Вечный день - Эндрю Хантер Мюррей

Хоппер попыталась уйти в сторону, припомнив кое-что из приемов самообороны, которые не практиковала уже лет пятнадцать. Однако противник был выше и сильнее ее. Увернувшись от блока, он толкнул ее плечом на землю, но при этом поскользнулся сам и тоже рухнул в раскисшую грязь. Элен ударилась затылком о порог машины — как раз тем самым местом, которым Блейк впечатал ее в стену. На мгновение ей показалось, что череп раскололся надвое. Упавший вместе с ней налетчик отполз назад и, задыхаясь, тяжело поднялся на ноги. Потом с ухмылкой обернулся к своему товарищу.

Хоппер кое-как села повыше и сунула руку по плечо в нишу для ног перед сиденьем. Всю дорогу она чувствовала, что там перекатывается что-то металлическое, и сейчас принялась отчаянно шарить в поисках этого предмета. И вдруг он сам лег ей в руку, тяжелый и длинный, и в тот момент, когда противник потянул ее за ноги, она сжала железяку в кулаке и так яростно ею, не глядя, взмахнула, что чуть не припечатала саму себя. Удар достиг цели: послышался омерзительный чавкающий хруст, пальцы нападавшего разжались. Он повалился в мокрую траву.

Элен оперлась о машину и поднялась на ноги, затем свободной ладонью стерла с лица воду и грязь. Тот, кого она укусила, стоял, переводя полный ужаса взгляд с нее на поверженного товарища и обратно. Сжимая длинный гаечный ключ в руке, Хоппер дожидалась его нападения. Как только он приблизится, твердила она себе, ей нужно со всей силы треснуть ему по голове. Из раны на затылке на шею стекала вязкая от жары кровь. Поверженный противник натужно хрипел, дергая руками и ногами, по машине барабанил непрекращающийся дождь.

Оставшийся без напарника грабитель осторожно шагнул вперед, вытянув перед собой руки. С одной из них по-прежнему капала кровь. Хоппер старалась удержать в раскалывающейся голове свой замысел. Похоже, вот-вот начнется. Она стиснула ключ покрепче и чуть отвела руку, готовясь нанести удар.

А тот, кому он предназначался, стоял, тяжело дыша, с тоской уставившись на машину, в которой наверняка хранилось столько вожделенных сокровищ. Потом их взгляды — его, алчущий, и Хоппер, полный ненависти и гнева,— встретились… Так прошла, казалось, целая вечность. Затем мужчина развернулся и, то и дело спотыкаясь, заковылял прочь, придерживая здоровой рукой пораненную. Вскоре его зеленая куртка исчезла среди деревьев.

С трудом переставляя ноги, опираясь на капот, Хоппер двинулась вокруг автомобиля. У водительской дверцы в грязи совершенно неподвижно лежал мужчина, и на какую-то ужасную секунду она решила было, что это Дэвид. Но нет. Это оказался тот самый бородач, который остановил их, упрашивая помочь его жене,— тут Элен мысленно упрекнула себя за доверчивость.

Дэвид сидел, прислонившись к машине. Из раны над глазом у него обильно сочилась кровь, левая сторона лица распухла. Он заговорил, но слова были едва слышны из-за шума дождя:

—Я зарезал его. У него был нож, но я его отнял.

Под телом по жиже расползалось темное пятно. Хоппер заметила, что Дэвида стошнило, и ощутила кислый запах его рвоты.

—Дэвид, нам нужно в машину. Один сбежал. Он может вернуться.

Дэвид поднял на нее взгляд, затем кивнул и медленно встал.

—Надо убрать эти штуки…

Медленно, напрягая все силы, они вдвоем вытянули из-под передних колес машины бревно. А под задние, как выяснилось, грабители сунули клинья из просмоленных длинных деревянных обрубков. Похоже, бородач — теперь распростершийся ничком на дороге — отвлекал их гораздо дольше, чем показалось в первый момент.

Мертвым он казался ниже, чем во время своего представления возле автомобиля. Голова у него была повернута набок, и видимая часть лица обмякла, щека под бородой с проседью провалилась. Задранные надо лбом летные очки придавали ему вид какого-то гигантского насекомого. На глазах у Элен на труп уселась первая жирная муха.

Хоппер вернулась на пассажирскую сторону машины. Тело грабителя, который имел глупость на нее напасть, изрядно намокло под дождем. Лет ему было семнадцать, вряд ли больше. Гаечный ключ, похоже, прилетел ему в затылок. Куртка на парне задралась, выставив на обозрение припрятанную за пазухой деревянную дубинку. Сраженный грабитель напомнил Хоппер ребят на платформе и еще розовощеких лондонских полицейских: точно такая же юность, отравленная в самом расцвете, лишенная шанса отыскать собственную дорогу; бесправная сиделка у постели умирающего мира.

И вдруг раздался хриплый стон, перешедший в кашель.

Хоппер отскочила и поспешила поделиться известием с Дэвидом, вытаскивавшим из-под колеса второй клин.

—Тот, которого я ударила… Он жив. А я думала, всё…

—Ну так и что?

—Нам надо…

—Что?

—Даже не знаю.

—Ты что, хочешь взять его с собой?

—Нет.

—Может, отнесем его к дружкам?

—Но оставлять его здесь просто так…— она и сама понимала всю нелепость своих слов.— Наверно, нам надо как-то помочь ему…

—Нет. Надо ехать дальше.

Элен вернулась к своей дверце и, задумчиво посмотрев на незадачливого налетчика, села на свое место. Дэвид оказался в салоне минутой позже. А еще через две их изрядно потрепанный в стычке с лесными грабителями «форд» устремился, разбрызгивая грязь, к конечному пункту назначения под нескончаемый грохот ливня по кузову.

Наверное, размышляла Хоппер, так все и закончится. Городская инфраструктура рассыпется, и все устремятся в леса. В городах останутся только армия и полиция, которые будут занимать себя налетами на близлежащие деревни.

У Дэвида распухло лицо, один глаз заплыл. Он попросил у Элен сигарету, и та достала ее из пачки в бардачке, прикурила и вставила ему между пальцев.

До деревни оставалось километра три. Дэвид держался середины дороги, что позволяло ему временами увеличивать скорость без особого риска угодить в какую-нибудь из многочисленных выбоин. Завидев впереди хотя бы метров двадцать чистого асфальта, он тут же поддавал газу. И каждые несколько секунд поглядывал в зеркало заднего вида. Хоппер тоже.

Однако никаких препятствий им больше не повстречалось. Деревья по сторонам постепенно поредели, и в конце концов они прибыли в Алнфорд.

Деревня оказалась заброшенной. Распахнутые двери домов раскачивались на ветру, сады поросли сорняками. Единственными живыми существами, нарушавшими покой улочки, была парочка ворон, перелетавшая с одной крыши на другую. Дождь все так же оглушительно лупил по автомобилю.

—Похоже, это одна из «заповедных деревень»,— прокричал Дэвид через шум. Так назывались экспериментальные территории, эвакуированные вскоре после окончания Замедления в тщетной попытке помочь населенным пунктам с большим количеством социально незащищенных граждан. Их жителей перевозили в города покрупнее. Расселить успели сотни две поселений, затем проект свернули. Пятнадцать лет назад Торн не смог бы продать свой домик, как бы ни старался. Или же он намеренно обзавелся собственностью в заброшенной деревне?