Песок в раковине - Н. Свидрицкая

Анна встречалась с Гиссаром. Поэтому только он настоял на том, что переправит пеллиан на планету и поможет им с установкой энергоносителей и мастерских сам. Правда, ссылался он, и совершенно искренне и обоснованно, на то, что Анна уже однажды сильно отравилась и пострадала на этой планете, и её воздух и испарения будут слишком вредны для неё. Анна с удовольствием посмотрела бы на море, на острова, на джунгли, красоты которых в своё время не смогла оценить по достоинству, но согласилась с Ивайром, привыкнув доверять ему во всём. Наблюдала из крипта за высадкой. Она успела немного познакомиться с мальчиком и его смешной собачкой, и теперь провожала глазами их транспорт со смешанным чувством облегчения и грусти. Снова одна, с Ивайром, правда, теперь с какой-то, пусть и туманной, но перспективой впереди. Пеллиане разбудили в ней тоску по дому. Вот так же высадиться на пустынной планете, построить дом, жить на свежем воздухе, купаться, загорать, есть приготовленную на костре пищу… Быть свободной. Неужели это когда-то было? И неужели этого никогда не будет?!

Глава десятая

Что важнее.

Когда Ивайр вернулся, она сидела в кресле с ногами и разглядывала голограмму Кинтаны, медленно вращающуюся перед ней прямо в воздухе.

— Там красиво. — Заметила, не поворачивая головы. — И странно. Там правда, голубые растения?

— Правда. Очень красиво.

Она вздохнула, лёгким движением ладони стёрла голограмму. Сказала:

— Только сначала мы посетим Мерак.

— Почему? — Напрягся Ивайр.

— Потому, что я хочу увидеть свою настоящую родину… и оставить там твои… твоё… то, что осталось от твоего тела там, в спальне. Грит сказал, что это по пути.

— Мерак мёртв, и смотреть там не на что, Анна. Я был там однажды.

— ОН отправлял тебя туда? Зачем?

— Я не помню. Многое, что было связано именно с моими заданиями, я просто не помню. Я помню, как приземлился, как шёл по поверхности. Там страшно, Анна. Я не советую тебе лететь туда.

— И всё-таки я полечу. Так нужно. Ты со мной?

— Конечно.

— Спасибо. — Она выглядела какой-то очень грустной, спокойной, но невыносимо печальной. Ивайр не удержался, спросил:

— Что с тобой?

— Мне хочется домой. — Ответила она тихо. — Мне очень хочется домой…Я очень устала.

Ивайр промолчал. Здесь он ничем ей помочь не мог.

Что спасало Анну от депрессии, так это полёты в имитаторе. Дело продвигалось, трудно, но продвигалось, доставляя ей массу положительных эмоций. Теперь ей приходилось летать в крыле — это требовало большой концентрации внимания и сверхъестественной реакции. В первые дни Анне казалось, что это вообще невозможно, но постепенно она втянулась, освоилась и, хоть и не получала от групповых полётов прежнего кайфа, летала хорошо, получая какие-то загадочные бонусы и отрабатывая лётные навыки. И наконец на девятом уровне, куда она вышла в последнюю неделю, начались сражения. Последний уровень был разделён на пять классов, и первым был — освоение риполианской техники боя. Ивайр сказал, что самый высокий уровень — это кинтанианская техника боя, но до них Анне было ещё далеко, когда звезда Мерака, Ретель, стала видна из крипта, и Ивайр показал ей её.

— Скоро увидишь и планеты. — Добавил он. — Их восемь. Первой станет видна самая большая, Дэва, а потом появятся и другие. — Он вышел вперёд, остановился почти у самой стены.

— Я столько раз, — сказал, не оборачиваясь, — возвращался вот так же на Мерак, выглядывая Ретель среди звёзд! Мне и теперь кажется, что скоро я увижу пограничный терминал, с которого меня окликнут на родном языке.

— Мне тоже хотелось бы, чтобы это было так! — Откликнулась Анна. — Мне бы хотелось повернуть время вспять.

Ни одной планеты до сих пор Анна не ждала с таким напряжением. Она знала, что увидит, и была готова к самому худшему, но мероканская действительность превзошла все её ожидания.

Это было хуже, чем пустыня, и даже хуже, чем свалка. Анна, облетая на небольшой высоте планету, пыталась вызвать в памяти прелестные пейзажи, виденные в «Цветке Ветра», но память и воображение пасовали перед ужасной реальностью. Даже Ивайр с трудом нашёл место, где когда-то была Москера. Выпрыгнув из истребителя и подняв облако лёгкой бурой пыли, Анна стояла и растерянно смотрела на то, что когда-то было морем: пустое жёлтое небо и унылая и жуткая бурая равнина без малейших следов прежней жизни.

— Мерак мёртв. — Повторил Ивайр. — Как и я. И все мои надежды…

— Не может этого быть. — Сказала Анна. — Нельзя убить планету. Я в это не верю. Что-то есть, я чувствую это.

— Не говори так. Это жестоко.

— Я знаю, что говорю. — Упрямо повторила Анна. — Мерак жив. Изувечен, но жив. Здесь что-то есть!

— Здесь ничего нет! — Впервые с тех пор, как Анна его знала, киборг повысил голос, в котором ей почудилась настоящая злость. — Здесь нечего искать!

— Он жив. — Упрямо повторила она. — Я докажу.

— Как?! — Спросил он. Анна покачала головой:

— Не знаю. Я докажу!

В последующую пару часов она бесцельно моталась в истребителе над поверхностью Мерака, приземлялась, шла, что-то высматривая среди скал и больших камней. Но ничего, кроме усталости и злости не находила. Злость росла в ней вместе с усталостью и разочарованием. Наверное, она всё-таки не права, но Ивайр не имел права смотреть на неё так осуждающе и неприязненно! Она не лукавила, когда говорила, что чувствует что-то. Она действительно чувствовала; чувство было странным, скорее неприятным, напряжённым, но не пугающим, не враждебным. Как будто что-то… Анна остановилась в очередной раз в каменном жутком ущелье, огляделась. Как будто что-то находилось под гнётом, и стремление освободиться было таким, что ощутимо висело в воздухе. Анна закрыла глаза и пошла туда, куда ей вдруг безотчётно захотелось пойти. Ивайр стоял на гребне скалы, уже не пытаясь ходить рядом с ней в её бесцельных и неприятных ему поисках. Но в этот раз она шла и действовала так, что он против воли насторожился. Анна остановилась напротив груды камней, подняла распылитель. Несколько максимальных зарядов в пыль стёрли все камни, оставив ровную, идеально вогнутую выемку. Ивайр замер. Ему казалось, что сейчас что-то случится. Анне тоже так казалось, потому, что она несколько секунд стояла и смотрела на дело рук своих… Но ничего не случилось, и она повернулась к нему. Он увидел её усталое, измученное, злое и растерянное от разочарования лицо, и смягчился. Собственная злость улетучилась за секунды до того, как шум позади Анны заставил её развернуться, а его — прыгнуть к ней. Отталкивая её и вскидывая оружие, он споткнулся и замер в нелепой