Кризис и Власть Том II. Люди Власти. Диалоги о великих сюзеренах и властных группировках - Михаил Леонидович Хазин

Весной 1952 года Олдрич вместе с другими влиятельными бизнесменами отправился в Европу, чтобы убедить Эйзенхауэра баллотироваться в президенты от Республиканской партии. Олдрич был не единственным банкиром, поддержавшим Эйзенхауэра… глава Goldman Sachs Сидни Вайнберг… помог сформировать комитет «Граждане за Эйзенхауэра», который собрал 1,7 млн долларов… [Prins, 2014, р. 539].

Харизматический герой войны Эйзенхауэр без особых хлопот победил на выборах и планировал назначить госсекретарем своего старого знакомого Макклоя. В этот момент и выяснилось, что группировка «мудрецов», подобно поддержавшему Эйзенхауэра Олдричу, была не единственной организованной силой в американском истеблишменте.

Читатель. А вторая-то откуда взялась?! Президентская администрация, Совет по международным отношениям, правящая Демократическая партия, Chase Bank и оппозиционная Республиканская партия — всё-всё было под «мудрецами»! Разве в Америке оставались еще какие-то серьезные ресурсы для Власти?!

Теоретик. Ну разумеется оставались! Рассказывая о группировке «мудрецов», мы прошли по самому краю пропасти — вы ведь уже почти поверили, что «мудрецы» контролировали все? Именно так и рассуждают конспирологи — Рузвельт был ставленником Дюпонов, значит Америкой правят Дюпоны; Макклой работал на Рокфеллеров, значит вся власть у Рокфеллеров; Ловетт был партнером Гарримана, значит именно Гарриман настоящий хозяин земли американской. Любая связь выбранных лиц с каким-то ресурсом трактуется конспирологами как полный контроль, благодаря чему переплетение интересов сотен людей сводится к примитивным схемам «Ротшильды против Рокфеллеров».

На деле полный контроль над каким-то ресурсом — скорее исключение, чем правило. «Мудрецы» всем составом были против признания Израиля — Трумэн обошелся без их советов. Гарриман постепенно стал лучшим другом Трумэна и пользовался его полной поддержкой в Демократической партии, однако на выборы 1952-го от демократов пошел губернатор штата Иллинойс Эдлай Стивенсон. Эйзенхауэр принимал средства от Олдрича и хорошо знал Макклоя еще со времен войны[335], но, когда он победил на президентских выборах, государственным секретарем в администрации стал Джон Фостер Даллес.

Чтобы понять причины подобных неожиданных событий[336], необходимо видеть всю картину, а не только ту ее часть, которую мы до сих пор освещали.

Практик. Это, кстати, отличный способ лжи — недоговаривать правду. Конспирологи в этом смысле и сами врут, и недопонимают реальность (поскольку часто сами верят в свои рассуждения). Но есть еще одно обстоятельство. Если у группировки большая власть в ситуации олигархической системы управления (то есть имеет место взаимодействие нескольких властных группировок, согласованное через контакты сюзеренов), то каждый из участников «олигархической консорции» должен балансировать между собственными интересами (которые, по сути, также являются интересами других участников его властной группировки) и достигнутыми договоренностями.

Если хоть раз ошибиться — собственные вассалы могут не понять замысла верховного сюзерена и начнут саботаж его указаний (а у высокопоставленного вассала для этого есть все возможности, и разоблачить его практически невозможно). Ну а если пойти на поводу у своих вассалов, то не поймут партнеры по «консорции». И чем больше ресурсов у такой группы, тем труднее удержать этот баланс! Особенно если учесть, что нужно вводить новых участников — и для контроля за новыми ресурсами, и для замены выбывающих по разным причинам членов.

Теоретик. Поэтому продолжим наш исторический обзор, воспользовавшись некоторыми ключевыми событиями для поиска альтернативных центров американской Власти. И начнем его, как обычно, издалека: с ситуации, сложившейся в рузвельтовские годы в правящей Демократической партии:

Большинство кандидатов [в Палату представителей] в 1940 году могли провести успешную кампанию менее чем за 5000 долларов. В крупных городах, таких как Нью-Йорк, стоимость была выше, но во многих местах по стране хватило бы и 2000 долларов. Тем не менее найти 2000 долларов для большинства демократов из Палаты представителей было непросто. Традиционно партия получала средства от крупных компаний, поддерживавших выборы президента и Конгресса. Но введение прогрессивного налога, налогов на дарение и наследство в 1930-е годы сократило число спонсоров, а закон Хетча 1940 года ограничил объем средств от одного лица 5000 долларов. Республиканцы решили эту проблему, наняв профессиональных сборщиков пожертвований, и создали подушку безопасности к выборам 1940 года. У демократов сбор средств проходил практически стихийно, деньги собирали разные лица, действовавшие независимо от Национального комитета партии [Dallek, 1992, р. 41].

Как мы уже знаем из главы про Рузвельта, даже на пике его «диктаторского» правления Демократическая партия оставалась партией отдельных демократов, то есть сенаторов, конгрессменов и губернаторов, имевших собственное мнение насчет предлагаемых Рузвельтом законов. Даже в годы войны демократы не отличались единством (Трумэн был выбран вице-президентом вопреки желанию Рузвельта), а уж после победы и вовсе пошли вразнос. В 1946 году демократы[337] проиграли выборы в Конгресс, впервые с 1932 года лишившись большинства в обеих палатах. На президентских выборах 1948 года Демпартия раскололась сразу на три части — из нее ушли как левые либералы, восстановившие Прогрессивную партию под предводительством Уоллеса, так и южные консерваторы, создавшие Демократическую партию прав штатов («диксикраты»). На съезде 1952 года за номинацию в президенты боролись три равнозначных кандидата — сенаторы Кефауэр и Рассел и губернатор Стивенсон; авторитет Трумэна к этому времени упал настолько, что его протеже Гарриман не вошел даже в первую тройку.

Практик. Это как раз к вопросу об интересах вассалов: сюзерен не может идти на «верхние» договоренности, если они сильно зажимают интересы его главных вассалов (напомню, Стив Джобс в истории, описанной нами в начале «Лестницы в небо», уже не был сюзереном для части своих бывших вассалов, даже если сам это понимал не до конца). Собственно, главной проблемой «мудрецов» после смерти Рузвельта стало то, что они не сумели удержать своих же вассалов от борьбы за права. И пришлось на время (президентства Эйзенхауэра) отойти в тень и консолидировать свои властные группировки.

Теоретик. Подобная раздробленность в значительной степени поддерживалась правящим статусом Демократической партии. Идеология «Нового курса», четырежды приведшая к победе Рузвельта, долгие годы сохраняла популярность среди избирателей, выгодно отличаясь от твердолобой позиции республиканцев (сокращение налогов, бюджета, а значит, и социальных программ, с которых кормилась критическая масса избирателей). В результате для победы на местных выборах достаточно было просто быть демократом и суметь самостоятельно собрать средства; роль Национального комитета сводилась к организации президентских кампаний.

Читатель. Получается, что этот громадный ресурс так никто и не прибрал к рукам?

Теоретик. На начало 1950-х — никто, но ситуация вскоре изменилась. Уже знакомый нам по первой книге Линдон Джонсон, начавший свою политическую карьеру с помощника