Ковчег царя Айя. Роман-хроника - Валерий Воронин

– Ка! Почему все случилось за моей спиной. Почему я узнаю об этом последним?

– Брат, я ведь подходил к тебе за советом, и ты его дал.

Ро-Гас удивленно посмотрел на жреца.

– Джед, о чем говорит этот неразумный?

– Ро-Гас, не гневайся, – успокоил его жрец, – к тебе, действительно, подходили оросы и предложили передать часть нашего золота для благодарения Господу. И ты, узнав, что речь идет о едином Боге Иегове, дал согласие.

– Кажется… Но я не говорил о том, что надо творить нового кумира – Золотого тельца.

– А разве он новый? – спросил Джед. – И не поклонялись ли в Египте Золотому тельцу прежде?

– Да, но…, – Ро-Гас не придумал достойного ответа, и это сразу же почувствовал Ка.

– Брат! У нас пока нет иного способа выразить свои чувства.

– Хорошо, Ка…, – Ро-Гас сдался и тут же почувствовал, как неприятно стало у него на душе.

Когда Ка ушел, он обратился к Джеду:

– Мне кажется, что это возврат к богам Египта.

– Но ты хотел сказать иное, – жрец хитро посмотрел на Ро-Гаса.

– Это возврат к состоянию чувствительности, стремление к богатству.

– Что когда-то погубило фараонов?

– Да.

– Хорошо, что мы научились отделять семя от шелухи, а сияние солнца от блеска Золотого тельца.

– Надо немедленно отменить этот праздник! – Ро-Гас порывисто вскочил с места.

Джед остановил его.

– Не упав, не поднимешься. Не замаравшись, не почувствуешь потребности очиститься; все надо пропускать через себя.

– Но… получается, мы заранее делаем не то, что надо.

– Мы приносим себя в жертву, – спокойно сказал жрец, – значит, и через это надо пройти.

Ро-Гас что есть силы ударил себя кулаком по ноге. Чувствовалось, как все у него кипит в груди. Все его естество протестует, и он с трудом сдерживает эмоции.

– Так ты не пойдешь на иудейский праздник? – осторожно уточнил жрец. – Тебя ведь ждут.

– Нет! – твердо сказал Ро-Гас.

– Ну, тогда и я останусь с тобой, – миролюбиво предложил Джед, – посмотрим, чем он закончится.

…Моисей в сопровождении Иисуса Навина медленно спустился к подножию горы, где ожидал его народ Израиля. Он нес Скрижали, дарованные Господом, и силу того Откровения, что предназначалось для иудеев. И чем ближе Моисей подходил, тем явственнее слышались звуки пения, доносившиеся со стана. Старец уже знал, что иудеи, не дождавшись его, решили сами устроить праздник Богу, который вывел их из Египта. Но то, как они это сделали, с каким языческим смыслом, противным Моисею, враз перечеркнув все то, ради чего затевался сам Исход, ради чего Господь выделил именно этот народ и взрастил ему надежного поводыря – Моисея.

Умолкли поющие, замерли танцующие и потупили глаза те, кто только что смеялся, при виде грозно приближающего к ним Моисея. Тут же тишина окутала лагерь иудеев, а многие из них, предчувствуя беду, попрятались в своих палатках. Старец увидел Золотого тельца, установленного в центре торжища, и руки его сжались от негодования. В сердцах он что есть силы швырнул Скрижали с Заповедями на землю. И они, попав на скол каменного выступа, разбились на несколько частей.

– Зачем, зачем же я…, – он обвел молчавших людей взглядом, – зачем вам нес Скрижали от Господа нашего Иеговы, зачем пред лицом Его за вас, неразумных, заступался…

Иудеи стали пятиться назад, а некоторые, прозревая умом, уже корили себя за содеянное, проникаясь словами Моисея. Но что будет дальше? Факт разбитых Скрижалей не оставлял надежды на благоприятный исход. Да что исход…

Моисей созвал верных ему людей, подозвал также к себе брата Аарона и приказал истребить всех, кто затеял праздник. Вскоре пролилась кровь, и более трех тысяч человек отдали Богу душу, оставшись навсегда лежать у подножия горы, на которой Моисей говорил с Господом.

Оросы, бывшие на празднике, видя такой поворот дела, тут же скрылись в дальних рядах иудеев и, выбравшись из толпы, что есть силы понеслись к своему лагерю. Им было чего опасаться. В конце концов, идея отлить именно Золотого тельца исходила от них, да и золота на отливку дали они немало. Моисей, прознав о зачинщиках, конечно же, не пощадил бы их.

Первым к Ро-Гасу подбежал Луча, но он не проронил ни слова, ожидая, пока это сделает Ка. Младший брат несколько раз глубоко вздохнул, успокаивая дыхание, и тут же выпалил:

– Вернулся Моисей. Он очень гневается.

– Очень? – уточнил Джед.

– Очень! К нему нельзя даже приблизиться, так полыхает негодованием.

– Из-за чего? – спросил Ро-Гас, – хотя для него причина уже была ясна.

– Из-за Золотого тельца, – Ка потупил глаза.

Ро-Гас посмотрел на Джеда.

– Что и следовало ожидать… Продолжай, Ка.

– Моисей приказал стереть тельца в порошок, а золотой песок от него рассеять в ручье.

– Вот тебе и жертвоприношение! – вырвалось у Джеда.

Все посмотрели на жреца, который с силой сжимал и разжимал кулаки. Тот, в свою очередь, посмотрел на оросов и сказал:

– Это только знак.

Ро-Гас вспылил и готов был разорвать жреца на части. Ведь хотел он остановить праздник, не позволить отливать Золотого тельца, а Джед его остановил. Выходит, ошибся мудрец, жестоко ошибся…

Кажется, он подскочил к жрецу и принялся трясти его, как мешок, будто бы собираясь вытрясти из него всю душу. Джед оправдывался, лепетал в ответ какие-то слова, но Ро-Гас их не слышал.

Внезапно поблизости послышался какой-то шум. Он лавиной нарастал, приближаясь к лагерю оросов все ближе и ближе.

– Что это? – спросил Ро-Гас.

Ка первым вскочил на ноги и увидел, как к ним бежит Ор:

– Беда, беда. Левиты убивают зачинщиков… Добрались и до вас.

Ро-Гас уже был на возвышенности и, развернувшись лицом к горнорабочим, прокричал:

– К оружию!

Ноздри его жадно раздувались, глаза блестели той радостью от предстоящего боя, которая была присуща лишь ему одному.

Оросы заняли оборонительные позиции, готовые биться до конца. Левиты не ожидали отпора, поэтому растерялись, увидев перед собой сотни хорошо вооруженных, готовых драться за свою жизнь людей. Ро-Гас взглядом опытного воина тут же заметил замешательство в рядах противника. И стоило ему только скомандовать – от левитов не осталось бы и следа.

Но справедливо ли это? Особенно в глазах Моисея. Ведь оросы не меньше, а то и больше других виноваты в праздновании Золотого тельца.