Без боя не сдамся - Дина Рид

Она снова поднесла к уху телефон и, услышав «Аллё», вежливо улыбнулась мусорному бачку:

– Антонина Сергеевна, здравствуйте, это Маша, знакомая Вики. Извините, не могу до неё дозвониться. Вы не подскажете, как её найти? Она очень нужна.

Мама Виктории, как обычно, была под хмельком и весело, заплетающимся языком ответила:

– Маша?! Маша… Заходи к нам. Посидим, поболтаем по-девчачьи. Под рюмашечку.

– Я бы с радостью, Антонина Сергеевна, да столько работы. Вот даже сейчас, – беззастенчиво врала Маша.

– Ну вот так всегда, – совсем не расстроилась та и сообщила: – А Викулечки дома нет. Она у Марка.

– У Далана, что ли? – удивилась Маша.

– Конечно, – подтвердила мама Виктории, будто других «Марков» в мире не существовало. – Она там постоянно ночует. По выходным…

«Пробралась-таки в постель к кумиру», – покачала головой Маша и вслух спросила:

– А где он сейчас живёт? А то мы давненько не общались…

– В центре где-то… Представляешь, Викулечка даже мне адрес не говорит… матери родной… Так обидно! Ой! Слушай, а ты не та Маша, которая стерва? Из-за которой…

Маша не дослушала и поспешно бросила трубку.

«Да, та самая стерва – язвительно подумала Маша. – Не то что Викулечка, умница дочка! Тьфу!»

Маша резво направилась к метро, на ходу набирая Лёню:

– Так, друг, известный оператор. Вопрос жизни и смерти. Мне нужен адрес Далана. Знаешь? Или можешь узнать?

– И так знаю, был у него недавно. Зачем тебе?

– Надо, говори и не фасонь! Ты мне должен.

Лёня рассмеялся:

– Слушай, ты опять вошла в состояние голодного аллигатора? Никак своего Алексея встретила? Или Анку? И кстати, поясни, почему я тебе должен?

– Если бы не два психа, то бишь мы с Алексеем, ты бы с Катей не затусил, был бы неженатый и голодный. Так что давай, выкладывай.

– Ты его хоть убивать не собираешься? – хмыкнул Лёня. – А то с тебя станется, агрессивная ты наша.

– Я сейчас тебя убью! – рявкнула Маша. – Адрес!

Лёня ещё похихикал в трубку, но сдался:

– Ладно, записывай. Тебя всё равно консьерж не пустит.

– Посмотрим.

* * *

В нетерпении Маша вышла из метро и свернула к Малой Бронной. Скоро показался аккуратный квадрат Патриарших прудов, окружённый тенистыми аллеями. День выдался тёплым, Маша распахнула плащ. Вдалеке, на той стороне пруда цветными пятнами свитеров и курток сгрудилась на траве молодёжь. Оттуда долетала музыка и гогот. А на дорожках почти никого не было, лишь трое подтянутых пенсионеров бороздили по аллеям в неровном ритме спортивной ходьбы. В глаза бросился знакомый «дорожный» знак с адской троицей, запрещающий разговаривать с незнакомцами – вспомнился роман любимого мастера. Впрочем, недосуг было размышлять о литературе, и Маша понеслась дальше. Скоро её силуэт отразился в зеркальной витрине французской кондитерской – между мини-Эйфелевой башней, корзинами с цветами и изысканными пирожными показалась настоящая Гелла, огненно-рыжая, с яростью в глазах, разве что не голая, а в плаще и обтягивающем красном платье. Она влетела в парадную отреставрированного довоенного дома. Её остановил консьерж, вежливый, но непробиваемый.

– Обождите минутку. Я осведомлюсь у Марка Борисовича, примет ли он вас.

– Примет, куда денется! – буркнула Маша. – Ну ладно, звоните. Я снималась в его клипе. Вы наверняка меня видели. Скажите, его хочет видеть Маша Александрова. Из клипа «Только до утра».

Консьерж неторопливо набрал номер жильца и сообщил о посетительнице. Маша переминалась с ноги на ногу, затаив дыхание, как бегунья перед стартом. Наконец консьерж положил трубку. С гостеприимной улыбкой под седыми усами он театрально выставил руку, указывая на лифт, и произнёс с пафосом, от которого Станиславского хватил бы удар:

– Прошу, Марк Борисович готов вас принять. Вам нужен третий этаж.

– Спасибо, я знаю, – буркнула Маша и помчалась к громоздкому лифту.

Через пару минут она уже настойчиво давила пальцем на звонок. Высокая дверь открылась, и во всей красе появился Далан:

– Маша! Приятный сюрприз! Не ожидал. Чем обязан?

– Соскучилась, – сказала Маша. – Виктория у тебя?

– Вика? – удивился он. – Здесь, заходи.

Марк пропустил её внутрь:

– Чудесно выглядишь!

– Спасибо.

Маша осмотрелась – Далан предпочитал абстракцию: редкая футуристическая мебель со стальной фурнитурой, плитка цвета мокрого асфальта на полу, красные светильники, шоколадные стены, несуразные картины. Из центра вилась ко второму уровню фантазийная лестница.

– Просторно у тебя… Я к Виктории. Она где? – Маша с трудом сдерживалась, чтобы не ринуться искать её по комнатам.

– В гостиной, фильм смотрит.

– Гостиная – это прямо, налево, направо?

Куда?

– Направо, – опешил от подобного натиска Далан. – А что, собственно, ты хотела?

– Поговорить надо. – Маша отодвинула Далана в сторону и решительно направилась к гостиной.

– Постой! Детка! А ты не слишком вольготно себя здесь чувствуешь? – выкрикнул в спину Далан. – Я тебе не мешаю?

Одетая лишь в чёрный пеньюар Вика возлежала на красном угловом диване, закинув ноги на спинку.

– Здравствуй, интриганка, – сказала Маша, угрожающе быстро приближаясь.

Та оторвалась от экрана домашнего кинотеатра и злобно выпалила:

– Я тебе сказала не звонить, так ты решила сюда припереться, психопатка? Сейчас охрану вызову! – И она крикнула подоспевшему Далану: – Марк! Зачем ты эту дебилку впустил? Она же ненормальная!

Далан непонимающе развёл руками, а Маша схватила со столика не то вытянутую вазу, не то увесистый подсвечник и, замахнувшись, нависла над Викой:

– А ну рассказывай всё, как было! Ты прекрасно знаешь, я и покалечить могу! Дырку в голове пластический хирург не затянет…

– Марк, убери её отсюда! – завизжала Вика, выставляя вперёд руки. – Марк, что ты смотришь?! Убери эту козу! Убери сейчас же!

– Марк, она скажет мне правду, и я уйду. Не волнуйся, – бросила Маша, покосившись на певца.

Тот застыл рядом со странным выражением лица и пока не спешил ничего предпринимать. Похоже, ему было любопытно, чем закончится драма. Вика вжалась в диван и продолжала размахивать руками, пытаясь царапнуть Машино лицо:

– Иди отсюда. Иди на…!

– Ты мне всё равно расскажешь! – орала на неё Маша, опасно сотрясая стеклянно-металлическим шедевром авангардного творчества. – Почему переадресация Алёшиных звонков шла на тебя?! Что ты ему сказала?! Что ты вообще натворила?!