Церемонии - Т.Э.Д. Клайн

– И для чего же они?

– Они должны вызывать видения.

Дебора уставилась в потолок, наугад выбирая следующий стих.

– Хм-м-м-м… Ну, Кэрол-то, наверное, не могла этого знать, – Она опустила глаза. – Сорок четыре – семь.

– «Зачем вы делаете это великое зло душам вашим, истребляя у себя мужей и жен, взрослых детей и младенцев…»

– Верно. – Она выбрала следующий. – Тридцать семь – четыре. Кстати, о младенцах, живот у Лотти Стуртевант вырос уже таким большим, и теперь все уверены, что у нее родится мальчик. Может, даже близнецы. Если бы у меня родился сын…

– «Иеремия тогда еще свободно входил и выходил среди народа…»

– …то поначалу мог бы помогать мне по дому, а потом, как подрастет, стал бы работать с тобой в поле. Ты сам говорил, что тебе не помешала бы помощь. И у нас всегда… – Дебора опустила взгляд. – А… одиннадцать – шесть. Сам знаешь: у нас тут всегда есть чем заняться.

– «И сказал мне Господь: провозгласи все сии слова в городах Иуды и на улицах Иерусалима и скажи: слушайте слова завета сего и исполняйте их».

– Верно. – Она перелистнула еще дальше. – Я так думаю, все эти ржавые штуковины в амбаре нужно почистить или продать… сорок девять – шестнадцать.

– «Грозное положение твое и надменность сердца твоего обольстили тебя, живущего в расселинах скал и занимающего вершины холмов. Но, хотя бы ты, как орел, высоко свил гнездо твое, и оттуда низрину тебя».

– Да, ты видел, что у нас под карнизом появилось гнездо пчел-плотников? Их там уже целая туча; а вчера Джереми жаловался, что они селятся у него во флигеле. Пять – тридцать. И лес у него за окном следовало бы проредить…

– «Изумительное и ужасное совершается в сей земле».

– Да, земля. Пока она простаивает без дела. Десять – двадцать два.

– «Несется слух: вот он идет, и большой шум от страны северной, чтобы города Иудеи сделать пустынею, жилищем шакалов».

– Угу. – Дебора отодвинула с лица прядь волос и задумчиво уставилась в потолок. – Ты сказал, что карты должны вызывать видения. Те, что она подарила Джереми.

– Да.

– И они в самом деле работают?

Сарр кивнул, по-прежнему глядя в угол.

– Разумеется, работают. Любое колдовство работает.

– Может быть, стоит рассказать об этом Джереми?

Наступила тишина.

– Мне кажется, Господь не хочет, чтобы мы вмешивались. Пусть это будет частью его духовного обучения.

– Мне не кажется…

Сарр нетерпеливо глянул на нее через плечо.

– Давай дальше, Деб, не отвлекайся.

– Хорошо. Еще один стих. – Она не глядя перелистнула страницы. Палец опустился на строку. – Пять – тридцать.

– «Изумительное и…» Погоди, это уже было.

Дебора посмотрела на страницу.

– Да, действительно! Забавно. – Она перевернула страницу и посмотрела в потолок, занеся палец.

В эту секунду у них над головами раздался быстрый, как барабанная дробь, топот. Звук начался в углу и, как раньше шаги Фрайерса, пересек всю комнату и закончился у дальней стены. Кошки вскинули головы, зарычали и забили хвостами.

– О нет! – простонала Дебора, откладывая Библию. – Опять они!

Пороты слышали этот звук последние несколько ночей: старые деревянные доски превращали удары крохотных лапок в громкий топот. Из-за необычно теплой погоды этой весной молодняк у мышей народился особенно обильно, но из-за шума бегающие по полу чердака мышата казались огромными.

Не поднимаясь с колен, Сарр посмотрел на потолок и покачал головой.

– Придется позволить кошкам всех переловить. Ничего не поделаешь.

– О нет, любовь моя. Так нельзя! Я не могу позволить им убивать зверушек.

Дебора заботливо подтянула к себе Дину и Тови, но кошки продолжали жадно глядеть на потолок и издавать негромкие нетерпеливые и голодные горловые звуки. Сарр поднялся на ноги и подошел к кровати.

– Слушай, – негромко произнес он, – ты же не хочешь, чтобы они будили тебя каждую ночь, правда? Они ведь так и продолжат плодиться.

– Можем просто забраться наверх и выгнать их наружу, где у них будет больше еды. Я не потерплю убийств у себя в доме.

Дебора закрыла Библию и вернула ее на столик, потом легла лицом к стене. Она явно больше не собиралась спорить на эту тему. Сарр вздохнул, забрался в постель рядом с ней и задул лампу под новый шквал топота над головой.

И вскоре, несмотря на шум, они с Деборой крепко уснули, их дыхание сровнялось. Но всю ночь семь кошек сидели, глядели на потолок расширившимися глазами и рычали.

* * *

Тем же вечером Рози пришел ее проведать. Он выглядел настоящим херувимчиком, смеялся, подмигивал и не переставал улыбаться, так что Кэрол почти забыла, как он выглядел ночью в ресторане.

– Я просто решил проверить, удалось ли вам справиться с этим ужасным газом, – сказал он, качая головой. – Сказать по правде, дорогая моя, я за вас беспокоился.

Рози принес подарок, большую плоскую коробку – Кэрол буквально сгорала от любопытства: это определенно какой-то наряд! – но не позволил девушке открыть его до конца разговора.

– Во-первых, я хочу посмотреть конспекты, которые вы для меня подготовили, – сказал он, с шуточной серьезностью грозя пухлым пальчиком. Но когда она передала ему заметки о чероки и туземцах с Нилгири, он на них едва взглянул. – Прекрасно, просто прекрасно, – рассеянно сказал старик, складывая бумаги в папку и доставая тонкую серую книгу. – Теперь совершенно ясно, что вы, моя дорогая, готовы идти дальше. Пора начинать учить вас языку.

Ге'ел… гавула… нафатини…

По приглашению Кэрол он проводил урок у нее в спальне; гостиная теперь вызывала у нее неприятные ощущения, да и сам Рози ее как будто избегал. Кэрол сидела на постели, Рози устроился на стуле с высокой спинкой и стал похож на ожившую тряпичную куклу. Оба пили чай со льдом.

Больше часа Рози читал вслух принесенную с собой книгу – потрепанный учебник под названием «Заметки об агон-ди-гатуане или "старом языке" с краткой историей его истребления на Малайском субконтиненте и приложением песенного цикла Чиан и букваря». Она была отпечатана в частной лондонской типографии в 1892 году, и теперь обложка держалась на изоленте. Сунув нос в книгу, Рози читал строку необычно высоким монотонным голоском, а Кэрол должна была повторить ее с таким же акцентом и интонацией.

Рийя мигдлет… рийя могу…

– Только так можно выучить язык, – заверил девушку Рози. – Именно так учатся дети – все время подражая и повторяя.

Он явно был совершенно в этом убежден, и Кэрол решила, что ему, наверное, виднее. Слова, которые она повторяла, оставались для нее тарабарщиной, как катехизис чуждой религии; уже через несколько секунд она не смогла бы вспомнить ни одного и не понимала, как запоминание каких-то непонятных фраз давно забытого туземного языка поможет ей с чтением. Какой от этого толк? Что это вообще за «старый язык» такой?