Кто боится смерти - Ннеди Окорафор

У меня были запасы. Еда и вода. Я не умирал ни от голода, ни от жажды, и знал, как добыть еду. Меня сюда загнала жара. Они оба были явно мертвые, но не пахли… – он шагнул к женщине. – Она вся, за исключением лица и рук, была в белых пауках, похожих на крабов. Они наползали друг на друга, но, если смотреть долго – а я смотрел, – становилось видно, что они образуют на ее теле какой-то узор. Помню, кончики пальцев у нее были синими. Словно она окунула их в краску.

Мвита снова помолчал.

– Даже тогда я понял, что пауки ее защищают. Узор, в который они складывались, напомнил мне один из немногих символов нсибиди, которым Даиб обучил меня. Символ обладания. Наверное, я минут двадцать стоял там и просто смотрел. А думать мог только о родителях, которых никогда не знал. Их не повесили, их казнили… за то, что они родили меня. Я стоял, а пауки стали медленно падать с нее и отползать к краям пещеры. Когда они все отвалились, то остались на месте, словно ждали от меня чего-то.

Я попробовал все. Пытался стянуть тела вниз. Перерезать веревку. Пережечь ее. Сжечь тела, разведя под ними огромный костер. Даже пытался применить заклинания. Когда ничего не сработало, я просто прошел мимо них, сел спиной к груде компьютеров и заплакал. Через некоторое время пауки… снова заползли на женщину. Я просидел в пещере два дня, притворяясь, что не вижу ни трупов, ни пауков на женщине. Мне стало лучше, я окреп, а затем ушел.

– А мужчина? – спросила Луйю. – С ним было что-нибудь не так?

Мвита затряс головой, все еще держась за пыльную ногу мертвеца.

– Не надо вам знать все подробности.

Тишина. Мне хотелось спросить, и Луйю, я уверена, тоже: подробности о чем?

– Ты думаешь, они были колдунами? – спросила она.

Он кивнул.

– И их убийцы тоже, разумеется, – он замолчал, хмурясь. – Теперь остались только кости.

Вдруг он ухватил мужчину за ногу и с силой дернул. Веревка скрипнула, с трупа посыпалась пыль, но и только. Обтянутый кожей скелет остался целым. Я подумала – а куда делись те пауки?

В ту ночь меня накрыло пеленой рока, печали и отчаяния, которая все тяжелела по мере того, как дождь пропитывал землю, а молнии хлестали по ней. Луйю устроилась в другом конце пещеры, как можно дальше от трупов и компьютеров. Мвита соорудил ей небольшой каменный костер. Не знаю, хотела она уединиться или оставить нас одних, но получилось и то, и другое.

Мы с Мвитой легли на циновку, укрывшись его рапой, а одежду сложили рядом. Каменный костер давал достаточно тепла, но мне не хотелось ни тепла, ни соития. В кои-то веки я не возражала против того, чтобы он крепко прижимал меня к себе во сне. Мне не нравилось в этой пещере. Я слышала тяжелый стук дождя снаружи, гул грома, поскрипывания трупов, болтавшихся на штормовом ветру.

И Мвита, и Луйю спали, несмотря ни на что. Мы все были изнурены. Я не уснула ни на миг, хотя лежала с закрытыми глазами. Меня согревал и Мвита, и жар костра, но все равно бил озноб. Мысли роились в голове, как летучие мыши: мне ни за что не одолеть отца. Я веду нас троих на смерть. «Он ждал меня», – подумала я, вспомнив, как отец встретил меня, повернувшись спиной.

– Оньесонву, – позвал Мвита.

Мне не хотелось ему отвечать. Не хотелось открывать ни рта, ни глаз. Не хотелось ни дышать, ни говорить. Хотелось упиваться своим ничтожеством.

– Оньесонву, – повторил Мвита тихо, сжав объятия. – Открой глаза. Но не шевелись.

