Начало - Андрей Лео

Все эти действия сопровождаются шутками и смехом обороняющихся, а также матерными тирадами осаждающих. Спустя минут пятнадцать кое-кто из конных казачков, наигравшись в войнушку, начал потихоньку отъезжать назад, от греха подальше, но самые настойчивые, не останавливаясь, продолжали лезть напролом. С каждой минутой накал страстей нарастал. Конные уже вовсю лупцуют защитников крепости нагайками, правда попадают редко, те в свою очередь ещё интенсивнее осыпают нападающих ударами и насмешками.

Пехота снова ломанулась на штурм снежной преграды и опять откатилась, получив мётлами по физиономиям. Господи, от веток этих метёлок, когда ими в лицо тычут, без глаз остаться проще простого. Ну и на хрена тогда такое развлекалово нужно?! Опять же, схлопотать нагайкой по голове в круговерти плясок тоже радость сомнительная. Кого-то, вон вижу, уже в сторону оттаскивают, кто-то кровь по лицу снегом размазывает. Не-е, я в этой рубиловке ни за какое спиртное участия не приму, становиться инвалидом на потеху публике совершенно не хочется.

А карусель продолжает идти своим чередом. Пехота раз за разом лезет на стенку, конные еле успокаивают отбежавших коней и вновь, настёгивая их, бросаются к воротам, защитнички всё так же размахивают мётлами, кричат и изредка умываются кровью. Похоже, патовая ситуация нарисовалась.

Э-э, нет. Два самых неугомонных всадника из казачьей массовки в едином порыве наконец-то умудрились раздвинуть толпу встречающих. Одному не повезло: его, поймав за руку, выдернули из седла; а второй пробился и, пришпорив коня, как мяч, влетел в ворота штурмуемого городка, по ходу снеся головой снежную арку. Над Енисеем раздался победный рёв зрителей, и вся наблюдающая за ледовым побоищем масса народа ринулась к городку.

По-видимому, представление подошло к концу. Соперники уже смешались в общую кучу и дружно рушат стены городка, а прорвавшегося первым казака на руках качают. О-о, я смотрю, и бочки с выпивкой организаторы гульбища уже подвезли. Ну всё, разгуляево вошло в мажорную стадию.

Честно говоря, местные забавы оставили в душе противоречивые чувства: вроде праздник, и зрителям весело, но в то же время видно, что битва под конец шла практически на полном серьёзе. Ещё полчаса такого противостояния, и тяжёлые травмы последовали бы одна за другой. Это, по сути, хорошая боевая тренировка казаков, а не развлечение, да и то соответствовала она веку этак семнадцатому-восемнадцатому и на данный момент явно устарела. Как тренировка даёт мало, а как игра непременно ведёт к травматизму.

К вечеру бесшабашное разгуляево в городе пошло на спад. Количество веселящихся компаний, разъезжающих с песнями, резко уменьшилось, горожане ходили в гости уже более степенно и торжественно. Алкогольные напитки употребляли в гораздо меньших объёмах, чем ранее, зато ели за троих, ведь завтра начинается пост. Уходя же, просили у хозяев прощения.

К нам домой заглянули, наверно, все жители близлежащего района, даже в салоне пришлось столы накрывать. Я переговорил с ювелиром, наметили с ним дни и время занятий. Так, потихоньку успокаиваясь, и закончились мои самые бурные празднички в этом мире — наша первая Масленица в Красноярске. Печальный звон к вечерне возвестил: время веселья прошло.

К полуночи город затих окончательно. Перед сном слегка взгрустнулось: вспомнил детей, друзей. Как они там? Смогу ли хоть когда-нибудь узнать, как сложилась их жизнь? Эх, дороги, пыль да туман…

А утро следующего дня добавило головной боли в виде новых проектов Потапа Владимировича. Он, понимаешь ли, оценив быстроту, с которой ребята чеканят керосиновые лампы, возжелал заняться выпуском самоваров. Не, я не спорю, изготавливать мы их, безусловно, можем, но ощутимой прибыли это не принесёт. С тем оборудованием, что у нас есть сейчас, цена готового изделия выйдет всего процентов на десять-двадцать ниже привезённого из России. Для поддержания штанов нормально, а для развития — нет. Если хотим хорошо зарабатывать, необходимо поднимать рентабельность, расширять производство, осваивать штамповку.

Я объяснил всё это Потапу, и мы взялись оценивать возможность проведения масштабных штамповочных работ. В принципе, я ничего сложного тут не вижу. Повозиться, конечно, придётся, но выгода в результате нас ожидает существенная. Только вот снова мне всем этим заниматься предстоит. Пресс нужен, и станок для холодной прокатки. Листовая латунь, идущая на паровики, слишком толстая, но другой тут не найти. Значит, будем сами раскатывать её до требуемой толщины. Эх, нет в жизни счастья!

Ладно, справимся, не впервой. Сначала поставим на поток керосиновые лампы и лишь после отладки техпроцесса перейдём к самоварам. Кстати, у ламп детали некрупные, для обработки тонкого латунного листа достаточно сделать штамповочные формы, а прессом на первых порах и молотобоец с кувалдой может послужить. Интересная мысль. Следует её проверить, вдруг получится. Скорость изготовления уж точно возрастёт, глядишь, сумеем уменьшить себестоимость товара. А то сидят пацаны, плющат лист латуни молотками весь день напролёт, и производительность труда у них просто мизерная.

Вечером истопили баню: сегодня Чистый понедельник, завтра наступает Великий пост. Целый день меня все встречные радостно поздравляли с этим знаменательным событием, а я о нём думал с грустью: длительное отсутствие мяса в моём рационе питания что-то совсем не радует. Ну никак не привыкнуть мне к частым, жёстко соблюдаемым постам этого времени! Мало того что в прошлой жизни я постился редко, так теперь ещё и мой растущий организм на фоне регулярных тренировок постоянно требует усиленной мясной подкормки. Эх-х, видать, опять придётся втихаря наведываться в продуктовую кладовую.

Учёба у соседа-ювелира приятно порадовала. Такого разнообразия инструментов для работы с драгметаллами я раньше нигде не видал, но самое интересное, у Николая Михайловича имеется неплохой станочек для шлифовки камней. Привод у него ножной, такой же, как был у старой швейной машинки моей бабушки. Очень, знаете ли, удачная конструкция.

Всё первое занятие, слушая пояснения о назначении того или иного инструмента, я периодически ловил себя на том, что с любопытством поглядываю на станок. Косметсалон купил уже пять приличных самоцветов, и они требуют обработки, а здесь симпатичный аппаратик без дела простаивает. Нужно будет переговорить насчёт его покупки или аренды.

А ещё мне понравилось работать с ювелиркой днём около уличного окна; только сейчас понял, как порчу глаза, вытачивая украшения в подвале. Сколько свечек ни ставь, их свет с дневным не сравнить. Решено: в подвале стану лишь золото переплавлять, а доводку драгоценностей переношу к себе в комнату.

Рассказал Софе о своих планах по приобщению Машули к учёбе мальчишек из мастерской. В ответ знахарка нашла чем удивить:

— А ты знаешь, что она девушек письму уже обучает?

— Нет. Когда успевает?

— Да в основном по вечерам. Однажды, ещё до открытия салона, она затеяла игру с буквами. Помнишь, как ты с ней на хуторе предметы перечислял?

— Это когда следующее слово должно начинаться с третьей буквы предыдущего?