Так близко к горизонту - Джессика Кох

Уже светало, когда я взяла покрывало и легла к нему на пол. Несмотря на жару в доме, он был ледяным. Я прижалась к нему и накрыла нас обоих покрывалом. Это был первый и единственный раз, когда он не проснулся, почувствовав, что я легла рядом.

Лайка тоже встала со своего места и свернулась рядом с Дэнни, тесно прижавшись к нему, как будто хотела мне помочь согреть его. Я смотрела на обоих и слушала их дыхание, пока с нетерпение ожидала сон, который избавит меня от всего этого. Я всё время задрёмывала, но тут же просыпалась, потому что боялась упустить Дэнни из виду. Слишком велик был мой страх, что он отравится, как Кристина.

Был уже почти полдень, когда он наконец открыл глаза. Я ещё ни разу не видела, чтобы он так долго спал.

– Как ты себя чувствуешь? – сразу спросила я.

Дэнни несколько минут, ничего не понимая, смотрел на меня, пока наконец медленно не поднялся. Он растерянно потряс головой.

– Я чувствую себя, как будто свалил на бегу стадо буйволов. Что произошло вчера?

– Ты укололся этой дрянью! – укоризненно сказала я.

– Да, это я знаю. А потом? Что было потом? Я ничего не могу вспомнить.

– Ты спал. Больше ничего.

– До обеда? Чепуха. Тогда снотворное – детский лепет по сравнению с ним.

Дэнни всё ещё казался растерянным. Ему не было свойственно тратить столько времени, чтобы окончательно проснуться.

– Дэнни, не делай этого больше, – попросила я его. – Пожалуйста. Я полночи тряслась за тебя.

⁂

Кто-то потряс меня за плечо; я не хотела просыпаться. Я хорошо и спокойно спала, мне снилось что-то прекрасное, чего я уже не могла вспомнить. Несмотря на это, мне хотелось обратно в этот сон. В последнее время я почти не спала спокойно, не говоря уже о том, чтобы мне снились красивые сны.

– Даки. Просыпайся, Даки.

– А? Сколько времени?

– Половина второго.

– Дня? – в ужасе спросила я.

– Ночи.

– Господи, тогда дай мне поспать, – проворчала я и зарылась в подушку.

– Ночь прекрасна, – прошептал он. – Звёздная и тёплая. Можно посидеть в свитерах на улице.

– Для этого мне нужно вставать посреди ночи?

– Да.

– Боже, Дэнни… Ты точно ненормальный.

– Я знаю, – тихо ответил он. – Я никогда не утверждал обратное. Ты встаёшь?

Я сонно встала, нырнула в свитер Дэнни и надела кеды. В дурном настроении я вышла за ним. Иначе он всё равно не даст мне поспать. Лайка радостно прыгала позади.

Дэнни расстелил на траве одеяло. Он лёг на него, скрестил руки за головой и уставился в небо.

Как часто он это делает?

Ночь действительно была неожиданно теплой для середины октября. Я положила голову на его живот, и мы принялись молча рассматривать ночное небо. Он – думая о чём-то своём, я – стараясь не заснуть.

– Я должен тебе что-то сказать… – начал он.

Я села. Дэнни тоже поднялся, усадил меня между колен, обнял меня и положил подбородок на моё плечо.

– Что же?

Живот у меня заболел от волнения. Я невольно подтянула ноги ближе.

– Авария не просто так произошла, – шёпотом признался он.

В глубине души я давно это знала.

– Что произошло на самом деле?

Дэнни глубоко вдохнул:

– У меня был провал. Внезапный.

– Что? Боже мой! Как?

Я боялась именно этого…

– Это было, как будто что-то оторвалось в моей голове, как согнутая пила. Потом меня словно парализовало. Я всё понимал… как падаю с дороги и как меня переворачивает… но не мог ничего сделать. Всё моё тело застыло.

Я сильно зажмурилась:

– Дэнни, это как-то связано с твоей болезнью?

Забавно, но мы никогда не произносили её названия. «СПИДа» не было, только «болезнь».

Он сильнее прижал меня к себе:

– Даки, я знаю, что это связано с ней. Я знаю своё тело, и что-то с ним совсем не так. Поэтому я больше и не хотел ехать с тобой в США. Я боялся, что мы будем идти где-нибудь в пампасах, а потом это снова случится или что-то похуже. Ты осталась бы совершенно одна на чужом континенте.

– Тебе нужно было рассказать об этом тогда, в больнице!

Он кивнул:

– Это я и сам знаю. Но это было прямо перед твоими выпускными экзаменами. Самый неподходящий момент для такого плохого диагноза. Я не хотел ничем тебя отвлекать.

– Что? Ты рискуешь своей жизнью из-за моих тупых экзаменов? Ты совсем не в своём уме?

Дэнни остался абсолютно спокоен.

– Джессика, я всё равно почти мёртв. Теперь речь только о тебе.

– Прекрати, – закричала я. – Это могло быть что-то вполне безобидное. Инсульт, например.

Он презрительно фыркнул:

– Значит, я должен радоваться инсульту в двадцать два года, да? Это было бы безобидно? Вот до чего дошло!

– Не преувеличивай. Это могла быть случайность, – я сама поняла, как неубедительно это прозвучало. Где были эти соломинки, когда я в них так отчаянно нуждалась?

– Это была не случайность. Мой анализ крови сильно ухудшился с февраля до августа.

– В больнице ты сказал, что значения нормальные. Ты соврал мне?

– Они были нормальными. И всё равно они сильно ухудшились за короткий срок.

– Из-за Кристины, – пробормотала я. – Это из-за Кристины.

– Кого бы нам ещё обвинить? – спросил он в ответ за моё заключение. – Начинается болезнь. Мы больше не можем это скрывать.

Конечно, глубоко внутри я знала, что он прав. Его тело всегда было его капиталом. Он знал и замечал, когда что-то было не так. Если бы он не был так уверен в этом, он никогда бы не начал принимать наркотики. Возможно, в ином случае я никогда бы этого не допустила. Мы стали чемпионами по вытеснению из мыслей, боролись за время. За каждый месяц, за каждую неделю. Когда-нибудь мы будем бороться за каждый день.

– Тебе надо в больницу. Пройти обследование, начать ВААРТ[23], – решила я.

– На следующей неделе у меня фотосессия. Речь идёт о слишком больших деньгах, чтобы отказаться от неё. Потом я пойду.

– Фотосессия? Это совсем не важно. Иди сразу в понедельник!

– Я пойду на следующей неделе. Несколько дней ничего не решат, – сказал он. – Это будет моя последняя съёмка, потом я заканчиваю с этим.