Под чужим знаменем - Игорь Болгарин

Через приемную торопливо прошел Щукин. Не останавливаясь, бросил:

– У себя? – и, не дожидаясь ответа, скрылся в кабинете командующего.

Ковалевский сидел, утопая в глубоком кресле. Кивком он указал Щукину на кресло против себя. А сам снял пенсне, привычно протер его и, близоруко щурясь, спросил:

– Узнали что-нибудь?

– Пока ничего, Владимир Зенонович, – усаживаясь в кресле, мрачным тоном сказал Щукин. – Солдаты охраны показали, что в вагон никто не входил, шума борьбы они тоже не слышали.

– Что с пакетом? Нашли?

Никогда Щукин не видел командующего таким нетерпеливым и резким. Обычно утром он был деятелен и благодушен.

– Нет, пакет исчез.

– Чертовщина какая-то. – Ковалевский резким движением надел пенсне. – Не кажется ли вам, полковник, что в убийстве Осипова замешана нечистая сила? – саркастически заключил командующий.

Щукин нахмурил брови, он был явно уязвлен холодным и непримиримым тоном Ковалевского.

– Странный вопрос, ваше превосходительство, – обидчиво нахмурился начальник контрразведки.

– Нет, почему же? Ваш помощник поехал с секретной миссией, с которой, кроме контрразведчиков, никто не был знаком, и… не доехал, – напомнил Щукину генерал Ковалевский и с нескрываемым раздражением продолжил: – Недавно вы доложили о полном разгроме Киевского центра. Теперь эти события… Если большевистская Южная группа не будет разгромлена, то это исключительно из-за вашей нераспорядительности, а вернее, нерасторопности.

– Может быть, еще есть смысл попытаться, – хотел было хоть немного отклонить разговор Щукин.

– Будем, конечно, пытаться. Но время… Оно в этом случае работает против нас. – Ковалевский какое-то время сидел молча, точно давая возможность Щукину прочувствовать вину. Затем безнадежно сказал: – У меня создается впечатление, что где-то рядом с нами находится хорошо замаскированный враг…

– Так оно, видимо, и есть, ваше превосходительство, – с неожиданной откровенностью согласился Щукин.

– Но ведь этого вполне достаточно, чтобы принять вашу отставку, – тихо взорвался Ковалевский.

– Я готов подать рапорт, – с нескрываемым раздражением ответил полковник.

Наступила напряженная, неприятная тишина. Собеседники старались не смотреть друг другу в глаза.

Наконец Ковалевский со вздохом сказал:

– Поймите меня правильно, Николай Григорьевич, мы с вами уже достаточно работаем, и я не хотел бы на вашем месте видеть другого. Я знаю, вы опытный разведчик, но посмотрите, что делается. Следует один серьезный провал за другим. Если, как вы предполагаете, у нас работает большевистский лазутчик – его надо выявить! Это архиважно, особенно сейчас, когда мы готовим генеральное наступление…

Дверь открылась, и в кабинет вошел Кольцов. На его лице белели пластыри. В руках он держал телеграфную ленту.

– Разрешите? – с удрученным и вместе с тем с победоносным видом произнес адъютант.

– А что, Николай Григорьевич, синяки и царапины, оказывается, иногда украшают мужчину, – насмешливо глядя на Кольцова, сказал Ковалевский. – Я бы приравнял их к боевым шрамам…

– Об этом подвиге капитана я уже наслышан, ваше превосходительство, – ответил Щукин и с облегчением подумал, что Кольцов вовремя прервал этот тяжелый для обоих разговор. – Выходит, не перевелись еще в России гусары!

– И болтуны тоже, господин полковник, – недовольно поморщился Кольцов. – Я имею в виду ротмистра Волина.

– Вы зря на него обижаетесь. Он рассказывал мне об этом с тайной завистью, – продолжал Щукин, с любопытством изучая пластыри на лице адъютанта.

– Что там у вас, Павел Андреевич? – как бы подвел черту под этим разговором Ковалевский.

– Телеграмма от Антона Ивановича Деникина. К нам выезжают представители английской и французской военных миссий… – Кольцов заглянул в ленту, – бригадный генерал Брике и генерал Журуа.

Ковалевский, принимая ленту, зябко передернул плечами, на его лице появилась озабоченность.

– Давно жду. Наверное, поторопить нас хотят. – И стал читать ленту: – «Военную миссию союзников прошу встретить должным почетом…»

Оторвавшись от ленты, Ковалевский бросил на Кольцова мимолетный взгляд:

– Сразу же, чтобы не забыть, капитан! Предупредите градоначальника о приезде миссии. Пусть позаботится о церемониале встречи. Да и город не мешало бы привести в порядок…

– Будет исполнено, ваше превосходительство, – четко сказал Кольцов.

– «Переговоры с ними ведите в рамках известной вам моей директивы, – продолжал монотонно читать Ковалевский. В его голосе слышалась горькая и бессильная ироничность. – Особое внимание уделите представителю Великобритании бригадному генералу Бриксу. Он наделен большими полномочиями военного министра господина Черчилля…» – Ковалевский снова оторвался от телеграммы, с иронией бросил: – Едут с полномочиями… лучше бы с оружием… – И опять стал нервно перебирать телеграфную ленту, непокорно свивающуюся у него в руках в упругие замысловатые кольца. – «Желательно отметить прибытие миссии более решительным наступлением на Киев… Желаю успеха… Деникин». – Ковалевский с раздражением бросил на стол телеграфную ленту, зло сказал: – На Киев! Скорее брать Киев! И это в такой момент, когда я не успеваю подбросить генералу Бредову подкрепления…

– Интересы союзников, Владимир Зенонович, – осторожно заметил Щукин и выжидательно замолчал, давая понять, что такие вопросы не обсуждаются при подчиненных.

– Да уж это как водится!.. Интересы союзников! Политика! И так все время жертвуем стратегией для политики. Французам на Украине нужны железные рудники и угольные шахты! – язвительно продолжал Ковалевский о том, о чем давно мучительно передумал. – Значит, наступайте на Украину. Англичане нуждаются в металлургических заводах, железных дорогах и конечно же в нефти. А нефть на Кавказе. Значит, поворачивайте на Кавказ… А к чему это приведет?

– Мы от них слишком зависим, Владимир Зенонович, – невесело напомнил Щукин. – Без оружия много не навоюешь!

– Это понятно! – Ковалевский замолчал и спустя несколько мгновений осуждающим тоном добавил: – А между прочим, Николай Григорьевич, наша родная русская буржуазия удрала туда не в одном исподнем – прихватила с собой немалые капиталы. Могли бы и раскошелиться господа патриоты. За свои денежки могли бы купить и обмундирование, и оружие, и танки.

Щукин не ответил, внезапно замкнувшись в своей непроницаемой угрюмости. Наступила неловкая тишина.

– Ждут ответа, ваше превосходительство! – напомнил Ковалевскому Кольцов, понимая, что сейчас ему нужно быть предельно сдержанным.

Ковалевский поднял голову и несколько мгновений рассеянно смотрел перед собой. Затем зло сказал:

– Ну что ж… Передайте Антону Ивановичу, что к приезду союзников Киев постараюсь взять… Ну и пожелайте ему чего-нибудь… здоровья и все такое. – И Ковалевский с явным пренебрежением махнул рукой.