Истории приграничья - К.Ф. О'Берон

высоту и примерно столько же в ширину. Камень тот в темноте сиял пурпуровым светом. А прикоснувшийся к нему солдат ни с того ни с сего напал на товарищей…

Им-Трайнис провёл пальцами по усам.

— Уж и не знаю, что сказать, — в голосе рыцаря явно слышалось сомнение. — Вроде и впрямь есть что-то схожее, а вроде и не особо… Да и нет там никаких камней. Тем паче, больших, как в вашей книге. Дорога ровная, луг… как луг. А будь камень в лесу, следопыты обязательно бы приметили. Или ратники — те и ночью в тех местах стояли, и светящуюся глыбу всяко не пропустили бы.

На лице Ланса появилось торжествующее выражение, голос от возбуждения стал выше:

— А коли он спрятан?! Волшебством или ещё как?!

Взгляд Бела уцепился за резной узор на книжном колесе, но вскоре рыцарь перестал его видеть, поглощённый раздумьями.

— А что же братья Испепеляющего пламени? С камнем не разобрались разве? — спросил он наконец. — За тем же ехали.

— В хронике об этом ничего не сказано! — воскликнул Ланс. — Это-то и странно! Хроника велась, дабы сделать братство сильнее. Чтобы прочие рыцари узнали, как с каким врагом бороться. Говорил я уже, что прилежно записывались и победы, и поражения. А тут — ничего. Даже не сказано, вернулись ли братья-рыцари из приграничья.

— Пали?

— Когда из похода не возвращался ни один воин, туда непременно посылали новых — больше, чем прежде. Узнать, что произошло и, если требовалось — покарать виновных. В случае с камнем — ни полсловечка о подобном. Совсем ничего нет.

— Отчего так?

Молодой человек пожал плечами:

— Не ведаю, господин Им-Трайнис. И коли не нашли они камень, и коли погибли — в хронике бы о том написали. Одно могу предположить: урона посланники не понесли, но и с магическим камнем не разобрались.

Бел снова надолго умолк, размышляя. После сказал:

— Окружена ваша история тайной, господин Он-Рейм. Но, как по мне, негоже с таким возвращаться к графу. Слишком много догадок и мало достоверных сведений. Давайте искать дальше.

По выражению лица Ланса было видно, что он не согласен с рыцарем. Но, привыкнув подчиняться старшим — дома и в обители, — возражать не стал. Только и молвил:

— Как скажете, господин Им-Трайнис.

Спустя четыре дня, так и не обнаружив ничего полезного, рыцарь говорил барону Арп-Зеннеру:

— Похоже, усилия мои тщетны, и к его сиятельству вернусь я с поражением.

— Опасался я подобного исхода, — безрадостно ответил барон, сидевший в кресле чёрного дерева. — О чём предупреждал вас.

Бел склонил голову, соглашаясь.

— Быть может, отправитесь в столицу? — предложил хозяин Брогазида. — Там главный замок братства. Быть может, в нём обитают мудрые мужи, способные одолеть напасть. А они не помогут — есть придворные маги. Ужель откажут в благодеянии королевской рати?

— До столицы месяцы пути, — в обычно спокойном голосе Им-Трайниса проскальзывали мрачные нотки. — Ежели помощник гибельщика не оплошал в своей прозорливости, я не успею вернуться, прежде чем туман пожрёт Ниворед.

— Боги суровы к нам порой, — заметил барон. — Нам остаётся лишь подлаживаться к их воле, уповая на лучшее. Потеря столь крупного посёлка — беда. Но люди-то не прикованы с своим домам цепями. Уйдут в другое место…

— Кабы туман в Нивореде остановился, — промолвил Бел. — Но дотянется до Фумина — что тогда? Это самая большая крепость в наших землях. Без неё тяжко придётся.

Огладив пальцами усы, рыцарь покачал головой:

— Людей в приграничье и так не чрезмерно. А видя, что не горазды ни граф, ни рать дать отпор бедствиям, разбегутся и те немногие, что есть. Кочевники только того и ждут: хлынут разом и лишат корону и его сиятельство владений. И ладно только дикари — их разбить можно. А коли туман не остановится?

— Тогда король займётся сим делом, вместе со всеми мудрецами, — предположил барон.

— Вероятно, — согласился Им-Трайнис. — Но сколько прежде времени будет упущено? Хорошо, ежели к моменту, когда в столице зашевелятся, колдовская погибель и до ваших земель не дотянется.

Хайгу Арп-Зеннеру эта мысль не понравилась. Перебирая пальцами звенья золотой цепи, болтавшейся на шее, он сидел с угрюмым видом.

— Поезжайте в столицу, господин Им-Трайнис, — сказал барон, наконец. — А к моему дорогому родичу отправлю я гонца с известием о вашем походе.

— Лучше, господин барон, снарядите послов прямо к королю, — возразил Бел. — Не стоит тратить время на переговоры со столичным братством Испепеляющего пламени. Пускай его величество сам прикажет им действовать, коли сочтёт нужным. Я же вернусь к графу за распоряжениями. Возможно, найдёт он для меня более важное дело, нежели посольство ко двору.

Им-Трайнис, не понаслышке знакомый со столичными нравами, не особо верил в помощь короля. По крайней мере, быструю. Слишком далеко приграничье, чтобы вельможи, да и сам король всерьёз ощутили опасность. Скорее, при дворе воспользуются донесением как предлогом для очередной незримой непосвящённым схватке за влияние и власть. В пылу интриг, если кто и попытается предпринять что-то полезное, прочие помешают, дабы не позволить другой стороне получить возможное преимущество. А то и вовсе за склоками надолго позабудут о приграничных бедах.

— Что ж, коли таково ваше пожелание, — чуть сварливо произнёс Арп-Зеннер. Помолчал, поигрывая цепью. Спустя двадцать ударов сердца, спросил: — Когда намерены вернуться в Фирайве?

— С вашего позволения, отправлюсь завтра. Сегодня в последний раз навещу обитель: вдруг боги улыбнулись нам, и единственный не позабывший о долге брат что-то обнаружил?

— Тот молодой человек, о котором вы рассказывали?

— Да, Ланс Он-Рейм. Жаль, что суждено ему прозябать среди здешней братии.

— Так может, заберёте его с собой? — в шутку предложил барон. — Сами же говорите, что людей на границе негусто.

Бел воспринял его всерьёз:

— Я лишь слуга его сиятельства, и не могу обещать ни места, ни содержания. К тому же, в приграничье опасно, особенно теперь.

— И то верно. — Барон вновь замолчал, о чём-то раздумывая. После шлёпнул ладонью по массивному подлокотнику: — Что ж, ступайте, господин Им-Трайнис. И да помогут милосердные боги