Любовь крестоносца - Александра фон Лоренц

— Что это значит? — прошептала Радмила.

— Не надо его убивать, — прошептал муж, не отрывая глаз от друга.

Англичанин ловко, как кошка, прыгнул душителю на спину и тяжелым кулаком нанес сильный удар по затылку. Индус как сноп повалился на землю, а Гарет уже сноровисто затягивал на его руках веревку. Другой ее конец рыцарь обвел вокруг шеи так, что при каждом движении душителя петля затягивалась еще сильнее. В рот индусу он засунул кляп, оторвав полосу от его одежды. Туг дико выпучил глаза и вращал зрачками то влево, то вправо, пытаясь разобраться, что происходит. Только что он видел сладкий сон, а тут в него ворвалась неприятная явь. Ульрих, Бруно, Георг и женщины уже спускались к костру туга. Гарет перекинул стянутое веревкой тело через плечо, и вся группа двинулась по дороге.

— Он должен указать нам, где остальные душители, — пояснил Ульрих, — мы должны забрать у тугов вторую половину карты. Иначе нам сокровищ храма не найти.

— Да и не мешало бы рассчитаться с любителями жертвоприношений, — подмигнул Бруно.

— Это верно, — проговорил Георг, разминая растертые колючей веревкой руки, — мне ужасно хочется подержаться за их желтые шеи.

Шагов через триста Гарет остановился и с размаху швырнул трепещущее тело на песок.

— Надоело его тащить. Хватит кататься! — злобно сказал он.

Ульрих наступил тяжелым сапогом прямо на грудь индусу. Взглянув в испуганные черные глаза, немец прошипел:

— Веди нас к своим!

Душитель отрицательно закивал головой. Тогда Ульрих перенес всю тяжесть своего большого тела на ту ногу, которая стояла на хилой груди. От страшной тяжести узкая грудная клетка захрустела. Рука немца захватила за петлю на трепещущей шее и затянула ее потуже. Глаза туга вылезли из орбит. Тогда Ульрих немного ослабил веревку. Индус покорно опустил глаза вниз. Ульрих вытянул мокрый кляп изо рта душителя и кинул в сторону.

— Он его весь изжевал от страха! — засмеялся рыцарь.

После этого граф освободил ноги душителя от веревки и, связав ему сзади руки, толкнул ногой пленника вперед по дороге. Индус покорно засеменил по песку. Гарет вел его как собачонку на привязи. Солнце уже показалось на востоке, когда рыцари приблизились к тому месту, где расположились туги. Душители жили в палатке на окраине города, как обычные бедуины. Видно, они купили это жилище из черной козлиной шерсти у местных жителей, чтобы быть подальше от любопытных глаз.

— Я советую вам, — обратился к жене Ульрих, — спрятаться где-нибудь за камнями.

— Нет, я пойду с тобой, — взяла его за предплечье Радмила. Мегги с удивлением посмотрела на подругу. Ульрих улыбнулся.

— Даже запах крови в пещере тебя сильно испугал, — хмыкнул он, — а сейчас будут литься фонтаны крови. Подумай, как это отразится на нашем ребенке.

Радмила нехотя отступила назад. Там ее ждала Меган. Женщина придерживала за веревку вконец оробевшего индуса.

Рыцари обнажили свои сабли и встали с четырех сторон палатки. Ульрих занял позицию напротив входа. Судя по доносившимся изнутри звукам, там уже проснулись ее обитатели. Ульрих поднял вверх свою саблю — по его сигналу друзья одновременным взмахом кривых ятаганов разрубили черные полотнища с четырех сторон и шагнули внутрь палатки с четырех сторон.

Душителей было человек десять. Индусы потеряли дар речи от неожиданности и застыли в разных позах. Трое из них кинулись к выходу, но несколько ударов ятаганами лишили их и надежды на освобождение, и жизни. Кровь хлынула на ковры, устилающие жилище. Остальные туги сжались в плотную кучку в центре шатра. Не выпуская из правой руки саблю, Гарет набросил на морщинистую шею туга веревочную петлю и вытащил из группы одного из тугов, самого старшего из душителей — именно того, который когда — то требовал у рыцарей отдать вторую часть карты.

