Взлет Samsung. История самой выдающейся и скандальной технокомпании в мире - Джеффри Кейн

Это вердикт, который «я не могу принять как адвокат», – сказал журналистам защитник Чжэ Ли с покрасневшим лицом. Его адвокаты немедленно подали апелляцию, продолжая отрицать, что Чжэ совершил какое-либо правонарушение. Он сохранил титул вице-председателя и должность в совете директоров несмотря на то, что был осужден как преступник. Подобное было невозможно в публичной акционерной американской корпорации. Он оставался в тюрьме, когда начался его второй судебный процесс.

Восемнадцать дней спустя, 12 сентября 2017 года, генеральный директор Apple Тим Кук вышел на сцену, чтобы представить iPhone X по цене, начинавшейся с 999 долларов, самый дорогой iPhone в истории. Хотя iPhone X хвалили в некоторых кругах, Apple больше не был единственным новатором в области технологии смартфонов. На самом деле, во многих отношениях, в результате смены ролей, теперь он стал быстро копировать решения Samsung в области аппаратного обеспечения.

«IPhone X – это тот же Samsung Note 8 плюс эмодзи», – написал ZDNet.

«Характеристики iPhone X: скачок вперед для Apple, но Samsung все еще впереди», – гласил заголовок в The Independent.

«Вот что меня бесит, – отозвался бывший член команды Тодда Пендлтона о новом смартфоне. – iPhone X сам по себе не очень хороший телефон. Дисплеи и множество других компонентов сделал Samsung. Apple все еще зависит от Samsung! Не знаю, из-за чего все это безумие вокруг Apple!»

По оценкам The Wall Street Journal, Samsung был готов заработать 110 долларов на каждом проданном Apple iPhone X стоимостью 1000 долларов. Это добавляло к выручке Samsung до четырех миллиардов долларов.

«Две крупнейшие компании на планете глубоко связаны между собой и непосредственно конкурируют, – сказал газете Дэвид Йоффи, профессор Гарвардской Школы Бизнеса. – Это отличает их в сравнении почти с любыми отношениями, которые только можно себе представить».

Мне казалось, что история «Республики Samsung» закончена, если говорить о моей книге. Я встретился со старыми друзьями, чтобы спланировать короткую поездку в Камбоджу, страну, где я когда-то жил и которую любил. Вскоре после отъезда из Камбоджи в Таиланд я открыл свой аккаунт в Facebook и увидел поток безумных сообщений от правозащитных групп, журналистов и дипломатов, которые приложили пугающий, но забавно неверный репортаж обо мне от правительственных СМИ Камбоджи. Фотография, запечатлевшая меня и дочь лидера камбоджийской оппозиции на частном обеде, появилась во всех телевизионных программах в прайм-тайм.

«Недавно, – утверждалось в камбоджийских сообщениях, – Джеффри Кейн вступил в контакт с оппозиционной партией в Южной Корее, чтобы свергнуть [президента] Пак Кын Хе, используя критикующие ее подстрекательские газетные статьи, а также социальные сети в качестве средства распространения информации».

«Джеффри Кейн также был шпионом оппозиционной партии в другой стране, – сообщали репортеры, не называя эту таинственную страну». Меня обвинили в том, что я отправился в Камбоджу, чтобы замутить подобные махинации и против тамошнего правительства.

Конечно, я не был шпионом. Все выглядело просто нелепо. Но это был тот самый странный эпизод, с которым иногда приходится сталкиваться иностранным корреспондентам. В итоге я больше не мог вернуться в Камбоджу; ее правительство только что арестовало австралийского кинорежиссера по сфабрикованному обвинению в шпионаже и приговорило его к десяти годам тюремного заключения в камбоджийской тюрьме. (Позже он был помилован королем.) Отца моего друга, с которым мы обедали, лидера оппозиции, тоже арестовали за измену и поместили в тюрьму строгого режима после того, как появились фальшивые новости о нашей шпионской сети.

Я вернулся в Сеул, где встретился с представителем канцелярии нового президента Южной Кореи в Сеульском клубе иностранных корреспондентов. Он шутливо поблагодарил меня за то, что я сверг прежнего президента и установил новую администрацию.

«У Samsung есть бизнес в Камбодже? Как вы думаете, концерн мог стоять за этими сообщениями?» – спросил меня мой хороший друг, знаток корейской истории.

Я рассмеялся, будучи уверенным, что падение династии Ли не повлияет на непрерывный рост компании. На тот момент Samsung потерял наследника. Но Южная Корея по-прежнему была «Республикой Samsung», и страна не выжила бы без концерна, люди повсюду уверяли меня в этом. Тезка республики продолжит жить.

«Предыдущие десять лет были эрой смартфонов, – констатировал генеральный директор Samsung Д. Чж. Ко в интервью The Independent. – С нынешнего года, возможно, открывается новая эра из-за появления Интернета вещей, 5G, AI и всех этих технологий вместе взятых».

Почти десять лет инженеры Samsung трудились над секретным оружием для новой эры – смартфоном, который раскладывается как кошелек, открывая большой экран, идеально подходящий для фильмов и художественного творчества, а затем складывается и умещается в вашем кармане. Samsung продемонстрировал модель публике в мае 2011 года. Потом появились слухи о ее выпуске. Далее произошла утечка информации, затем патенты и объявления от компании.

«Samsung получает патент на необычный складной смартфон», – гласил заголовок в Engadget еще в ноябре 2016 года.

В течение многих лет разговоры в отрасли вокруг странного телефона шли волнами, но складной смартфон так и не материализовался на рынке. «Сейчас трудно говорить о дате запуска. По-прежнему еще есть ряд вопросов, которые нам необходимо решить», – рассказал Д. Ч Ко в интервью газете The Korea Herald в январе 2018 года.

Войны смартфонов становились все более затяжными. С ценниками, близкими к 1000 долларов, Samsung и другие компании испытывали трудности при продаже новых смартфонов, которые в значительной степени предлагали лишь незначительные обновления предыдущей модели. Давление со стороны пользователей принуждало выпустить новое прорывное устройство.

Наряду с разработкой инноваций, Samsung также пришлось справляться с последствиями скандала на внутреннем фронте и реагировать на буйство южнокорейских политических ветров. После свержения президента Пак Кын Хе путем импичмента южнокорейцы избрали президента левого толка Мун Чжэ Ина, который пообещал искоренить корпоративную коррупцию. Президент Мун назначил видного профессора экономики из Университета Хансунг в Сеуле Кима Сан Чжо главой Корейской комиссии по справедливой торговле (KFTC) – южнокорейского корпоративного сторожевого пса.

KFTC была корейским трастбастером, регулирующим органом, который контролировал монополии, назначал расследования и запрещал перекрестное владение акциями и картели. Комиссия обладала полномочиями штрафовать компании и предписывать корректирующие меры.

Ким был одновременно уважаемым и печально известным корейцам человеком, противником чеболей, прославившимся своей бесстрашной атакой на Samsung и другие влиятельные фирмы в качестве активиста корпоративного управления. В 2004 году на собрании акционеров он осыпал Samsung упреками за то, что концерн ничего не сделал, когда председателя Ли II обвинили в незаконных политических пожертвованиях, и так сильно разозлил участников встречи, что охранники вывели его с собрания.