Истории приграничья - К.Ф. О'Берон

class="p1">— Я ознакомился с посланием барона, — в довольно высоком голосе ауксилара звучала неприкрытая скука. — Увы, мы ничем не можем помочь вам, достопочтенный Им-Трайнис. У всех братьев обители имеются важные дела, от коих их не следует отнимать. Паче того, я не вправе отряжать кого-либо в дальний поход без дозволения первостоятеля. А он нынче в отъезде и лишь боги ведают день его возвращения. Окажите милость, передайте барону мои извинения… Дол-Нинрат проводит вас к выходу.

Рыцарь, встретивший визитёров и всё время разговора безмолвно ожидавший у двери, шагнул вперёд, готовый выполнить распоряжение. Однако Бел не спешил уходить. Даже если бы Арп-Зеннер не поведал о страсти к стяжательству, охватившую братство, таких как ауксилар Им-Трайнис видел насквозь: сказывалась юность, проведённая в столице. Потому рыцарь спокойно поинтересовался:

— Неужели нет никакой возможности разрешить наше дело?

Ауксилар ненатурально изобразил задумчивость.

— Боюсь, нет, господин Им-Трайнис, — он сокрушённо вздохнул. Выдержав паузу, добавил, как бы с сомнением: — Разве что…

Бел положил руку на кошель, но не стал развязывать, заметив, как изменилось выражение лица собеседника. Ауксилар явно рассчитывал получить не монеты.

Проследив за направлением взгляда заместителя главы обители, рыцарь чуть приподнял бровь — тот пожирал глазами золотой перстень с сердоликом. Зрачки Бела сузились, губы сжались: цена была слишком велика — равно как и алчность ауксилара.

Со стороны за Им-Трайнисом с тревогой наблюдал Дол-Нинрат. Он видел, что гигант смотрит на ауксилара, как медведь мог бы разглядывать вставшую на задние лапы мышь. Схватившись за эфес, рыцарь обители лихорадочно размышлял, должен ли он в случае чего вступиться за своего командира или следует бежать за подмогой. Запоздало обратив внимание на меч пришельца из приграничья, Дол-Нинрат осознал, что тот длиной не сильно отличается от роста ауксилара. Это укрепило брата-рыцаря в решимости отправиться за подкреплением.

Вопреки опасениям Дол-Нинрата, Бел, посчитавший, что выполнение воли графа и безопасность жителей Фумина с Ниворедом ценнее давнего выигрыша, невозмутимо стянул перстень с мизинца — единственного пальца, на которой тот налез.

— Досточтимый владыка, — ровно произнёс он, — мне хотелось бы пожертвовать обители этот перстень… Уж простите, если словами своими потревожил ваши размышления.

Ауксилар удовлетворённо улыбнулся:

— Господин Им-Трайнис, от имени братства Испепеляющего пламени я с благодарностью приму ваш щедрый дар. И не тревожьтесь: размышлений моих вы отнюдь не побеспокоили. Я как раз намеревался сказать вам, что, возможно, отыскал решение, способное помочь вам, не нарушив наших правил. Дол-Нинрат отведёт вас в библиотеку обители. Ежели братство когда-либо сталкивалось с чудесами, сходными с тем, что предстали пред вами в приграничье, там будут записи, кои поведают, что это и как с этим колдовством совладать.

Бел едва заметно прищурился: не такого он ожидал. Впрочем, с паршивой овцы…

— Благодарю вас, — учтиво поклонился воин. — Не смею более отнимать ваше драгоценное время.

Библиотека располагалась на верхнем ярусе одной из башен. Большое плохо освещённое круглое помещение было беспорядочно заставлено шкафами, наполненными книгами и свитками. Оглядывая их, Им-Трайнис содрогнулся: чтобы пересмотреть лишь те, что на виду, не хватило бы и полугода.

— Ланс! — громко позвал Дол-Нинрат. — Ланс, поди сюда!

Примерно через семь ударов сердца, из-за шкафов появился парень лет семнадцати-восемнадцати. Среднего роста, тонкий в кости, отчего рядом с рыцарями казался хилым. Неровно остриженные тёмные волосы почти касались плеч. На бледном лице выделялся длинный прямой нос. Цвет глаз в полумраке Белу не удалось различить. Зато он отметил, что парень, единственный из всех виденных в обители людей, носил белую накидку с символом огня.

— Ланс, это господин Им-Трайнис, — сообщил Дол-Нинрат. — Ауксилар распорядился, чтобы ты помог нашему гостю в его деле. Он сам поведает тебе о нём.

Прежде чем покинуть библиотеку, брат-рыцарь небрежно кивнул Белу. Увидев, как тот безропотно уступил ауксилару, Дол-Нинрат перестал опасаться громадного воина из приграничья и даже стал испытывать толику презрения.

Проигнорировав развязность сопровождающего, Бел не без изящества, удивительного для его размеров, поклонился молодому человеку:

— Приветствую вас, почтенный. Не откажите в любезности назвать ваше полное имя, дабы я мог обращаться к вам достойным дворянина образом.

Парень моргнул.

— Я Ланс Он-Рейм из братства Испепеляющего пламени, — пробормотал он негромко.

— Рад знакомству, господин Он-Рейм, — приветливо откликнулся Бел, словно не замечая замкнутости и смущения парня. — Гляжу, в вашей обители чудесная библиотека.

Ланс чуть оживился.

— Из одиннадцати обителей братства больше книг лишь в главной резиденции, в столице, — не без гордости ответил он.

— Впечатляет, — Им-Трайнис был вполне искренен. — Надеюсь, собранная здесь мудрость поможет нашей беде.

При этих словах лицо Ланса вновь застыло, подбородок опустился к груди. Напряжённо задрав плечи, молодой человек вцепился левой рукой в запястье правой. Не понимая причин подобной реакции, Бел пустился в рассказ о появляющемся по ночам светящемся тумане, понуждающем путников убивать друг друга.

Понемногу история всё больше захватывала слушателя. Ланс, не отрываясь, глядел на рыцаря горящими глазами, точно боялся пропустить хоть слово.

— …И тогда граф направил меня сюда в поисках помощи, ибо кто способен одолеть колдовство, как ни знаменитые братья Испепеляющего пламени? — закончил Бел.

Вздохнув, молодой человек понурился.

— Увы, господин Им-Трайнис, братство не то, что в прежние времена, — печально сказал он. — За те пять зим, что я живу здесь, никто ни разу не пытался обороть тёмные чары. И не потому, что магов наперечёт. Порой приходят селяне с жалобами на колдовство — но их сразу выпроваживают не разобравшись. Брат Ансельм говорил, что в обители поселились корыстолюбие и праздность, и что наше пламя угасает, — последние слова Ланс произнёс очень тихо.

— Кто такой Ансельм? — заинтересовался Бел, прикидывая, не удастся ли приспособить к делу такого сообразительного и честного человека.

Ответ Ланса разом разрушил едва начавший оформляться план:

— Он был старейшим в обители. Настоящий брат-рыцарь, одолевший нескольких колдунов и ведьм. Умер в конце прошлого года, — в голосе парня слышалась тоска. — Ансельм единственный, кто учил меня…

Заинтересовавшись, Им-Трайнис исподволь принялся расспрашивать Ланса об Ансельме и жизни в братстве. Поначалу молодой человек говорил неохотно. Но постепенно добродушное обаяние Бела разрушило плотину, из-за которой хлынуло долго копившееся недовольство Ланса. Оказалось, он с детских лет мечтал сражаться с тёмной магией. Вот только братство Испепеляющего пламени оказалось