В объятиях врага - Элизабет Стюарт

Его руки пришли в движение, причем сразу выяснилось, что он совсем не увалень и уж никак не застенчив…

Энн проснулась под веселый щебет птиц за окном. Хотя комната все еще хранила прохладу и полутьму раннего утра, она сразу поняла, что час уже поздний. Сонно перевернувшись, она протянула руку – и с разочарованием обнаружила, что Фрэнсиса рядом с ней нет.

Открыв глаза, Энн села и зябко закуталась в одеяло. В комнате, кроме нее, никого не было, но в бадье с водой для умывания весело плавал желтый цветок. Значит, Фрэнсис где-то поблизости…

Она с удовольствием потянулась и откинулась на подушку. Всего несколько часов прошло, а как все изменилось! Еще вчера положение казалось ей безнадежным. Энн была уверена, что Фрэнсис ее отвергнет: гордость не позволит ему взять то, что осталось после Кэмпбелла. Но он принял ее, его любовь сокрушила воздвигнутые ею стены.

Он поднял ее из глубин ада прямо на небеса, подарил такое счастье, о котором она даже мечтать не смела. Энн казалось, что ее жизнь началась заново. С самого детства ее существование было отравлено холодной враждебностью отца, она сама себе казалась какой-то ущербной, недостойной любви. Известие о том, что она ничем не обязана человеку, которого в течение многих лет называла отцом, – человеку, которого она научилась ненавидеть, – целительным бальзамом пролилось на ее душевные раны. Фрэнсис знал, как облегчать боль, он умел прогонять страшные воспоминания. Энн залилась краской, вспоминая о том, какую безрассудную страсть он в ней пробудил, какое подарил блаженство. «И я тоже сделала его счастливым», – с гордостью подумала она, вспоминая, как они лежали рядом, разгоряченные, усталые и переполненные любовью.

Снаружи зазвучали знакомые решительные шаги. Дверь распахнулась, и Фрэнсис протиснулся в узкий проход. Сердце у нее замерло на мгновение, когда его ослепительная улыбка осветила хижину.

Он поставил ведро свежей воды на сундук, потом выпрямился и, скрестив руки на груди, прислонился плечом к притолоке.

– Доброе утро, любовь моя, – сказал он с ленивой усмешкой.

Энн вспыхнула и потуже натянула одеяло на голые плечи: после открытой страсти, которую она испытала прошлой ночью, на нее вдруг напал приступ стеснительности.

– Могла бы хоть улыбнуться в знак приветствия, – шутливо проворчал Фрэнсис. – Так положено… на следующее утро.

Она почувствовала, что опять неудержимо краснеет, но все-таки заставила себя улыбнуться в ответ.

– Боюсь, что я еще мало знаю о том, что положено, а что – нет. Но дай мне время, и я научусь.

Фрэнсис подошел к окну, сдернул с него оленью шкуру, и в комнату хлынул солнечный свет.

– Я завесил окно, чтобы солнце тебя не разбудило, – пояснил он, опускаясь на колени возле кровати. – Это самое малое, что я могу для тебя сделать после того, как не давал спать тебе всю ночь.

– Насколько мне помнится, вы не слыхали от меня жалоб, милорд, – ни тогда, ни сейчас.

Фрэнсис наклонился и поцеловал ее. Его губы прикоснулись к ней с трепетной нежностью, он отвел спутанные волосы с ее щеки, и Энн закрыла глаза, упиваясь его любовью. Тихая ласка приободрила ее больше, чем бурная страсть, бушевавшая прошлой ночью.

– Я люблю тебя, Энн Маккиннон… и я хочу сделать тебя своей женой как можно скорее, – прошептал он, обхватив ее лицо ладонями.

Энн молча опустила глаза: к ней неожиданно вернулись прежние страхи. Разве он сам не сказал еще несколько недель назад, что любовь к ней сделает его уязвимым? Объединив усилия, Гленкеннон и Кэмпбелл сумеют его уничтожить. Глубоко вздохнув, Энн снова подняла глаза. Она молила бога, чтобы голос у нее не дрогнул, а слова прозвучали твердо и уверенно.

– Ты вовсе не обязан жениться на мне, Фрэнсис, только из-за того, что случилось прошлой ночью. – Она гордо вскинула подбородок и заставила себя встретиться с ним взглядом. – Я ни о чем не жалею.

Фрэнсис отпустил ее, откинулся назад, и Энн с удивлением обнаружила, что он с великим трудом старается удержаться от смеха.

– Будь я проклят, милая! Что ты хочешь этим сказать? Я недостаточно хорош для тебя? Вот уж не думал, что придется силком тащить тебя к алтарю! Так вот, должен признаться, вчера я солгал: я женюсь на тебе, хочешь ты того или нет. Уж слишком много времени я потратил, гоняясь за тобой, и теперь своего не упущу!

Энн опять опустила глаза, ее руки нервно теребили одеяло.

– Ты же знаешь, что я хочу сказать, Фрэнсис… Что ты будешь делать, если Кэмпбелл начнет болтать обо мне? Он наверняка не упустит случая похвастаться своей победой!

Фрэнсис схватил и крепко сжал ее пальцы.

– У него не будет такой возможности, – решительно отрезал он.

Внезапная перемена в его голосе заставила ее поднять голову. От веселья не осталось и следа, синие глаза Фрэнсиса потемнели и напоминали замерзшее горное озеро.

– Кэмпбелл не проживет и двух недель, и то же самое будет с каждым, кто посмеет говорить о тебе без должного уважения.

– Вот именно этого я и хотела бы избежать, Фрэнсис! – воскликнула Энн в отчаянии. – Я не хочу, чтобы ты с ним дрался. Обещай мне, что не станешь преследовать его. Обещай мне! – Этого я тебе обещать не могу, милая, но обещаю, что мы поговорим об этом позже.

Он опять бережно обхватил ее лицо ладонями, и Энн остро почувствовала, что никогда она так сильно его не любила, как в эту минуту. Подняв руку, она обвела дрожащими пальцами его сурово сжатые губы.

– Я не хочу, чтобы ты был опозорен из-за меня, Фрэнсис, – прошептала она. – Я твердо решила, что не выйду за тебя замуж.

Фрэнсису пришлось призвать на помощь все свое терпение.

– Энн, ты стала жертвой негодяя, который воспользовался тем, что был сильнее тебя. Мне очень жаль, но такое случается сплошь и рядом. Многие женщины в Шотландии, да и в других местах пострадали так же. Я боюсь, что так будет продолжаться и впредь… пока в обществе действует право сильного.

Энн с трудом сглотнула и заставила себя высказать вслух свое последнее и самое страшное сомнение.

– А что, если я беременна? – хрипло прошептала она, не смея поднять на него глаз.

– Этот ребенок будет моим, – без колебаний ответил Фрэнсис. – Уж не думаешь ли ты, что я откажусь от тебя из-за этого? – Он положил руки ей на плечи, и в его голосе опять зазвучала легкая насмешка: – А впрочем, понести с первого же раза – такое с девушками только в сказках бывает. В жизни все не так. Если хочешь родить мне сына, придется тебе как следует потрудиться.

Бросив на него подозрительный взгляд, Энн заметила, что его глаза устремлены на ее грудь, виднеющуюся из-под одеяла. Фрэнсис провел костяшками пальцев по этим нежным изгибам, и она поспешно подтянула одеяло повыше.