Его слова вызвали во мне адреналиновый удар. Ум прояснился. Дрожь унялась. Я открыла глаза. Возможно, оттого, что я была так несчастна или так хотела что-то себе доказать, но, заглянув в бесчисленные глаза сотен белых пауков, кишевших передо мной, наравне с глубоким страхом я почувствовала… готовность. Один из пауков в переднем ряду медленно поднял ногу и так застыл.

– Значит, они никуда не делись, – сказала я, не двигаясь.

Мы вели себя очень тихо и, кажется, читали мысли друг друга. Оба прислушивались, стараясь понять, проснулась ли Луйю. Но слишком шумела буря.

– Они меня облепили, – сказал он чуть дрогнувшим голосом. – Спину, ноги, шею сзади…

Все, что не касалось меня.

– Мвита, – тихо сказала я. – Что ты нам не рассказал про мужчину?

Он ответил не сразу. Мне стало очень-очень страшно.

– Он был покрыт паучьими укусами, – сказал Мвита. – А на лице была гримаса боли.

Я подумала – что же, они начали его кусать до того, как убийцы его повесили?

Я лежала щекой на циновке. Паук так и стоял с поднятой ногой. В моем мозгу пронеслась тысяча мыслей. Кажется, им нужен Мвита. Я его ни за что не отдам. Паук чего-то ждал. Что ж, я тоже ждала.

Паук опустил ногу. Я почувствовала, как за спиной они ринулись на Мвиту. Увидела, как спереди они кинулись на меня. Я чувствовала их терпкий запах, они пахли как крепкое пальмовое вино. Даже сквозь шум бури я ясно слышала топот множества ног. С каких это пор пауки так громко топают по песку? С металлическим лязгом? Это все, что меня интересовало. Впервые в жизни я воспользовалась новообретенным контролем над своими способностями, притянула к себе дебри и вскочила.

В дебрях, как и в материальном мире, они выглядели пауками, но были гораздо крупнее и состояли из белого дыма. Надвигаясь на мою синюю фигуру, они проходили сквозь друг друга. Я сделала с ними то же, что с Аро в тот день, когда он в последний раз отказался учить меня. Я царапала, рвала, резала, расчленяла. Я стала зверем. Разрывала этих тварей в клочья.

В материальном мире я топнула ногой, раздавив несколько пауков, спасавшихся бегством, и поймала на себе изумленный взгляд Мвиты. Он так и лежал на циновке, голый, покрытый самыми наглыми пауками. Пол пещеры вокруг него был усеян сотнями паучьих трупов. Если бы его хоть раз укусили, я отыскала и убила бы всех этих тварей до единой, а затем догнала их в мире духов и снова уничтожила. До единой.

Я посмотрела туда, где была Луйю. Она стояла по другую сторону от своего костра. Я покачала головой, она кивнула. Хорошо. Снаружи сверкнула молния. Мой ум необычайно заострился. Я была не той Оньесонву, с которой ты сейчас беседуешь. Не представляю, как я выглядела в свете костра – голая, злая, бешеная, защищающая любимого. Они думают, я скорее отдам им Мвиту, чем рискну его жизнью. Я злобно улыбнулась.

Снова сверкнула молния, через секунду ударил гром. Дождь полил сильнее. Резко пахло озоном. Чувствовалось, что воздух заряжен электричеством. Я ждала, я велела этому произойти, повторяя свое имя, словно мантру. Молния шибанула прямо возле пещеры с оглушительным грохотом! В землю ударил сгусток пламени. Я прыгнула на Мвиту, схватила его за ногу и стянула к себе все, что принесла буря. И послала Мвите. Все сидевшие на нем пауки полопались, как пальмовые семена в огне. Пещера наполнилась запахом жженых перьев.

Выжившие пауки устремились к выходу из пещеры и бросились в огонь. Я так никогда и не узнаю, было это массовое самоубийство или они вернулись туда, откуда пришли. Я полностью вышла из дебрей в момент удара молнии и не увидела, вернулись ли они туда.