Девять дней Дюнкерка - Дэвид Дивайн

Представьте себе, что вы в Германии и мысленно следуете за мной по улицам Дюссельдорфа. В городе Дюссельдорфе было 420 тысяч жителей. Это один из крупнейших промышленных центров Германии. Дюссельдорф славится своими сталелитейными, прокатными, машиностроительными, чугунолитейными, металлообрабатывающими, химическими и многими другими заводами… Но на заводы мы с вами не пойдем. Не посетим мы также известную дюссельдорфскую Академию искусств. Давайте просто походим по улицам, поглазеем на город и поболтаем где-нибудь в трамваях, ресторанах или недорогих «кнейпе» (барах) с рядовыми дюссельдорфцами.

Я рекомендую вам начать осмотр Дюссельдорфа с кафе Вейтцманна на Кенигсаллее. Днем сюда собираются элегантные жены и дочери рурских бизнесменов и подруги официальных лиц из союзной контрольной комиссии.

Одетые по последней нью-йоркской или парижской моде, они приходят сюда для того, чтобы выпить чашку чая. В большинстве случаев, однако, богатые дамы пьют не чай, а настоящий хороший кофе со сливками. В кексах, которые они едят, содержится такое количество сахара и масла, какого хватило бы семье рабочего на много дней.

Каждая из богатых леди платит за несколько чашек кофе и кексы столько, сколько рабочий зарабатывает в неделю, если у него вообще есть работа.

Пройдемте дальше, в кафе «Табарис», расположенное недалеко, на этой же улице. Это один из наиболее элегантных танцевальных залов района. По вечерам здесь пьют дорогие вина, ликеры и шампанское. Жены промышленников и спекулянтов демонстрируют свои драгоценности, которые эффектно сверкают при свете ламп. Танцующие пары под звуки оркестра скользят по паркету, распространяя вокруг благоухание дорогих духов…

Впрочем, не думайте, что жены богатых промышленников и их кавалеры только и делают, что пьют кофе и танцуют. «Для того чтобы быть красивой, надо страдать», – говорят французские красавицы. Дюссельдорфские дамы тоже «страдают» у своих портних, косметичек, маникюрш… Большую часть времени они проводят в магазинах. Улицы вблизи Корнелиусплац полны магазинов, в которых можно купить все, что угодно, если есть деньги. Дюссельдорфские леди долго выбирают у Кауфхофа шелковое белье, нейлоновые чулки, платья, шляпы и кожаные сумочки.

Магазин Юппена также привлекает к себе внимание дюссельдорфских дам. Удобная, красивая обувь, все элегантно и модно, но какие цены! Для простого смертного все это совершенно недоступно!

К вечеру магазины пустеют. Директора отпустили большинство продавщиц. Они знают, что люди, которые могут купить их товары, приходят днем. После пяти часов нет необходимости держать много продавцов. Зачем платить им полную дневную заработную плату за половину рабочего дня?

Тысячи простых людей, которые работают на заводах и в различных «амтах», не посещают кафе «Табарис» и магазин Юппена.

Пройдемся еще раз по Дюссельдорфу. Вы увидите рабочих, спешащих на работу с крохотными пакетами, завернутыми в газету. В пакетах несколько ломтиков сырого хлеба, возможно, с небольшим кусочком жареной рыбы или тонким слоем странного джема, который, судя по его вкусу, мог бы быть изготовлен из турнепса или соломы.

На вокзале мужчины в поношенной одежде и обуви, которая имеет то преимущество, что она хоть и пропускает воду, но никогда не держит ее долго, предлагают отнести багаж за несколько пфеннигов или сигарет. Другие собирают окурки с земли. Оккупация заставляет бедняков покупать сигареты из окурков. Вы можете всегда найти человека, у которого не хватает денег, чтобы купить сигареты в магазинах, но который стыдится подбирать окурки на улице, и он платит свои пфенниги за сигареты, изготовленные из собранных окурков.

Вечером вы можете увидеть также безработных девушек и женщин, которые вынуждены продавать свое тело, чтобы прокормить себя и своего ребенка.

Чем дольше вы будете ходить по Дюссельдорфу, тем больше человеческого горя и страданий представится вашим глазам. Но так обстоит дело не только в Дюссельдорфе. Безработица, нищета, полуголодное существование – таков удел рядовых немцев в Западной Германии, стонущей под ярмом американского плана Маршалла.

Во всех больших городах Западной Германии – в Эссене, Кельне, Ганновере и Брауншвейге – толпы безработных бродят по улицам в поисках случайной работы. Даже по официальным данным, в конце 1950 года в боннской республике насчитывалось 1,7 миллиона полностью безработных. Если считать лиц, занятых неполную рабочую неделю, то это число увеличится почти до 3,5 миллиона. Это означает, что каждый четвертый рабочий или служащий в боннском государстве не имеет возможности найти применение своему труду.

Но в Западной Германии даже те, кто имеет работу, вынуждены влачить жалкое существование. Реальная заработная плата снижается, а цены растут. Разрыв между расходами и доходами все более увеличивается. В витринах магазинов выставлено множество товаров, но у большинства населения нет денег на покупку этих товаров. Осенью 1950 года западногерманская газета «Зюддейче цайтунг» писала, что только 15 процентов населения боннской республики может покупать товары, выставленные в витринах. Министр хозяйства правительства земли Северный Рейн-Вестфалия предупредил население в своем выступлении 30 июня 1949 года во Франкфурте-на-Майне: «Я предостерегаю население Западной Германии от ошибочных заключений, когда оно видит полные витрины в магазинах. Эти витрины скрывают огромную нищету и не отражают истинного экономического положения страны».

Доведенные до отчаяния невозможностью найти работу и отсутствием всяких средств к существованию, тысячи немцев в Западной Германии кончают жизнь самоубийством. В 1949 году в Шлезвиг-Гольштейне, например, имело место 518 случаев самоубийств. В Руре 1900 человек покончили с собой, из них 541 женщина. В Нижней Саксонии в 1949 году покончил с собой 731 человек. В 1950–1951 годах число самоубийств значительно увеличилось. Подавляющее большинство людей, покончивших с собой, просто не смогли вынести беспросветной нищеты, на которую обрек их оккупационный режим в Западной Германии.

Такое положение вещей не является случайностью. Это результат нашей политики, направленной на создание в Западной Германии такой обстановки, которая благоприятствовала бы осуществлению планов Эттли – Трумэна.

Безработица в западных зонах искусственно увеличивается вследствие демонтажа мирных предприятий и вывоза сырья. Это делается для того, чтобы толкнуть миллионы безработных на вступление в новый вермахт, заставить их стать наемниками, готовыми за небольшую плату сложить свои головы во имя интересов иностранных колонизаторов.

Когда я бродил по улицам Дюссельдорфа, Миндена и Западного Берлина, мне часто становилось не по себе. В глазах проходивших мимо немцев я видел затаенную ненависть – злую, жгучую ненависть угнетенного к своим иностранным угнетателям, к тем, кто отнимает у немецкого народа хлеб и самое дорогое, что есть у человека, – свободу. И мне хотелось крикнуть этим проходившим мимо незнакомым людям: «Это не мы, не английский народ, повинны в том, что творят наши правители на вашей земле!»

И еще хотелось мне обратиться лицом к северо-западу и возвысить свой голос так, чтобы он дошел до Букингэмского дворца, до Вестминстера, до учреждения, которое мы с гордостью называем «матерью парламентов», до мрачных зданий на Даунинг-стрит, в которых лейбористские лидеры вершат наши судьбы, и до самых нищенских трущоб Ист-Энда.