— Где карта, которую вы забрали у убитого вами брата Хариша Чандана? — грозно спросил у него Ульрих и изобразил руками в воздухе небольшой квадрат.

Индус показал на рот и уши, делая вид, что он не понимает. Георг вытащил из-за пояса душителя его желтый платок и затянул на шее пленника.

— Не понимаешь? — спросил он, склонившись прямо к смуглому лицу.

Индус помотал головой. Георг резко дернул платок на себя и второй рукой затянул узел на шее сильнее. Глаза душителя вылезли из орбит, а изо рта показался белесый язык. Но Георг дернул за край платка еще раз и оттащил индуса к краю шалаша. Спустя несколько мгновений индус затих. Остальные душители с ужасом прижались друг к другу еще сильнее.

— Что, — процедил с ненавистью Ульрих, — страшно самим умирать? Вы же привыкли к виду смерти. Это доставляет вам удовольствие! Что ж вы не радуетесь еще одной жертве вашей богине Кали?

— Давай и этого отправим к его черной богине! — сказал Георг, вытаскивая следующего туга из кучи. Тот стал яростно отбиваться и укусил рыцаря за руку. Невольно Георг отпустил индуса, и тот ринулся к выходу. Но здесь его настиг короткий удар ятагана. Бруно оттолкнул ногой обезглавленное тело в сторону и вытер окровавленную саблю желтым платком душителя. Третий индус выполз сам из кучи и, как рыба, беззвучно открывал рот, изображая руками в воздухе квадрат.

— Этот покажет, — засмеялся Бруно.

— От страха даже голос потерял, — поддержал его Гарет.

Молодые женщины видели, как дергается шатер, и с ужасом слушали доносившиеся оттуда страшные хрипы и звуки ударов. Потом из-под черного полога вышел Ульрих. Он держал на веревке одного из душителей. Судя по звукам, доносящимся из шатра, участь остальных была уже предрешена. Затем показался Георг, за ним ― Бруно и, наконец, последним вышел граф Гарет. Ульрих махнул рукой женщинам, приглашая их за собой.

Часть карты, отобранная тугами у убитого ими Чандана, была спрятана недалеко. В двух десятках шагов от шатра душитель указал на колодец. Спустившись на несколько ярдов вниз, индус вынул из каменной стены один из блоков и сунул за пазуху небольшой сосуд. Ульрих разбил плотно запечатанный глиняный кувшин и взял в руки кусок старинного пергамента. Там же лежала и рупия царя Ашоки.

Затем рыцари вернулись назад по дороге, по которой ехали в Петру и достали из тайника свою часть карты. Осторожный Ульрих приказал спрятать их часть драгоценной карты еще до прибытия в Петру. События показали, что командир отряда был прав. Все были измучены и, договорившись с бедуинами о покупке шатра, расположились на отдых.

Утром мужчины собрались возле костра, чтобы хорошенько все обдумать. Радмила с Меган занимались завтраком.

— Так, значит, наша спасительница к тому же и прелестна? — услышала бархатистый баритон у своего уха хорошенькая англичанка, и почувствовала, как бесцеремонная рука проскользнула у нее под предплечьем и, скользнув вдоль талии, опустилась на живот.

Превратности судьбы последних лет приучили девушку быть всегда наготове, и она, обхватив нахальную руку обеими ладонями, резко потянула ее влево, и сама ступила туда же на один шаг, не забыв при этом поставить подножку. Совсем не ожидая такого подвоха, верзила Георг — законный владелец бесцеремонной руки, с грохотом рухнул на середину шатра. Его шапка свалилась с копны рыжих волос и покатилась в костер. Под аккомпанемент безудержного смеха друзей поверженный рыцарь вскочил с земли и бросился к костру. Но головной убор уже пылал ярким пламенем. Тогда здоровенный немец шагнул было в сторону обидчицы, но та смеялась больше всех, из ее веселых глаз уже сыпались слезы. Георг полностью растерялся, не зная, что ему делать. Он все-таки выхватил шапку из огня и стал тушить ее своим сапогом. Затем, совершенно растерявшись, подхватил дымящуюся шапку рукой и попытался водрузить ее на голову. Злополучный головной убор был весь в дырах, и шатер наполнился острым запахом паленой шерсти. Оглянувшись вокруг, Георг, уже не в силах сдерживаться, тоже расхохотался.