Без боя не сдамся - Дина Рид

– Блин, Колосов! Ты у нас и жрец, и швец, и на дуде игрец… Ты чего, правда дверь собрался чинить?! В концертном костюме?

– А как девушки будут переодеваться? – ответил Алёша. – Не у всех же на виду?

– Обалдеть! Ты ещё и заботливый! Знаешь, мне сейчас Золушка вспомнилась из старого фильма, – продолжала хихикать Зарина, – она и воротник королю зашила, и весь бал песенками развлекала: «Станьте дети, станьте в круг…». Ага. Прям, как ты… – Хохоча, она коснулась Алёшиного плеча рукой: – Расслабься, вон уже слесарь идёт. Это его работа.

При виде расслабленного мастера с пластиковым ящиком инструментов Зарина перестала смеяться и, мстительно сузив глаза, процедила:

– И люлей получать за то, что шляется хрен знает где – тоже его работа. Иди, отдыхай, Колосов.

Зарина забыла об Алёше и как разъярённая львица набросилась на мастера. Алёша зашёл в гримёрку конкурсантов. У крайнего зеркала сидела Вика.

– Лёгок на помине… Что, резко решил глазки подкрасить? Или губки? – Она излучала неприкрытую злобу. Был бы нож в руках, метнула бы наверняка.

Алёша не удостоил её ответом и, присев на скамью, опёрся о стену. Трудно было не морщиться – с ударом явно переборщил, заломила поясница, отдаваясь болью в правую ногу. Это раздражало: «Что, так и быть недотрогой до конца жизни? Надеюсь, никто не заметил… Ладно, пройдёт».

Не развязав желаемого скандала с Алёшей, Вика накинулась на стилиста:

– Вы разве не видите?! Да у меня на голове просто бардак! Через пару минут этот салоед допоёт, и нам всем на поклон выходить. Я, по-вашему, как лахудра должна выглядеть?

Что-то в Викиной тираде заставило Алёшу прислушаться. «…у меня на голове просто бардак…» – подобные слова он уже слышал, точно не от Вики, а от кого?

– Ого! У нас тут диверсия! – воскликнул слесарь, продолжая ковыряться с замком.

– Что ты мелешь? – не поняла Зарина. – Какая ещё диверсия?

– Вредительство, – пояснил тот и что-то показал Зарине.

До Алёшиных ушей донеслось:

– Кто-то залил быстро сохнущий клей в замок и кусок спички туда впихнул, чтоб заклинило наверняка.

Зарина растерянно развела руками:

– Ничего себе! Такого у нас ещё не было…

Алёше не потребовалось много времени, чтобы вспомнить вчерашние угрозы Виктории в адрес Славы. Конечно, тот растеряется, если подтанцовка не появиться на сцене – весь номер насмарку. Славика ожидал грандиозный провал. К тому же Вика ненавидит Машу. Он присмотрелся к раздражённой конкурентке у зеркала.

Её рук дело! Ясно, как божий день. Решила навредить обоим: и Маше, и Славе. «Вот это змея!»

– Ну чего ты на меня так уставился?! – поджала губы Вика.

– Да так. Мерзость некоторых выходит за все рамки… – негромко ответил Алёша.

Вика махнула на него когтистой рукой, будто хотела царапнуть:

– Ой, кто бы говорил… Сам-то! Маньячина…

Тем временем в коридоре Зарина продолжала во всеуслышание грозить разборками всем и вся. Вика встала с кресла и приблизилась к Алёше:

– Ты вообще на что намекаешь? – спросила она так, чтобы слышно было только ему.

Алёша кивнул в сторону криков:

– Два плюс два сложить несложно.

– Ну-ну, складывай, умник. Я вообще была занята! – взбрыкнула она, как норовистая лошадь, и скрылась в коридоре.

Маша сбежала. Сбежала сразу, как только закончился концерт. В полном смятении. Ей бы зажать уши, когда Алёша пел, но из всех мониторов на стенах закулисья, с самой сцены лился его голос. Маша застряла у одного из экранов. Не оторваться. Не выдохнуть облегчённо. И не крикнуть в раздражении: «Ты лжёшь! Я не верю тебе!» – тело верило, кожа, покрываясь мурашками, верила. Он не исполнял песню, он жил в ней. Всё было правдой: и слова, и музыка, и взгляд, и движения. Его хотелось спасти от боли и одиночества или разделить их вместе с ним.

Досмотрев Алёшин номер, Маша сама не своя забежала в гримёрку. Дверь захлопнулась и… заклинила. Как назло. В панике глядя на убегающие секунды, Маша понимала: этот срыв выступления станет для Анки последней каплей. Вместе с девчонками Маша дёргала дверь, стучала кулаками по дереву, а в голове рисовались картины позорного изгнания из коллектива. Мысленно Маша уже преподавала хореографию домохозяйкам в захудалом ДК и танцевала во второсортном клубе чёрт знает что.

Неизвестно, куда бы её завело воображение, если бы не Алёша. Безбашенный – выбил дверь! С ума сойти!

С замирающим сердцем Маша проскользнула мимо него, зная наверняка: стоит остаться на секунду дольше, и она превратится в пластилин, податливый и мягкий. Ей уже хотелось прижаться к нему и забыть обо всём. Хотя бы на мгновение. От гордости и обиды остались жалкие обломки, как от МДФ возле замка на двери.

Но ведь тысячу раз права была Катя, которая не уставала напоминать: «Он уже предал тебя и раз, и другой. Убить пытался, кстати… Артист хороший, да и только. Не позволяй ему снова испортить тебе жизнь». Поэтому Маша сбежала. Бросилась к такси, как утопающий к лодке спасателя. От греха подальше.

Но, переступив порог квартиры, Маша поторопилась включить телевизор – через несколько минут объявят результаты голосования – она не могла этого пропустить. Сбросив туфли, Маша влезла с ногами на кресло и уткнулась глазами в экран. Сжимая в напряжении кулаки, она волновалась за Алёшу больше, чем позволял здравый смысл. Наконец ведущая Диана произнесла: «И наибольшее количество голосов набрал участник… – И, выдержав садистски-долгую паузу, выпалила: – участник под номером восемь! Алексей Колосов!»

Маша подскочила и с ликованием запрыгала по всей комнате: «Прошёл! Прошёл! Ура!» И вдруг остановилась: стоп… с чего ей радоваться? Маша села обратно и досмотрела передачу: в тройке лидеров оказались Алёша, Слава и Вика. Маша усмехнулась: как же перекосило экс-подругу, когда ту объявили только третьей! И то, пожалуй, многовато дали.

* * *

Следующий день был выходным, и Маша отправилась к родителям. Уединившись с мамой на кухне, она попросила совета:

– Не знаю, что делать… Понимаешь, он рядом всё время, и я, кажется, его уже простила. А Катя говорит – не нужно. Я просто разрываюсь.

– Катя – хорошая подруга, – заметила мама, подливая в изящную фарфоровую чашку зелёного чаю. – И, по правде говоря, она права – Алексей поступил с тобой некрасиво. После всего, что ты для него сделала. Я думаю, не нужно пытаться войти в одну и ту же воду, а то в итоге наступишь на те же грабли.

– Я понимаю, но схожу с ума, – жалобно призналась Маша. – Знаю, что неправильно, и ничего не могу с собой поделать. Ма-ам, ну почему всё так сложно?

Мама отбросила назад свои роскошные каштановые волосы, и нежно взяла Машу за руку: