Ковчег царя Айя. Роман-хроника - Валерий Воронин

– Да… Если уж мы заговорили о храмах, то, – жрец указал рукой на запад, в направлении, где находится Египет, – давай вспомним о пирамидах. Скажи, Ка, – он обратился к младшему брату вождя, который тихонько, как кошка, пристроился рядом, – что находится на вершине пирамиды?

– Пирамидион.

– Правильно. Это своеобразное навершие – пирамида в миниатюре. Как правило ее, говорю тебе, Ро-Гас, как мастеру изготовляли из целого куска гранита с отшлифованными сторонами. А что понимается под пирамидионом? Семя. Символ возрождения.

Такое же семя, только яйцо, приносит птица Феникс, чтобы возродиться из пепла. Такое же семя должно находиться в «яичке» той земли, куда вы пойдете.

Ро-Гас ничего не ответил жрецу, лишь подумал о том, как странно согласуется работа, рисуемая воображением Джеда, с той реальностью, к которой надо приступать завтра утром.

– А кто из вас помнит, что изображалось в верхней части пирамиды на пергаментных рисунках?

Ро-Гас и Ка молчали, не зная, что сказать. Наконец, первым нашелся старший брат:

– Может быть, жрец имеет в виду изображение Глаза?

– Точнее.

– Ока… ока Гора.

– Да, именно этот ответ я ждал от тебя. На месте пирамидиона символически изображается Глаз Гора. Который, как я тебе уже однажды говорил, находится в юго-западной части Даждь земь. И эта земля несет в себе функцию воскрешения. Она тоже своего рода пирамида, со всем присущим ей наполнением…

Ро-Гас слушал Джеда и думал о мудрецах, которых невозможно переслушать. Каждый раз у них находится новый поворот, казалось бы, давно исчерпанной темы. В этом отношении и Моисей, и Джед так похожи! И вместе с тем они такие разные. С ними иногда очень тяжело, а вот без них еще хуже жить, чувствуешь себя слепцом, не ведающим путей.

– Эй, Ро-Гас! – повысил голос Джед, – ты меня слушаешь?

– Конечно, – кивнул вождь оросов.

– Так вот, то место, где ты во сне видел сияние, называется мысом Айя. Найди его, когда приедешь в Даждь земь, обязательно. Оно связано неразрывно с Глазом Гора. Запомни хорошенько!

– Хорошо, – Ро-Гас согласился с последними словами жреца, – ничего не забуду. Только я не могу понять, что я должен делать с Глазом Гора, который хранится у меня?

– Не знаю… Там тебя Господь сподобит исполнить все, как нужно.

– Мыс Айя, мыс Айя, – повторил Ро-Гас, – надо обязательно запомнить. Хорошо, теперь давайте отдыхать. Чувствую, что завтра у меня день будет не из легких.

– О! Веселеил пришел! – весело крикнул Аголиав. – Мы уже тебя заждались. Думали – вовсе не придешь.

– Да как же не прийти! – в тон ему ответил Ро-Гас. – Всю ночь только и думал о скинии, как сподручнее к ней подступиться.

– Ой-е-е! – пропел помощник, – небось дрых без задних ног, знаю я таких…

– Дрых…, – рассмеялся Ро-Гас, – как и ты.

– Как и я…

Аголиав оказался, как выяснилось впоследствии, не только мастером на все руки, но и шутником, сродни Ро-Гасу.

Может, по такому принципу и подбирался ему помощник? Ро-Гас не стал уточнять у старца, который наведывался по несколько раз в день, все время корректируя ход работ.

Надо сказать, что наведывались и другие. В первую очередь, Ифамар, сын Аарона, приставленный для того, чтобы работы ни на секунду не останавливались. Этот молчун Ро-Гасу сразу не понравился – сидит и молчит. Если что надо – принесет, положит и молчит. Если за Моисеем надо сходить, молча поднимется и пойдет. Прямая противоположность жрецу Джеду. Вот бы их свести вместе. Хорошенькая бы вышла парочка: один вещает, второй внимает.

– А скажи мне, – спросил Ро-Гаса Аголиав, – ты и вправду когда-то служил в египетских храмах?

– Служил…

– Там красиво?

– Красиво. Нет, слово это неподходящее. Гулко.

– Это как?

– Как в горах – эхо расходится во все стороны.

– Но там нет Иеговы?

– Не знаю. Я не встречал.

– Странно…

– Почему?

– Где же он тогда тебя приметил?

– Хм… Да ты у Моисея спроси.

– Он не скажет…

Между тем, работа спорилась, и вскоре появились первые очертания будущего храма. Теперь уже Ро-Гасу помогало сразу несколько человек, а по утрам сходилась целая масса иудеев. Одни – чтобы поглазеть на Веселеила и его работу, а другие продолжали нести ткани, кожу, золото и медь.

– Веселеил, – однажды не выдержал Аголиав, – мы должны с тобой построить две скинии или три?

– Одну…

– А они уже нанесли на целых три! Увидит Моисей – прикажет новые скинии строить, чтобы добро не пропало…

– Шутишь?! – рассмеялся Ро-Гас.

– Да как сказать. Ты бы шепнул старцу, чтобы больше не несли подношений.

– А сам?

– Так он меня не послушает.

Ро-Гас сам убедился, что всего, что нужно, собрано в избытке, и решился поговорить с Моисеем при первом же удобном случае. Надо сказать, что старец очень чутко реагировал на его просьбы, относясь уважительно к словам молодого ороса. Вот и теперь тут же последовала команда, и уже на следующее утро иудеев возле Ро-Гаса собралось гораздо меньше.

– Надо бы, – подмигнул ему Аголиав, – шепнуть старцу и по поводу любопытных… Больно назойливы.

– Сам иди, – буркнул Ро-Гас, – он тебя тоже уважает.

Чем ближе к концу подходила работа, тем чаще приходилось бегать за Моисеем, советуясь по тому или иному поводу. Теперь уже рядом с Ро-Гасом трудилось до десяти человек. А старец, когда приходил сам, подолгу задерживался на «строительной площадке», вникая во все детали, делая замечания, а иногда просто любуясь умелыми руками добровольных помощников Ро-Гаса.

Наконец, в нужный день скиния была готова. Когда развернули шатер и натянули его на шесты, выставили все брусья и навесили завесу из голубой, пурпурной и червленой шерсти из крученого виссона, у всех иудеев вырвался невольных возглас восхищения. Красиво!

Пришло время делать Ковчег. Воодушевленный тем эффектом, который на иудеев произвела скиния, Ро-Гас горел желанием как можно быстрее изготовить Ковчег Завета, благо, и люди, и материал имелись в избытке, а умение, приобретенное за последние месяцы, вселяло уверенность в молодое сердце вождя оросов.

Ро-Гас с самого раннего утра, как только из-за ближайшей горы проклюнулось солнце, уже подбирал подходящие по размеру брусья, дабы служили они основой для будущего Ковчега. Вот-вот должен был подойти Моисей, который обещал растолковать, каким именно видится ему Ковчег и из каких материалов надобно его изготовить.