Труба Иерихона - Юрий Никитин

От ворот к дворцу повела прямая, как стрела, дорога,идеально чистая и ровная, а по обе стороны тянулись пешеходные дорожки. Повсему полю время от времени прямо из земли выбрызгивались сверкающие струи.

Араб бросил несколько слов в коммуникатор. Бесшумно и быстроподнялась дверь. Что поразило Дмитрия, что металлическая дверь наматывалась нажелезный штырь, словно полотно, однако бесшумно и плотно.

Размеры дворца впечатляли даже сейчас, когда преуспевающийбизнесмен мог выстроить хоть небоскрёб, а на месте бедных лачуг местных жителейпротянулись аккуратные коттеджи.

У дверей стояли крепкие парни в традиционной одежде бедуинов,но с современными десантными автоматами в крепких загорелых руках. Рослые,подтянутые, они именно стояли по обе стороны двери, а не сидели, играя в костиили уставившись в ящик.

Дмитрий увидел на их лицах жадную надежду, что он окажетсядиверсантом, и тогда они могут доказать свою нужность, преданность вождюплемени. К тому же наверняка старшему из их огромного рода.

Дмитрий назвал пароль, постоял, пока телекамера сканировалаего лицо. Один из стражей всмотрелся в экран, палец замедленно коснулся кнопки.Дверь медленно и торжественно отворилась.

Навстречу пахнуло пряными ароматами. Тысяча и одна ночь,подумал Дмитрий невольно.

За спиной голос произнёс:

Ждите здесь.

Дмитрий не двигался, здесь ценят спокойствие и выдержку.Мужчина должен встречать с неподвижным лицом и прямой спиной всё, что уготовиласудьба.

Минут через пять вверху послышались голоса. По широкоймраморной лестнице быстро спускался человек в белой одежде. Длинные полы почтикасались ступеней, на голове белый бурнус, лицо смуглое, торчащие усы, белыезубы в сдержанной улыбке.

Следом двигались двое крепких бедуинов, но по знаку хозяинаостановились на полдороге.

Меня зовут аль-Касим, сказал усач светлым голосом. Я незнаю, откуда вы, но друзья просили принять вас, как брата.

Дмитрий дал себя обнять, проводник откланялся и неслышноушел. Шейх обнял Дмитрия за плечи, рука твёрдая и горячая, лестница повелаобоих наверх, а затем Дмитрий ошалело смотрел по сторонам, поражаясьвеликолепию залов, доспехов средневековых воинов в нишах стен.

У дальней двери, богато инкрустированной драгоценнымипородами дерева и самоцветами, стоял крепкий парень, резко контрастирующий собстановкой современным десантным костюмом и ультрасовременным автоматом.

Шейх подвел Дмитрия ближе, парень с почтительным поклономотворил перед ними дверь, ухитрившись не отвести автомат от груди гостя ни намиллиметр.

Эта комната, сказал шейх, усы приподнялись в горделивойулыбке, уж точно не прослушивается.

А остальные?

Жучков нет, объяснил шейх, дважды в день всё проверяется. Нотеперь такая техника, что можно прослушать издали... Но только не здесь. Этааппаратура влетела в три миллиона, но она того стоит.

Дмитрий осторожно опустился в мягкое кресло. Воздух вкомнате свежий, чистый, с неуловимым запахом оазиса. Компьютер на столе,широкий плоский экран, даже клава самого последнего дизайна шейх только водежде придерживается традиций. Да еще конечно же ни на шаг от предписанийКорана.

Мне нужно в помощь хотя бы троих-четверых, сказал он. Завтраприбудет некий груз...

Оружие? спросил шейх с интересом.

Да, подтвердил Дмитрий. Подумал с завистью, что этим ребятамничего не надо, кроме оружия, в то время как нашим куда нужнее вера в правотусвоего дела. Хорошее оружие. Нестандартное.

О, для коммандос, сказал шейх понимающе. Прекрасно! Я самотберу лучших бойцов. Если надо, можно даже втрое больше.

Нет, троих будет достаточно, ответил Дмитрий. Четверых, ноне больше.

Почему?

Дмитрий улыбнулся:

Больше не поместится в легковом автомобиле.

Шейх воскликнул:

Если дело только в этом, то возьмите хоть трейлер!

Есть данные, что юсовцы и здесь отслеживают со спутниковдвижение всех крупных крытых машин. Если мы на трейлере приблизимся кохраняемому объекту, туда сразу же пойдёт сигнал тревоги.

После шейха он уже почти привычно побродил по городу. На тоон и турист, чтобы бродить и щёлкать хлебалом на местные достопримечательности,заодно проверится и на предмет хвостов.

Городок даже по понятиям среднего американца утопает вроскоши. Многоэтажные дома состоят из просторных квартир, у самых бедных арабовквартиры из трёх-четырёх комнат, а основная часть жителей предпочитаетсобственные коттеджи. Он уже знал, что на каждую семью приходится по двароскошных авто. Японских малолитражек арабы почему-то не признают, на каждогоребёнка по мощному компьютеру: в княжестве развёрнута сеть юсовских фирм, чтопостоянно апгрейдивают компы, в каждой семье два-три широкоформатных ящика поприёму цифрового телевидения через спутники.

В стране имперцами развернута сеть ресторанов, кафе, баров,дискотек, борделей, казино. Срочно выстроены стадионы, куда заманиваетсямолодёжь: пусть бьют друг друга за проигрыши своих команд, чем сообща бросятсяизгонять, по сути, захватчиков.

Макдональдсы на каждом углу, но ещё больше дорогих ресторанов.Княжество богато нефтью, Империя за всё платит, хотя Дмитрий подозревал, чтопока что Империя платит тройную цену, чтобы ошеломить привыкших к простотеарабов, сломить, разрушить старые ценности, и как можно быстрее. А пока неопомнились, всобачить свои, юсовские.

Впрочем, это уже почти их страна, так что деньги вкладываютв самих же себя...

Впереди дверь казино распахнулась, двое молодцев вбезупречно белых костюмах вывели под руки третьего. Тоже в шикарном костюме, нопомятый, а чёрные волосы растрепались жидкими мокрыми прядями. Дмитрий на мигвстретился глазами с этими двумя, первым отвел взгляд.

В глазах этих парней, красивых джигитов с яростными лицами,увидел такой стыд за третьего, что едва не сказал им что-то успокаивающеевроде: да ладно, все мы немножко свиньи... но спохватился: это для русскогобыть свиньей привычно, а для некоторых из мусульман всё ещё страшнейшее изоскорблений.

Пьяный почти висел на руках друзей. Один, высокий,черноусый, с худым жестоким лицом, тащил зло, дёргал, вполголоса ругался сквозьстиснутые зубы. Второй, смуглый толстячок с выбритым до синевы лицом,поддерживал пострадавшего почти нежно. Дмитрий видел, как толстые губыдвигаются размеренно, готовые сложиться в снисходительную усмешку.

Пьяного джигита тащили, вели, он выделывал ногами кренделя,потом резко остановился, перегнулся в поясе. Изо рта под сильнейшим напором,как из брандспойта, хлынул поток мутной жижи. Парня крючило, мышцы сокращалисьс такой силой, что едва не рвались от натуги, а дрянь с отравой впополамевыбрасывалась порциями на другую сторону улицы.