неразумно в вашем положении.

Шарлотта воспользовалась представившейся возможностью.

— Вы очень добры, миссис Йорк. Я обязательно последую вашему совету. Репутацию женщины так легко разрушить.

— Совершенно верно, — согласилась Лоретта. — Садитесь, пожалуйста, мисс Барнаби.

Шарлотта поблагодарила и осторожно опустилась на стул с жесткой спинкой и расправила юбку. На мгновение ее охватило неприятное чувство — она вспомнила, как до замужества часто оказывалась в подобных ситуациях. Мать сопровождала ее на подобные мероприятия, выставляя напоказ в надежде привлечь достойного мужчину и выдать замуж. Заканчивалось это всегда одинаково: Шарлотта либо высказывалась чересчур независимо, либо смеялась слишком искренне, либо была капризной и не выказывала должного шарма, зачастую сознательно. Но тогда она думала, что влюблена в мужа старшей сестры, и мысль о браке с кем-то другим была ей просто невыносима. Как это было давно и как по-детски! Тем не менее Шарлотта прекрасно помнила бесконечные напоминания о хороших манерах, стремление не отстать от моды и усилия по поиску мужа.

— Вы уже бывали в Лондоне, мисс Барнаби? — спросила старшая мисс Йорк. Ее холодные серые глаза внимательно рассматривали изящную фигуру Шарлотты, отмечая крошечные дырочки от иголки в том месте, где распускали лиф платья.

Но Шарлотта не обращала внимания. Это всего лишь часть игры. Она должна внимательно наблюдать, чтобы затем обо всем рассказать Эмили.

— О да, но довольно давно, из-за болезни тетушки. Слава богу, она поправилась, и теперь я снова могу быть самой собой. Однако мне кажется, я много пропустила. В обществе столько всего случилось.