Кто боится смерти - Ннеди Окорафор

– Очень даже, – ответила Луйю.

– Тогда смотри за этими двоими. Ты им нужна.

– Знаю, – сказала Луйю. – И спасибо, – она посмотрела на Тинг. – Спасибо вам обоим, и спасибо вашей деревне. За все.

Она пожала руку С-сэйку и крепко обняла Тинг. Затем Тинг подошла к Мвите, обняла его и поцеловала в щеку. Ни Тинг, ни С-сэйку не обняли меня и даже не прикоснулись.

– Берегись своих рук, – сказала мне Тинг. – И помни про них.

Она замолчала, ее глаза наполнились слезами. Потом покачала головой и отступила назад.

– Дорогу вы знаете, – сказал С-сэйку. – Не прекращайте идти, пока не дойдете.

Мы прошли милю с лишним, когда позади завыла буря. Она билась и каталась, как живое облако, вцепившееся в ясное небо. Мы, колдуны, могущественные люди. Сила и ярость этой бури – лишнее тому подтверждение. Мвита, Луйю и я повернули на запад и пошли.

– Где-то рядом вода, – сказал Мвита.

Когда взошло солнце, я натянула на лицо покрывало. Мвита и Луйю сделали то же самое. Жара стояла удушающая, но другого рода. Тяжелая, более влажная. Мвита был прав. Где-то рядом была вода.

В следующие несколько дней мы не снимали покрывал, чтобы не изжариться. Но ночами было хорошо. Мы мало говорили. Слишком тяжелы были мысли. Это дало мне время, чтобы в тишине обдумать все, что произошло в С-солу.

Я умерла, меня сделали заново, потом вернули к жизни. К виду своих рук, покрытых яркими черными знаками и всегда слабо пахнущих жжеными цветами, я так и не привыкла. Когда Мвита и Луйю засыпали, я выбиралась наружу, превращалась в грифа и седлала ветер. Только так я могла справляться с черными сомнениями.

Когда я была грифом – который был Аро, – мой ум был целен, остер и уверен в себе. Я знала, что если сосредоточусь и буду храброй, то смогу одолеть Даиба. Понимала, что я сейчас необыкновенно могущественна, что я в силах совершить невозможное и даже больше. Но в теле Оньесонву, эву-колдуньи, слепленной самой Ани, я могла думать только о том, как Даиб меня избил. Даже в своем обновленном состоянии я не могла равняться с ним. Я должна была умереть. И чем больше проходило времени, тем сильнее мне хотелось заползти в пещеру и сдаться. Я и не подозревала, что вскоре мне представится именно такой шанс.

Прошло четыре дня после ухода из С-солу, а земля была все так же суха, белеса и покрыта трещинами. Не видно было никакой живности, кроме редких жуков на земле и пролетающего ястреба в небе. К счастью, пока что нам хватало еды – и ни жуков, ни ястребов есть не приходилось.

Из-за странной влажной жары все казалось туманным и призрачным.

– Смотрите-ка, – сказала Луйю.

Она шла впереди с наладонником в руке и следила, чтобы мы не сбились с пути. Я брела, опустив голову и погрузившись в мрачные мысли о Даибе и о смерти, навстречу которой я добровольно иду. Я подняла взгляд и прищурилась. Издалека это походило на сходку тощих великанов.

– Что это? – спросила я.

– Скоро увидим, – сказал Мвита.

Это оказалось группой мертвых деревьев. Они стояли в полумиле от прямой линии, по которой мы двигались к Семиречью. Был разгар дня, нам была нужна тень, и мы пошли к деревьям. Вблизи они казались еще страннее. Каждое было шириной с дом, а наощупь напоминало не дерево, а камень. Я расстелила циновку в тени одного из деревьев, а Луйю постучала по коричнево-серому стволу другого.

– Такое твердое.

– Я знаю это место, – сказал Мвита со вздохом.

– Правда? – спросила Луйю. – Откуда?

Но Мвита лишь покачал головой и куда-то ушел.

– Сегодня не в настроении, – подытожила Луйю, садясь на циновку рядом со мной.

Я пожала плечами.

– Наверное, он проходил здесь, когда бежал с Запада.

– О, – сказала Луйю, глядя ему вслед.

Я почти не рассказывала ей о прошлом Мвиты. Почему-то мне казалось, что ему не понравится, если я стану рассказывать об убийстве его родителей, унизительном ученичестве у Даиба или о том времени, когда он был малолетним солдатом.

– Представить не могу, каково ему сюда возвращаться, – сказала я.

Мирно отдохнув пару часов, мы продолжили путь. А часов через пять началось. Да еще как. В небе заклубились, закипели темно-серые тучи.

– Не может быть, – пробормотал Мвита, глядя на запад.

Тучи неслись на восток, прямо на нас. Не песчаная буря, нет. Грозовой шторм, с жуткими молниями, громом и прерывистыми зарядами ливня. До сих пор нам везло – мы покинули Джвахир в сухой сезон, а эти грозы бывают только во время краткого сезона дождей. Мы были в пути чуть меньше пяти месяцев. В Джвахире самое время для гроз. Видимо, и здесь тоже. Попав в грозовую бурю, ты рискуешь погибнуть от удара молнии. Это единственное, что угрожало нам с мамой в нашей кочевой жизни. Мама говорила, что лишь благодаря воле Ани мы пережили десять грозовых бурь.

Эта буря была недалеко и быстро приближалась. Вокруг – плоская сухая земля. Даже мертвых деревьев нет – правда, они не спасли бы нас. Попасть в грозу возле тех каменных деревьев было бы еще опаснее. Поднялся ветер, чуть не сдув с меня покрывало. У нас было около получаса.

– Я… Я знаю, где можно укрыться, – вдруг сказал Мвита.

– Где? – спросила я.

Он помолчал.

– В пещере. Недалеко отсюда.

Он отобрал у Луйю наладонник и нажал сбоку кнопку подсветки. Тучи только что слопали солнце. Было три часа дня, но казалось, что уже поздние сумерки.

– Минут десять… если бегом.

– Так куда бежать? – завопила Луйю. – Почему мы еще…

– Или можно попытаться обогнать бурю, – вдруг сказал он. – Если двинуть на северо-запад, и…

– Ты с ума сошел? – рявкнула я. – От грозовой бури не убежишь.

Он что-то пробормотал, но я не расслышала из-за раскатов грома.

– Что?

Он хмурился. Удар молнии рассек небо. Мы все посмотрели вверх.

– В какой стороне твоя пещера?

Он снова ничего не сказал. Луйю, казалось, сейчас взорвется. Каждая секунда промедления приближала нашу гибель от удара молнии.

– Я… я считаю, нам туда не надо, – сказал он наконец.

– Значит, надо остаться тут и умереть? – закричала я. – Ты знаешь, что будет…

– Да! – огрызнулся он. – Я это тоже пережил! Но укрытие… Это плохое место, это…

– Мвита, – сказала Луйю, – пойдем туда, на это нет времени. Там увидим, что будет, – она со страхом посмотрела на небо. – Выбора у нас нет.

Я пригляделась к Мвите. Он почти никогда не показывал страха, но сейчас его было видно.

– Тебе, значит, можно подталкивать меня к личине, утыканной иголками, и требовать, чтобы я смотрела страху в лицо, а сам ты не можешь выдержать какой-то дурацкой пещеры? – кричала я, размахивая руками. – Лучше пусть нас всех убьет? Я-то думала, что ты мужчина, а я женщина.