Изгой - Юрий Никитин

Дракон медленно снижался, крылья распластал, не двигая,парил, но изменял угол крыльев так, что ходил вокруг крепости по кругу,снижаясь медленно, осторожно.

Олегу показалось, что дракон уж очень внимательно, дажеосмысленно рассматривает людей, а когда увидел его, Олега, то даже крыльямизадвигал, чтобы ветром не сносило в сторону, шею вытянул, голову поворачиваетто так, то эдак, не выпуская его из поля зрения.

Хакама, мелькнула злая мысль. Войска — это Агафирс и Миш,драконы и неизбежные колдуны при драконах — Хакама.

Когда дракон снизился так, что ветер от его крыльев достигалбашен, кто-то из стрелков не выдержал, пустил стрелу. Стрела бы не долетела, нодракон увидел, дохнул огнем, и стрела в верхней точке полета вспыхнула, каклучинка, понеслась обратно пылающим факелом.

Сразу несколько лучников рассерженно выпустили стрелы.Каждый натягивал тетиву так, что трещали мышцы, стремясь достать летающегогада. Дракон раскинул крылья и застыл в воздухе, восходящие токи поддерживалиего, лишь чуть колыхали с боку на бок. Глаза следили за крохотными людьми, икогда стрелы, не долетев, начали загибать дугу, собираясь в обратный путь кземле, из пасти вырвался шипящий столб огня, поглотил стрелы так, что ониисчезли, а на землю если и пал где уголек, то остался незамеченным.

Олег в покоях Гелона перебирал книги. Их начал собиратьОкоем, жадный до древних знаний, и Олег, хоть всегда зло смеялся надпридуманными тайнами древних, что на поверку не стоили выеденного яйца, все жекопался, искал, а вдруг...

Услышав крики, он обернулся к окну. Из крыши конюшни к небурвались острые злые языки огня. Уже слышался треск, огонь грыз сухую крышуторопливо, жадно, захлебываясь и утробно урча. А сверху навстречу огню падалодлинное оранжевое копье, по крыше словно растекался выплеснутый из огромнойпосудины жидкий огонь, снова оранжевые языки огня устремлялись к небу жадно...

Он подбежал к окну и, высунувшись до пояса, посмотрел вверх.Над двором кружил, растопырив широкие угловатые кожистые крылья, огромныйдракон. Из пасти через равные промежутки вырывалась длинная узкая струяпламени. Народ метался с криками, кто-то пытался гасить, но дракон снова иснова выплевывал сгустки огня.

Стены замелькали, с грохотом ударилась за спиной о стенудверь. Его пронесло через другую комнату Гелона, что оружейная, пальцы сорвалисо стены богатырский лук, на ходу схватил тулу со стрелами. Когда он бегомвынесся по каменным ступенькам на стену, дракон был уже почти на одном уровнесо стенами, парил над самой серединой двора.

Трое лучников торопливо натягивали луки, звонко щелкалитетивы. Стрелы беззвучно отскакивали от прочной, как лучшие доспехи, чешуилетающего зверя. Олег увидел белые мучнистые лица, вытаращенные глаза.

— Не берёть! — вскрикнул один в отчаянии. —Не берёть гаду!

Олег быстро набросил тетиву на рог, согнул лук и натянултетиву на другой конец длинного лука из темного дерева. Со двора нессянеумолчный крик, Олег быстро наложил стрелу, рывком оттянул ее с тетивой к уху,одно мгновение целился, но, когда отпустил пальцы, тут же ухватил вторуюстрелу.

Первая ударила дракона за ухом. Он дернулся, страшновзревел, из пасти вместо огня вылетели черные клубы дыма. Он начал поворачиватьголову, вторая стрела ударила в глаз. Третья бессильно скользнула по рогово-мускошенному лбу, видно было, как дальше, отскочив, наткнулась на роговой выступи разлетелась в мелкие щепки, четвертая и пятая вонзились в шею, пробив тонкуючешую.

Дракон мощно взмахнул крыльями, ветер едва не снес Олега состены. Снизу закричали. Тяжелое тело ринулось в его сторону. Олег успел увидетьраспахнутую пасть, в которой поместилась бы овца, один вытаращенный глаз,выпуклый, налитый адской злобой, второй уже превратился во впадину, оттудавыползала, пузырясь, зеленая жидкость, ее смывало ветром...

Его сбило наземь ударом ветра. Пахнуло рыбой, тиной, черезмгновение он услышал крики по ту сторону стены. Дракон летел над самой землей,крыльями взмахивает все реже, когтистые лапы висят, агафирсы с крикомразбегаются...

Дракон задел за землю, пропахал борозду. Его перевернуло,даже со стены отчетливо видели белесое брюхо, похожее на осетриное.Растопыренные лапы скребли воздух, крылья еще дергаются, но видно, что дракониздыхает.

На стену бегом взобрался Скиф. Лицо его было чёрное откопоти. Увидел Олега, закричал:

— Так это ты?.. Ты его так стрелой?

Олег буркнул:

— Просто повезло.

— Повезло?

— Да. Только одна стрела попала в глаз. А там,наверное, острие достало мозг. Скиф закричал:

— А другие стрелы? Да ты его истыкал, как ежа!.. Эх,если бы все так стреляли, как ты... мудрец!

Со стен хорошо было видно группу всадников, что отличаласьот других как богатством одежды и доспехами, так и тем, как с ними почтительноразговаривали. То и дело к ним мчались всадники, что-то сообщали, уносилисьпрочь, а они с небольшого холма наблюдали за городом.

Со стен видели, как от них помчался всадник, а когдаприблизился к городским воротам, перевел коня на шаг. Был он в белом, бездоспехов. Все видели, как он вскинул к губам великанский рог, раздался хриплыйпротяжный рев, от которого кровь похолодела в жилах.

Скиф вздрогнул, повел плечами. Олег смотрел хмуро, Скифсказал с нервным смешком:

— Ну и легкие у мужика!.. Мороз по коже... Такой рев,такой рев!

Глашатай оторвал рог от губ, перевел дыхание, конь стоитсмирно, привык, а глашатай мощно прокричал:

— Именем Агафирса и владетельной Миш — отпирайтеворота!

Голос был настолько мощный и повелевающий, что Олег стревогой посмотрел в сторону городских врат. Наверху было черно от налезшеголюда. Несколько мгновений стояла напряженная тишина, потом раздался смех,перешел в хохот.

— Сперва поцелуй меня, — закричал одинвесельчак, — я покажу тебе куда!

— Нет, пусть сам Агафирс поцелует!

— Да что там Агафирс — Миш, пусть Миш сама расцелует!

— Га-га-га!

Всадник сидел неподвижно, конь тоже не шевелился, толькослегка подрагивал ушами. На стенах орали, хохотали, визжали, советы сыпалисьодин другого солонее, но, когда всадник повернул коня, голоса стали умолкать.

А глашатай грозно грянул могучим басом:

— Тогда все вы — умрете!

Голос был страшный, обрекающий. Олег ощутил, как холодокохватил все тело, однако на воротах и стенах хохот возобновился с новой силой.Горожане орали и потрясали оружием, а кое-кто от смеха сползал с ворот, почтипадал и уже от хохота корчился на земле.

Всадник снова протрубил в рог. На стене хохот и смешкипостепенно утихли, все с любопытством ждали. Глашатай пустил коня еще ближе,прокричал: