Ковчег царя Айя. Роман-хроника - Валерий Воронин

Поддаваясь непреодолимому желанию, она подошла к постаменту и приложила к его гладкой поверхности ладонь.

– Холодный какой, – невольно вырвалось у нее, – и как стекло. Кирилл, он, как стекло…

Руданский, весь бледный, плелся за Аллой и при последних ее словах ойкнул и, оступившись, упал на мелкий гравий.

Алла рассмеялась шутке журналиста.

– Да ведь стекло лишь на его боках, а ты растянулся на ровном месте. Вставай!

Кирилл сел и замотал, как пьяный, головой. Алла удивленно посмотрела на него.

– Э-э… Ты чего? А ну-ка, поднимайся!

Руданский непонимающе посмотрел на женщину и стал бормотать какие-то бессвязные слова. Явно он не дурил, и Алла, вдруг поняв критичность ситуации, подскочила к нему и стала тащить за руку. Но Кирилл лишь ерзал по гравию и на ноги вставать не собирался.

– Кирюша! – Алла чуть не заплакала. – Тебе плохо?

Руданский глупо улыбнулся и лишь махнул рукой. Тогда Алла рывком стащила с себя рюкзак, также старательно освободила от рюкзака журналиста, а затем, решительно ухватив его за руки, поволокла подальше от куба. Вскоре ее отчаянные усилия возымели успех, и, спустя несколько минут, они были вне зоны действия пульсирующей дымки.

– Где я?

Кирилл открыл глаза и увидел, что сидит на земле, опираясь на выступ стены храма Геи.

– Как ты? – Алла мокрым носовым платком обтирала бледное лицо Руданского.

– Ничего… А почему я здесь сижу?

– Ты что, ничего не помнишь?

– Я? А что я должен помнить?!

– Тебе стало плохо. Кирилл, ты меня сейчас слышишь?

Руданский потер ладонями мокрое лицо:

– Я потерял сознание, да?

– Нет… Но ты вел себя как пьяный. И я тебя выволокла.

– Ты меня…

– Да, а затем вернулась за нашими рюкзаками.

– А долго я здесь сижу, то есть лежу?

– Минут пять, не больше.

– Странно, что я ничего не помню. Алла, дай-ка мне водички. А то во рту пересохло.

Алла налила в пластмассовый стакан родниковой воды, и Кирилл залпом ее выпил.

– Хорошо! Ну-ка попробую встать.

Держась за стену храма, он поднялся и глубоко вздохнул: «Ух!». Алла хотела его поддержать, но Руданский, чувствуя силу, попросил:

– Не надо. Кажется, все в порядке. Но что со мной случилось?

Алла прищурилась, как бы соображая, а затем, решившись на какой-то шаг, уверенно сказала:

– Есть у меня одно предположение.

– Какое?

– Пока говорить не буду. Постараюсь проверить на себе.

Она сбросила ветровку и сунула в руки Руданского.

– Держи.

– Что ты задумала? – не понял Кирилл.

– Я войду в дымку. Затем развернусь возле куба на 180 градусов и, повернувшись лицом к тебе, буду считать. Громко считать, слышишь?

– Слышу…, – кивнул головой Кирилл.

– Если стану сбиваться, немедленно беги ко мне и выводи из дымки.

– А если не будешь сбиваться?

– Значит, сама выйду. Понял?

– Почти. Постой, а зачем ты сняла ветровку?

– Ветровку? Смотри, не выпускай ее из рук, все время держи. Это почти приказ.

Алла решительно вошла в дымку и, развернувшись возле куба, стала громко считать: «Один, два, три…»

Кирилл смотрел ей в глаза и внимательно следил за каждым ее движением. После двенадцати Алла неожиданно произнесла: «Сорок три». Кирилл улыбнулся, мол, шутит, но тут же спохватился и сделал шаг навстречу дымке. Алла замолчала, и Руданский ринулся ей навстречу. Крепко схватив за руку, потянул на себя. Алла на ватных ногах, теряя сознание, двинулась следом и уже на «свежем воздухе» повалилась на гравий. Руданский еле-еле успел ее подхватить и аккуратно уложил на землю. Сбегал за водой и плеснул ей на лицо.

Алла открыла глаза и спросила:

– Сколько?

– Не понял…

– До скольки я досчитала?

– До двенадцати.

– И все?

– Да.

Через минуту, придя в себя, она попросила ветровку и тут же надела ее.

– Теперь я понимаю, в чем тут дело.

– Куб резонирует, – сказал Руданский.

– Ну, это само собой. Помоги-ка мне.

Кирилл подал руку, и Алла поднялась на ноги.

– Я снова к нему пойду.

– Зачем?

– Буду считать.

– Но ведь ты только что там была!

– Кирилл, теперь все будет по-другому. Главное, следи за мной.

Она смело шагнула в дымку и, дойдя до куба, развернулась: «Один, два, три…»

Кирилл смотрел на Аллу, а она продолжала считать, не останавливаясь. Преодолев первую сотню, засмеялась:

– Кирюша, это победа!

– Как ты себя чувствуешь?

– Отлично!

– Тебе помощь нужна?

– Нет, я сейчас выйду.

Она направилась к Руданскому и крепко обняла его.

– Кирюша, все будет хорошо!

Затем вытащила из кармашка футляр, в котором хранился золотой стержень, и покрутила им перед носом журналиста:

– Вот это защита от резонанса, который производит куб. Без нее человек теряет сознание и наверняка умирает, а золотой стержень вырабатывает свою энергию, которая… Короче, похоже на то, что ты как в скафандре находишься. Понял?

– Кажется.

Руданский взял в руки футляр.

– Теперь я попробую.

Он кашлянул и шагнул в дымку, оставив Аллу возле высокой стены храма Геи.

12.01.2006