Я живу в этом теле - Юрий Никитин

Удар ужаса был внезапен и страшен. В груди похолодело,чернота возникла и разрослась внутри грудной клетки, ледяными струйками потеклав мозг. Челюсти стиснулись, я напрягся всем телом разумоносителя, стараясьощутить каждую жилку в нем, чтобы знать, что это я, что я еще жив, что я есть,не исчез.

Волны дикого животного ужаса, слепого и беспощадного,накатывали, как при быстро наступающем приливе на низкий берег. Мозг был словносахарный островок среди океана кипящей воды. С каждым ударом черных волн ячувствовал, как сознание угасает, вот уже искорка, что только трепещет, вот-вотпогаснет…

– Я еще жив, – прошептал я вслух. – Я есть…

Голос был страшный и нечеловеческий, но он все-таки прозвучал,и чернота слегка отхлынула. Страшась, что она уйдет вовсе, я заставил себярасслабиться снова, снова вообразил то страшное состояние, когда эта ванная степлой водой исчезнет, когда исчезнет мое тело, моя плоть. Мозг упорноотказывался представить такое, но я уперся, сосредоточился. Не на мысли, мысльбледна, а на ощущении небытия…

Второй удар наполнил тоской и чувством невосполнимой потери.Всего этого мира уже не будет! Как не будет этой ванны и теплой воды, так ивсей комнаты, города, синего неба и солнца, земли и деревьев…

Не будет даже черноты, в которой бы я висел и держалсяужасом. Просто ничего не будет. Ничего.

Краем сознания чувствовал, что вода постепенно поднимается,мой вес исчез окончательно. Теплая, вровень с температурой тела, она раствориламеня, и когда, я зажмурился и стал дышать совсем ровно, без усилий, сноваощутил, что Меня нет… вернее, нет этого тела, а есть только Я, чистая мысль,что зависла в черноте космоса, как первотворец, что не знает и не чувствует нивремени, ни пространства.

Третья волна ужаса накрыла с головой. Посудина с некогдатеплой водой превратилась в ванну с жидким гелием. Ледяной холод расколол костии заморозил внутри костный мозг. Меня трясло, мое сознание пыталось отступитьхотя бы на шажок, скрыться, но я сам же удерживал Себя, заставляя смотреть встрашное Небытие.

– Нет, – сказало из глубины черноты нечто воМне, – весь Я не умру… Оно останется! Оно, которое Сверхсущество… Азначит, останусь и Я.

Чернота накрыла и погасила последнюю искорку сознания.В безумии я видел и осязал бездну. Я чувствовал себя уже мертвым,несуществующим, холод смерти сковал то немногое, чем я был, и коснулся сердца.Лязгая несуществующими зубами, я смотрел и смотрел. Говорят, на солнце и смертьво все глаза не посмотришь, но на смерть я сейчас смотрел неотрывно,пристально, и хотя умирал в черном, затопившем душу ужасе, смотрел.

– Я – часть Вселенной, – услышал я чей-тострашный и печальный голос, но не узнал в нем свой. – Никогда не станубессмертным… Да, умру… исчезну бесследно. Но Вселенная будет жить благодаря мнетоже. Теперь мне только надо понять… как жить… зная это все…

Из черноты медленно проступило светлое пятно. Разрослось, яразличил продольные полосы, затем оно разбилось на ровные квадратики кафельнойплитки.

Каждая жилка трепетала, в душе поселился страх, нет, на этотраз не страх, а осознание, что был в чем-то великом… нет, сверхвеликом,всеобъемлющем, словно стал частицей не то Галактики, не то Вселенной.

Стены комнаты из кафельных плиток качнулись и встали на своиместа. Да, я здесь, в этом теле, этом времени и в этой части Вселенной. Явозник в теле существа, именуемого человеком.

Стены качнулись снова, противоположная придвинулась рывком.Это я вылез, с шумом расплескивая воду. Тело тряслось, в нем остались страхперед бездной и странное ликование, или пока что тень ликования, словно явладел чем-то несметным, неимоверным, пока еще не зная, как пользоваться и дажекак к своей мощи и богатству подступиться, но это уже есть со мной, это мое,это во мне.

Я – переходное звено! Не отличаюсь внешне от других,таких же двуногих, таких же спешащих на службу, но я ощутил то, что другим покачто не дано ощутить!

Может быть, не такие уж и идиоты эти, которые помахиваютруками и говорят о том, что общаются с Высшим Космическим Разумом? Нет, конечноже, идиоты, да еще и клинические, у которых слюни текут, если не отъявленноежулье. Те могут оказаться совсем не дураками…

Но и те и другие могут смутно чувствовать, как и другиелюди, очень-очень смутно, что они не каждый сам по себе, а есть какие-то связи,незримые, очень тонкие, намного более тонкие, чем если бы слона привязалиниткой из паутины…

Но человечку хочется чуда, вот и начинает придумывать либосказки, либо Высший Космический Разум, что то же самое, что для одних идиотовБог, для других – щука, дающая свое щучье веленье, для третьих – НЛО,с которых за ними бдительно следят Старшие Братья по Разуму, готовые в любоймомент смазать наши разбитые колени зеленкой, вытереть носы, дать конфетку,предотвратить ядерные войны, вылечить, сунуть бессмертие в кулечке…

Очень нужно мне заботиться о каждом из своих лейкоцитов илифагоцитов! Не говоря уже о том, могу ли? Черт, вроде бы слишком часто обращаюськ аналогии со своим телом… Но с другой стороны, основной чертеж для всего мира один,а разными нас делают лишь модификации. Даже с так называемой неживой природойобщего больше, чем надо для случайности. Не только то, что мы состоим из той жеземли, если копнуть глубже, но даже строение, скажем, симметрия абсолютноодинакова как для галактик, так и для морских раковин. А также для кристаллов,морозного узора на замерзшем окне, амеб или человеков.

Мы – порождение неживой материи. Состоим из нее целикоми полностью. Из тех же атомов, что и звезды, космическая пыль, далекиегалактики!

Но этот космический зверь, в теле которого нашечеловечество, да что там человечество – вся наша звездная системапомещается, как помещается кровяной шарик в моих жилах, так же беспомощен, каки я! Я кажусь сверхбогом какому-нибудь фагоциту, что ползает у меня по жилам ибьет по голове микробов. Но я не могу ему продлить жизнь, не могу ему податьруку. Не могу ему сказать спасибо… И как он умрет через несколько минут,ибо у него такой срок жизни, так и я умру через тридцать-сорок лет. Впрочем,тот Сверхорганизм умрет через какие-нибудь пару миллиардов лет, которые длянего кажутся ничтожно малым сроком.

Честно говоря, он кажется ничтожно малым даже мне. Ибо,когда пройдет эта пара миллиардов, впереди замаячит все та же страшная пустота,что уже встает впереди сейчас.

Ноги начали подкашиваться от усталости. Почти на рефлексах язаполз в постель, на последнем проблеске сознания успел подумать смятенно, чтоне могло Сверхсущество дать мне задание! Оно само судорожно пытается понятьсебя!.. Пытается понять всеми своими чувствами, всеми кровяными шариками,нервами, пытается понять мною, ибо я тоже какой-то нерв, крохотная часть нерва,что ощущает мир!

И все же, засыпая, не мог заснуть, что-то тревожило, пока нелег, скрючившись, подогнув колени и укрывая даже локтями самое ценное иуязвимое место, без которого бессмысленно развиваться, расти, даже жить, еслипотеряю возможность размножаться. Спину выгнул горбиком, там всего лишь пластымышц, за них пусть кусают…