«Господь дарует нам победу». Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война - Михаил Витальевич Шкаровский

Латвию и увидели, что все храмы действуют, они добрались до митр. орополита Сергия и попросили его прислать священников в близлежащие земли. Вполне определенно свидетельствуют об этом и другие миссионеры, например, отец Алексий Ионов: «Необходимость в Псковской миссии была осознана митрополитом Сергием, Экзархом Латвии и Эстонии, сразу же, как только стали поступать первые просьбы из Пскова и других городов о присылке священнослужителей в эти места»[638]. Таким образом, инициаторами создания иссии явились верующие русские люди.

Уже в июле Экзарх учредил Внутреннюю Православную миссию в Латвии для обслуживания материальных и духовных нужд беженцев, раненых и военнопленных. Ее начальником был назначен заслуженный протоиерей, член Синода Латвийской Православной Церкви с 1923 г., руководитель его миссионерского стола Кирилл Зайц. В составе Внутренней Миссии также трудились отцы Георгий Бенигсен, Роман Берзиньш и ряд других священников, обслуживавших, пока имелась возможность, лагеря военнопленных. Уже через четыре месяца из-за противодействия нацистов эта возможность исчезла, и Внутренняя Миссия в Латвии на два года прекратила свою деятельность. В дальнейшем многие ее работники активно проявили себя на российской земле. В июле митрополит Сергий начал и переговоры с представителями командования группы армий «Север» об отправке в Россию миссионеров, однако они затянулись более чем на месяц.

Только к середине августа Экзарху удалось получить разрешение. Окончательное же решение было принято 15 августа в Риге на совещании митрополита Сергия, начальника его канцелярии профессора И.Д. Гримма с представителями германского военного командования, на котором была выработана примерная программа деятельности Миссии и центром ее размещения намечен Псков. В тот же день Экзарх подписал указ об учреждении «Православной миссии в освобожденных областях России» (по-немецки «Die Orthodoxe Mission in den befreiten Gebieten Russlands»). 18 августа в помещении Синода состоялось инструктивное совещание с участием его членов и первых 14 миссионеров, на котором немцы не присутствовали. После напутственного молебна митрополит обратился к отъезжающим в Россию с прощальной речью, в которой призвал миссионеров к усиленному труду на ниве Божией и поставил задачи восстановления и открытия храмов, крещения населения, содействия росту религиозных чувств, подчеркнув: «Не забывайте, что вы прибыли в страну, где на протяжении более 20 лет религия самым безжалостным образом отравлялась и преследовалась, где народ был напуган, принижен, угнетен и обезличен. Придется не только налаживать церковную жизнь, но и пробуждать народ к новой жизни от долголетней спячки, объясняя и указывая ему преимущества и достоинства новой, открывающейся для него жизни»[639].

На совещании 18 августа выступал и профессор И. Гримм, лишь он призывал миссионеров относиться с доверием к немецким властям, которые помогут, и вообще говорил о необходимости популяризации их как защитников религии и Православной Церкви. Согласно показаниям на допросах 23 августа и 6 сентября 1944 г. отца К. Зайца, И.Д. Гримм был поставлен немцами на должность начальника канцелярии Экзарха, после того, как секретарь митрополита Сергия Дмитрий Иванович, прибывший с владыкой в 1940 г. из Москвы, исчез и «по слухам» был арестован гестапо. По словам отца Кирилла, Гримм имел связь с СД и негласно следил за Экзархом. После окончания совещания подъехал автобус, предоставленный немецким командованием, и первые миссионеры с пением молитвы отправились в Псков, куда они прибыли вечером того же дня. Накануне, 17 августа, в Рижском кафедральном соборе после воскресного богослужения Экзарх обратился с амвона к своей пастве со словами радости о том, что «руководимой им Православной Церкви в Латвии… выпала большая честь – направить первую группу миссионеров… в Россию»[640].

Организуя Миссию, владыка Сергий стремился возродить духовную жизнь там, где она была почти полностью уничтожена в 1930-е гг. Еще одна причина создания Миссии заключалась в необходимости окормления епархий, временно оказавшихся без правящих архиереев. Сам митрополит Сергий, говоря в августе 1941 г. о Миссии и об учрежденном при ней Управлении, отмечал, что эта церковная организация имеет временный характер и будет действовать «до восстановления непосредственной связи с Патриаршей Церковью, когда высшая церковная власть сможет или присоединить эти области к Экзархату, или воссоединить с прежними епархиями». Ввиду военных действий, связь Экзарха Сергия с архиереями соседних епархий была прервана, и потому включить эту территорию в Экзархат митрополит не мог, не имея на то согласия этих архиереев. Однако «по существующим каноническим правилам Экзарх имел вполне законное право принять области других епархий, временно утративших архиереев, под свое духовное окормление, так как они принадлежат к той же Автокефальной Церкви, как и он сам»[641]. Так как территория, окормляемая Миссией, принадлежала к епархиям, управляемым Ленинградским митрополитом Алексием, Экзарх указал миссионерам на необходимость неукоснительно возносить за богослужением имя служившего в блокированном Ленинграде владыки.

Возможно, учреждая Миссию, митрополит Сергий планировал также в дальнейшем использовать ее как основу для создания временных органов церковного управления, представлявших Московскую Патриархию во всех оккупированных российских областях, с целью создания в них каноничной церковной власти. На одном из допросов 1944 г. о. К. Зайц говорил, что, поставив вопрос об учреждении Псковской миссии, Экзарх «имел в виду ее деятельность распространить не только на Ленинградскую и Калининскую области», но и на другие российские территории по мере продвижения немцев, и возможные пункты дислокации Миссии в дальнейшем намечались в Ленинграде и Москве[642].

В любом случае, эти планы встретили бы резко негативную реакцию оккупантов, заинтересованных не в объединении, а в максимальном раздроблении церковной жизни на контролируемых ими территориях. Псковскую миссию не допустили не только в центральные российские области, но даже в южные части Псковской, Новгородской и в Калининскую епархии, захваченные войсками группы армий «Центр». Миссия осталась строго ограниченным в территориальном плане явлением, и сам факт ее создания объясняется, прежде всего, незаурядными дипломатическими способностями митрополита Сергия, сумевшего убедить представителей командования группы армий «Север» в правильности своих предложений еще до окончательного формирования гражданской администрации рейхскомиссариата Остланд, поставив ее, таким образом, перед свершившимся фактом. Оккупационные власти признали руководство деятельностью миссионеров со стороны Экзарха, ответственность Миссии, а не какого-нибудь светского административного органа за каноническую проверку и политическую деятельность духовенства, ее полную финансовую самостоятельность. Миссия также была признана частью Московской Патриархии, а не автономной церковной структурой. Все это являлось важным достижением Экзарха в борьбе за независимость Русской Православной Церкви.

С учетом чрезвычайных военных обстоятельств отправка миссионеров была проведена очень быстро, уже через три дня после учреждения Миссии. Митрополит Сергий лично отбирал кандидатуры священнослужителей. Без предварительных разговоров с ними и опросов о личном согласии Экзарх «предписал целому ряду священников, тем, кто помоложе, отправиться в Псков» в порядке церковного послушания. «К чести нашего духовенства, – отмечал