Начало - Андрей Лео

Взяли мы с собой для катанья только шкуры. На медвежьей или телячьей вчетвером сидеть вполне комфортно, но, бывало, и вшестером устраивались. Теснота лишь в радость, она друг молодёжи. Частенько до конца катушки доезжали уже не на том транспортном средстве, на котором отправлялись, это зависело от случая, наглости и умения. Иногда для разнообразия создавали караваны из нескольких шкур, а один раз ближе к середине спуска возник огромный, медленно сползающий затор, и в него периодически врезались всё новые и новые съезжающие. От криков и смеха катающихся по всей округе стоял несмолкающий гул.

На обратном пути осмотрели строительство снежно-ледяной крепости на Енисее; её, насколько понял, будут в воскресенье штурмовать. Я видел картину Сурикова «Взятие снежного городка», но то, что предстало передо мной здесь и сейчас, честно говоря, слабо её напоминало. Выстроены две небольшие снежные стенки, с воротами в каждой, по ним сверху расставлены слепленные из снега или вырезанные изо льда человеческие фигурки, пешие и конные. Между ворот расположен стол с бутылями и угощениями, тоже из снега и льда. Рядом с воротами выставлены пушки из того же снега. Ничего так композиция, хорошо поработали местные умельцы. Хотя, на мой искушённый взгляд, особого восхищения она не вызывает, в прошлой жизни и покруче снежно-ледовое творчество лицезреть доводилось.

В Красноярск вернулись к обеду, но домой сразу не пошли, отправились всем скопом в гостевое «турне». Есть тут у молодёжи такое развлечение: катаются на санях по городу и песни горланят, потом заскакивают к кому-нибудь на часок, согреться-выпить-закусить, и опять в путь, круги по улицам нарезать. Через полчаса всё повторяется, и так без остановки до вечера. Чую, выскажет мне Софа пару ласковых: забросили мы с Машулей домашние дела.

Компаний, похожих на нашу, разъезжало множество, причём мы, наверно, были самыми молодыми. Поразило, что пьяным в этой кутерьме не давали отлежаться и протрезветь. Когда парень напивался в зюзю, его не оставляли в гостях и не отвозили домой, не-ет, бездыханное тело постоянно таскали с собой.

Смотрелось это со стороны довольно прикольно. Заезжает разудалый коллективчик в гости и после обязательных приветствий хозяев проходит в дом. Два молодца, покрепче да потрезвее, подхватывают из саней перебравшего приятеля, вносят в горницу, садят за стол, подпирают с боков плечами и ставят перед ним стакан бражки или стопку водки. Пока идёт гулянка, «зомби» постепенно может очухаться и, если хватательные и глотательные рефлексы у него сработают нормально, примет участие в веселье, а если нет… то примет участие в веселье у следующих хозяев.

Что интересно, подвыпивших девушек видел, а пьяных — нет. Мужские же бесчувственные тела на глаза попадались часто.

В субботу Михаил Лукич зазвал меня в казарму казачьей сотни отметить Масленицу в кругу местных вояк. С радостью согласился, я там уже многих знаю, и относятся казаки ко мне неплохо. Не как к своему, конечно, но уважение выказывают. Столы с угощениями, расставленные вереницей по проходу, напомнили мне былую молодость и празднование Нового года в той, ещё советской армии. Спиртное, правда, мы тогда распивали тайком в туалете.

Приглашённых горожан в казарме собралось немало. Сегодня день открытых дверей, не иначе, потому что обычно сюда посторонних не пускают. За стол усадили в знакомой компании: тут и седой дедуля Суриков, и казаки младшего командного состава, и Михаил Лукич рядом. Выпили, закусили, поболтали о видах на погоду, торговлю и будущий урожай.

Потихоньку разговор скатился к теме охоты, и пошли байки, одна другой краше. С удовольствием послушал и посмеялся над некоторыми. Мне тоже предложили поведать, где промышлял, кого добывал. Постарался не ударить в грязь лицом, расписал уж как мог красоту мест Канского округа и зверей, там обитающих. Судя по отзывам, угодил.

Хорошо сидели, пока к нам один пьяный чудик из гражданской администрации не подошёл. Дворянин, ёшкин кот, а выглядит старым, изрядно поддавшим алкашом. Что-то быстро начальничек нализался, народ только в раж входить стал, а он уже почти никакой. Невежливо влез в наш разговор, перебил очередного рассказчика и начал учить всех «правильной» охоте. За каких-то десять минут этот хрен с бугра успел надоесть хуже горькой редьки, да ещё ко мне прицепился и поучать начал.

— Охота — это нау-ука, молодой человек.

Стоит, шатается и пальцем этак многозначительно над головой крутит. Ох и достал же ты… твоё благородие. С нормальными людьми общаться мешаешь.

— Скажите мне, молодой человек, какая разница для охотника между собакой и лисицей?

Ха, вопрос прям из анекдота!

— Ну, это от здоровья охотника зависит.

— Как так?! — оторопел чиновник.

— Да вот так. У одного разница в два стакана водки, а у другого и все десять будет.

О, вытаращился! Прикол из будущего его явно в ступор вогнал. С казаками я бы так не шутил, из местных вряд ли кто собаку с лисицей перепутает, в какой бы степени опьянения он ни находился. Да если честно, и не принято здесь пить, на охоту отправляясь. После добычи зверя стаканчик опрокинуть — всегда пожалуйста, а перед ней — ни-ни, иначе с лёгкостью можешь жизни лишиться. Времена нынче суровые, опасного зверья кругом полно.

А медленно до дяди юмор доходит, и непонятно, дойдёт ли вообще. Окружающие нас казаки уже вовсю кряхтят и в кулаки ухмылки прячут, а он так и стоит, уперев в меня осоловевший взгляд. Хотелось пощёлкать пальцами у него перед носом и спросить: «Алё, гараж, есть кто дома?» — но, боюсь, эта выходка затормозила бы его окончательно.

Слава богу, увели знакомые эту статую, а то мы уж и не знали, как его спровадить. Народ за столом вздохнул с облегчением и взялся с улыбками мою шутку вспоминать. Я под общее настроение опять ввернул анекдот про горе-охотничков: «Умеешь охотиться?» — «Да что там уметь — наливай да пей».

Весело посидели. Казаки потом песни пели, я слушал. А когда они предложили и мне голос показать, ломаться не стал. Только что бы спеть? Надо подыскать близкое и доступное людям. Думаю, это подойдёт.

Не знаю, возможно, в исполнении Николая Расторгуева песня и лучше звучала, но я вроде тоже не подкачал. При расставании мне посоветовали утром съездить посмотреть взятие снежного городка в деревне Торгашино, почти вся красноярская казачья сотня обещалась там быть. А собственно, почему бы и нет? Обязательно поеду.

Возвращаясь домой, осознал коварство воздействия алкоголя на детский организм. Голова по ощущениям ясная, язык не плетёт, а тело из стороны в сторону постоянно покачивает, и окружающие дома как-то нетвёрдо на земле стоят. У-у-у, Сашок, да ты, похоже, опьянел. Дорвался, свинтус, до халявы! И ведь зарекался же перед гулянкой много не пить. Расслабился, блин, в приятном коллективе да под душевный разговор. Чёрт, даже не помню, сколько горючки в себя залил. Нужно пройтись по городу, проветриться, а то Софа сделает мне промывание мозгов… и желудка. О-о, кажется, ещё и двоиться в глазах стало.