Церемонии - Т.Э.Д. Клайн

А потом… Даже теперь, при воспоминании, Кэрол охватил холод. Как внезапное пробуждение: свет мигнул, один раз, другой – и погас, остались гореть только свечи на столах.

Всего на мгновение. В следующую секунду электричество заработало снова, комнату заполнило гудение кондиционера, посетители вновь зашевелились, стали беседовать и смеяться. Но пока вокруг были только неподвижные тени и тишина, Кэрол заметила, как Рози разглядывает ее в свете единственной свечи на столе, – и как будто увидела его впервые. В непривычном освещении все вокруг изменилось, и лицо старика стало неприятным, ледяным и безжалостным. Он сидел, нацелив на нее нож, и его крохотные глазенки отражали огонек свечи, как лезвие бритвы.

* * *

Широкая кровать занимала почти всю комнату. Они лежали вдвоем, обнаженные, одуревшие от вечерней жары, и глядели на мерцающий огонек лампы на столе. Распущенные волосы Деборы рассыпались под ней как плащ и казались особенно черными по сравнению с белизной простыни. Вокруг лежали семь их кошек: Дина и Товия рядом с головой Деборы, Хаббакук (или «Куки») в ногах, Цилла спрятала мордочку где-то за ухом Сарра, Рия и Ревекка устроились в углу постели, а Бвада – на деревянном полу, наполовину под кроватью, так, чтобы Сарр мог протянуть руку и погладить ее.

Пороты лежали в тишине, ожидая, когда Фрайерс уйдет на ночь. Они слышали, как он возится внизу в ванной: шумно чистит зубы, полощет рот, застегивает сумку с туалетными принадлежностями и задувает керосиновую лампу. Стукнула тонкая деревянная дверь, в кухне прямо под ними раздались шаги. Дебора свесилась с кровати и стала наблюдать: сквозь трещины между старыми скрученными досками пола она видела, как свет фонарика в руках у Фрайерса движется к двери. Дверь открылась, захлопнулась, клацнула защелка, и до Поротов донеслись шаги с заднего крыльца. Потом наступила тишина, которую нарушило только невнятное «А, блин!» – он наступил на что-то в траве, – а потом супруги остались наедине со своими мыслями.

– Он сегодня был в дурном настроении, тебе не кажется? – прошептала Дебора. – Наверное, из-за Кэрол. Как он о ней ни заговаривал – сразу становился весь такой сердитый.

Сарр прикрыл глаза и устроился на жестком матрасе так, будто тот был наполнен мягким пухом.

– Он получил то, что заслуживает, – сонно произнес он. – Он ведь вернулся в город только по одной причине, и мы оба ее знаем. Его сердце исполнилось страстью, и Господь послал ему страдание.

– Любовь моя, он по ней скучает. Только и всего. Он ухаживает за ней, точно так же, как ты ухаживал за мной.

Сарр как будто на секунду задумался.

– Да, возможно, это естественно – следовать за тем, к кому влечет тебя сердце. Но ему не следовало уезжать следом за ней туда! – В голосе у него снова зазвучали строгие нотки, и Порот стал похож на выцветшую фотографию своего отца, которая мрачно глядела на них с комода.

– Он всего лишь вернулся домой.

– Он бросил все, что дали ему мы, как будто это ничего не значит. Как будто мы ничего не значим. И ради чего? Ради мешанины огней, шума и показухи. Напрасно он туда вернулся.

Дебора некоторое время молчала, потом произнесла:

– Может быть. Но, любовь моя, ему здесь неуютно. Он еще не привык к нашей жизни. Ему нравится быть среди людей, – она умолкла. – И я не могу его за это судить.

– Ах вот как. – Губы Сарра изогнулись в едва уловимой улыбке. Не поворачивая головы, он протянул руку и накрыл ладонью ее грудь. – Одного меня тебе уже недостаточно, да? Теперь ты хочешь быть с ним?

Дебора захихикала и придвинулась ближе, спихнув двух кошек.

– Именно, – сказала она. – От людей вроде тебя меня уже тошнит. Я решила завести любовника.

Она перекатилась на бок и прижалась к мужу. Он провел пальцами по ее волосам, сбросил пряди с белой кожи плеча.

– Надо было мне слушать мать, – сказал он и поцеловал ее в губы. Потом посмотрел в глаза и улыбнулся. – Но я рад, что не послушал.

Кошки неохотно отодвинулись, пока они занимались любовью. Старая кровать скрипела и тряслась.

Потом Сарр – все еще находясь в ней, все еще запыхавшийся, с закрытыми глазами – уже тянулся к Библии на столике рядом с кроватью. Он вышел, когда рука коснулась кожаного переплета.

Женщина вздохнула.

– Любовь моя, после сегодняшней ночи нам какое-то время нельзя будет заниматься этим безопасно.

– Хм-м-м?.. – Порот лежал на постели, опираясь на локти, и уже листал потрепанные страницы и щурился в неверном свете на колонки текста.

– Я говорю, мы какое-то время не сможем этим заниматься. По крайней мере, если не хотим пополнения в семье.

Несколько секунд Сарр смотрел на нее, как будто что-то прикидывал. Потом покачал головой и вернулся к Библии.

– Для этого еще будет время. Сейчас мы с тобой в таких долгах, и еще так много нужно сделать… – он снова умолк. – Может быть, пророк покажет нам путь.

Он передал ей тяжелую книгу, поднялся с постели и бесшумно прошел в угол комнаты возле камина, где не было ни картин, ни окон. Сдвинув в сторону простой, сплетенный вручную половик, Сарр встал коленями прямо на голые доски, лицом к стене, и сказал:

– Начнем, – и закрыл глаза.

Дебора на постели села прямо, опираясь спиной на изголовье. Жесткое дерево казалось уместным, когда она держала на коленях Священное Писание. Как обычно, для церемонии «выбора жребия» Библия была открыта на книге пророка Иеремии, хотя порой Сарр испытывал себя, заменяя ее какой-нибудь менее знакомой частью Писания. Дебора уставилась на противоположную стену, где висел потрепанный флаг Трентона, а под ним – старинная вышитая картина, «Райская птица на Древе жизни». Не отрывая глаз от зелено-золотой листвы, женщина наугад открыла главу и ткнула пальцем в нижнюю часть страницы.

– Двадцать девять – три, – сказала она.

Сарр промолчал и напряженно выпрямился.

Дебора пробежала текст глазами и подняла брови.

– Не очень-то удачно я начала. «Через Елеасу, сына…»

– «…сына Сафанова, и Гемарию, сына Хелкиина, которых Седекия, царь Иудейский, посылал в Вавилон к Навуходоносору, царю Вавилонскому…»

– Верно. – Дебора отвела взгляд и снова перелистнула страницы. – Интересно, пользуется ли Джереми теми картами, что привезла ему Кэрол… – Она ткнула пальцем в страницу, – чтобы предсказывать будущее, как мы по Библии? Восемь – пятнадцать.

– «Ждем мира, а ничего доброго нет, – времени исцеления, и вот ужасы». Честно сказать, я тогда немного слукавил перед Кэрол. Карты «Диннод» придуманы не для предсказаний.

– Откуда ты знаешь, любовь моя?

– Читал о них в колледже. Во время курса религиоведения.

– Я думала, что это просто игра от какой-то валлийской компании.

– Сами карты – да. Но изображения на них куда древнее.