Пасьянс на особо тяжкие - Ирина Смирнова

Патрику с Эриком он дал понять, что считывание маски оказалось бесполезной тратой сил и времени. Мне бы, вероятно, тоже не рассказал или выдал после настойчивого прессинга с моей стороны. Просто так уж вышло, благодаря покушению на нас двоих, что вся информация продублировалась в мою память. И теперь мы оба знали, кто именно враг Рауля… Кто заказчик… Кто виноват во всем… Вот только не знали, что с этим делать.

Потому что этим человеком была графиня Монтербон. Леди Алиса Монтербон, убитая вместе с Георгом Фрехберном. И я никак не могла понять — зачем?! Поэтому сомневалась, подозревая, что маска просто запуталась. Возможно, Алиса действительно была заказчицей убийства, другого, не этого… Не самой же себя, в конце концов!

— Ну что? Как с тайником? — Я честно не отвлекала графа первые минут пятнадцать — двадцать, но потом не выдержала. Просто он не выглядел сосредоточенным на поиске. Создавалось ощущение, что Рауль погружен в собственные мысли, а не в воспоминания вещей, к которым он прикасается.

— Как вы думаете, найденных бумаг и свидетельства видевшей меня прислуги хватит для оправдания? — косвенно подтвердил граф мои подозрения.

По-моему, он даже мой вопрос не расслышал. И от души на него разозлиться у меня не получалось. Неизвестно, сумела бы я думать о чем-то, кроме взвешивания и анализа призрачных шансов на свободу.

Как же мне хотелось уверенно сказать, что да, хватит!.. Что все будет хорошо, мы подтвердили ваше алиби и теперь можем спокойно решать загадку розовых конвертов, голубых кристаллов, пропавших учителей и запершихся от нас фей. Нас не касается ни шпионаж, ни продажные сотрудники министерства. Всем этим станут заниматься другие. Нам останется поиск двух заказчиков, но мы уже не будем ограничены в сроках.

Как же мне хотелось все это сказать, уверенно-успокаивающим тоном, погладив Рауля по руке, а еще лучше — обняв… но… Раньше получалось, а теперь я, как и граф, буквально ощущала витающее вокруг напряжение, тревогу, дыхание смерти, не желающей выпускать жертву из своих рук.

И я сделала только то, что могла себе позволить, — подошла и обняла Рауля, уткнувшись ему в грудь. Мне так хотелось казаться сильной, быть его якорем, его надеждой. Но я боялась… до трясущихся губ, озноба во всем теле и слабости в ногах я боялась, что найденного нами окажется мало или… или что-то пойдет не так!.. Принц откажется, прислуга разбежится, дворецкий заупрямится!.. Преступники нападут на кэб, отнимут бумаги, перебьют свидетелей, Патрика, Эрика… Уф-ф!

Давно у меня не было приступа пессимизма в таком огромном масштабе. И накатил он очень не вовремя. Как раз тогда, когда я должна поддерживать графа. Я должна быть опорой, а не прижиматься к нему, вцепившись с такой силой, словно его уже отнимают у меня, прямо сейчас!.. У нас есть еще трое суток!..

— Мы справимся, время еще есть, — прошептала я, с трудом сдерживая желание разрыдаться. Глубоко вдохнув несколько раз, я победила внезапно подкатившую истерику. Возможно, крепкие объятия Рауля и его нежные поцелуи прямо в мою макушку помогли. Граф ничего не говорил, просто обнимал и целовал, точнее просто прикасался губами к моим волосам, но мне этого хватило, чтобы собраться и снова стать сильной, уверенной, целеустремленной.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​У нас так много времени, что я могу себе позволить минуту слабости. Ладно, минуты две-три!.. Но не больше.

— И чтобы справиться, нам нельзя расслабляться, лорд! Давайте искать тайник. — Я отстранилась, улыбнулась Раулю и выразительно оглядела кабинет. — Нам нужны эти проклятые розовые конверты, понимаете?! Надеюсь, ваш брат их хранил, а не сжигал…

— Хорошо, я сейчас сосредоточусь, леди. — Граф тоже улыбнулся, глядя мне в глаза, а потом… Потом поцеловал, крепко, до головокружения, словно… словно это был его последний поцелуй. Мне на миг снова стало страшно!.. Но затем Рауль резко сделал шаг назад и отвернулся от меня, чтобы подойти к столу Георга. А я осталась, растерявшаяся от такого напора, пытаясь сфокусироваться и вернуться в реальность. В реальность, где у меня есть жених, который мне очень нравится.

Пока граф вновь, уже более сосредоточенно, выяснял, где может быть тайник, я старалась успокоиться и собраться с мыслями. И еще очень старалась направить эти мысли на Патрика. Но вместо этого постоянно сравнивала двух своих лордов.

Маркиз мне был более понятен, чем Рауль. Он расстроился и долго не хотел верить в предательство Алисы, но, когда речь зашла о его друге, смирился гораздо быстрее.

А вот граф сражался за каждого дорогого ему человека, за каждого!.. Упорно, отчаянно, возможно, чуть наивно, но… Но ведь в конце концов Хелена действительно оказалась невиновна. Да, она не идеальна, но и не преступница. Глория тоже оказалась обычной любопытной стервой. По крайней мере, пока не доказано иного. А поверить в то, что твой собственный брат преступник, заказчик убийства и ограбления, шпион и подлец, каких мало, думаю, и Патрик сразу бы отказался.

Это удивительная черта характера — не позволять себе сломаться, продолжая верить людям, несмотря на попытки этих людей тебя использовать. Причем, когда появились неоспоримые доказательства, Рауль перестал упорствовать и смирился, продолжая верить в душе. И я его понимаю! Против него тоже были неоспоримые доказательства, но он при этом был не виноват.

Я вспомнила, как Глория поливала графа грязью, уверенная в своей правоте. Оскорбляла того, кто собирался бежать ее спасать. Того, кто верил ей, защищал ее… Так кто же из этих двоих сильная личность? Рауль до сих пор не сказал о своей первой бывшей невесте плохого слова. О второй тоже. А ведь мог бы!

Глядя, как граф переходит от предмета к предмету, причем не мечется в панике, а действует вполне осознанно и выбирает вещи явно по какому-то понятному ему признаку, я попробовала представить себя на его месте. Наверное, я бы тоже пыталась действовать разумно, вот только хватило бы у меня силы воли для этого? Думать, когда ты недавно практически погиб, причем не быстро и неожиданно, а тебя готовили к этому, заставляли проникнуться, запугивали… Ты психологически смирился со своей смертью. И вот получил второй шанс, который вот-вот закончится. Нет, не хочу! Страшно! Я бы не смогла…

Говорят, что некоторых в зал для казни приводят уже не совсем в своем уме, некоторые сходят с ума при виде палача и плахи, а я вытащила Рауля буквально из-под топора, и он через час помогал Эрику убирать со стола! А на следующий день помогал нам в расследовании. И теперь, когда нам осталось трое суток… когда… он заставил себя собраться и искать доказательства, перед этим успокоив меня.