Жизнь и чудеса выдры - Хейзел Прайор

К носку этого сапога прилипло маленькое перышко. Оно буро-коричневого цвета. Типичный окрас для кур.

– Так и есть. Ты совершенно права. Мистер Крокер – счастливый владелец нескольких несушек. Он называет их своими девочками.

– Как мило. Кроме того, я подозреваю, что у мистера Крокера какие-то проблемы со ступнями. Возможно, вросший ноготь на пальце ноги.

– С чего ты это взяла?

– На нем нет обуви. И здесь видно небольшую выпуклость под носком в области большого пальца – выглядит так, будто там может быть наклеен пластырь.

– Даже не знаю, гордиться мне тобой или бояться твоей проницательности, – протянул Эл.

– Гордись, папа. Гордись.

Эл размял пальцы, громко хрустнув костяшками. Кому-то этот звук мог бы показаться назойливым, но у Фиби он всегда ассоциировался с заботой и уютом.

Рябина качнулась за стеклами, словно пытаясь постучаться в окно своими пушистыми белыми цветами. Эл потянулся и встал, чтобы открыть форточку и дать Фиби возможность хоть немного подышать чистейшим девонским воздухом. Свежий ветер ворвался в нагретую их дыханием комнату, и Фиби натянула одеяло до ушей. Эл стоял неподвижным силуэтом на фоне окна и любовался открывающимся видом. Сад, окаймленный овощными грядками, располагался на участке земли, ведущем прямо к берегу реки. Поодаль, за линией леса, пестрящего десятками оттенков зеленого, возвышались холмы. А над всем этим великолепием простиралось небо – гладкое покрывало, прошитое тончайшим кружевом белых, как вата, облаков.

– Рут бы здесь понравилось, – пробормотал он тихо.

Фиби даже усомнилась, что правильно его расслышала. Она закрыла глаза.

Когда она снова их открыла, Эл все еще не сдвинулся с места. Ей показалось или он действительно смахнул слезу со щеки?

– Ты в порядке, папа?

– Да, да, конечно. – Он встрепенулся. – Ой! Я совсем забыл, что оставил белье на веревках. Оно сушится там уже три дня.

Фиби об этом знала. Она не напомнила ему, потому что хотела, чтобы он сам вспомнил.

– Вот дурак старый, – сокрушался он, качая головой. – Ладно, займусь этим позже. А сейчас – семейное время. – Он пересек комнату, чтобы включить компьютер.

Каждую неделю они с Джулс и Джеком созванивались в «Зуме». Джулс изучала гостиничное дело, туризм и организацию мероприятий в Плимуте, а Джек учился на последнем курсе факультета экологии Йоркского университета.

– Может, не будем пока ничего говорить о выдре? – попросила Фиби. – Пока мы сами всего не знаем?

– Если ты так хочешь, – разочарованно ответил Эл.

– Просто Джулс… ты ее знаешь… она поднимет бурю в стакане. Растрезвонит об этом всему миру. Затребует фотографии. Запостит во все соцсети. А я бы хотела, чтобы это пока осталось между нами. Я хочу подольше побыть с этим наедине, если ты понимаешь, о чем я.

– Прекрасно понимаю. Я не скажу ни слова, обещаю.

В итоге разговорчивые Джулс и Джек посвятили полчаса своим новостям. Джек увлеченно рассказывал о новой пассии, «безумно горячей» студентке социологии, с которой он познакомился в парусном клубе. Джулс поведала о происшествии на университетском балу, когда парень ее подруги выбросил ботинок из окна четвертого этажа, и тот отскочил от капота проезжавшей мимо машины. Джек хохотал, слушая эту историю, вставлял свои замечание и то и дело шутил. Эл улыбался не переставая.

Фиби усердно приподнимала уголки губ и старалась не выглядеть кислой. Они втроем прекрасно проводили время – ну и замечательно. Однако как бы она за них ни радовалась, яркость их жизни погружала ее собственную в еще большую тень. Дружеские (и романтические) отношения остались для нее в далеком прошлом, и Джулс с Джеком даже не подозревали, какую соль сыпали ей на рану.

– А как ваши дела в Дарликомбе? – наконец поинтересовался Джек.

– Потихоньку, – ответила Фиби.

– Как успехи на работе, пап?

– Здорово, – отозвался Эл. – Чудесно, если не считать того, что мой навигатор сводит меня с ума, и я постоянно сбиваюсь с пути. А сегодня я задержался, опоздал на все доставки, и вдобавок в меня врезалась очень недовольная женщина на «Пежо».

– Ого! – хором воскликнули они.

Как только созвон закончился, затрезвонил телефон – будто только и ждал, пока они договорят.

Эл и Фиби переглянулись.

– Это, должно быть, Кэрол.

Фиби свесила ногу с кровати, но Эл оказался проворнее. Фиби не хотела устанавливать стационарный телефон на втором этаже, чтобы звонки не мешали такому важному делу, как сон, но сейчас она начинала сожалеть о своем решении. Она закуталась в одеяло, прислушиваясь в ожидании. Из своей комнаты она слышала голос отца, но не могла разобрать слов. Телефонный разговор все не заканчивался и не заканчивался. Фиби казалось, она лопнет от нетерпения, если не узнает о судьбе выдры в ближайшие минуты.

Наконец она услышала шаги Эла на лестнице. Его голова показалась в дверях спальни. По выражению его лица ничего нельзя было понять.

– Ну? – нетерпеливо спросила она.

– Что «ну»? – отбил подачу он с напускным безразличием.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я.

Когда отец так себя вел, он становился самым невыносимым человеком на свете. Эл сунул руки в карманы.

– Я так понимаю, ты хочешь узнать о нашем пушистом друге?

– Ну, папа! Давай рассказывай все как есть, пока я тебя не стукнула!

Он отступил на шаг, на его губах играла улыбка.

– Кэрол говорит, что с щенком все в порядке. Она наблюдала за ним весь день. Он резвился на поляне, играл и обнюхивал все вокруг, но никаких признаков присутствия других выдр поблизости не обнаружилось.

Фиби откинулась на подушки.

– Значит, выдра останется в питомнике?

Эл кивнул:

– Да. Судя по всему, по какой-то причине детеныш остался без матери.

Последнее слово повисло между ними, источая печаль. Эл откинул голову назад, словно пытаясь отстраниться от него.

Фиби прочистила горло:

– Бедная маленькая выдра.

– Кэрол поблагодарила нас обоих, хоть и неохотно. Но она заверила меня, что детеныша временно приютят в питомнике. Это девочка, и ей, судя по всему, около восьми или девяти недель. Кэрол уже вызвала ветеринара, чтобы тот ее осмотрел – она здорова, всего лишь немного обезвожена. Кэрол уже научила ее есть и пить из детской бутылочки. Однако она хочет держать малютку подальше от посторонних глаз. Она надеется, что сможет снова выпустить ее на волю, когда та подрастет. А пока ее будут кормить и ухаживать за ней, она научится ловить рыбу и заботиться о себе сама.

– Можно нам повидать ее еще раз? – тут же выпалила Фиби.

– Об этом я спросил в первую очередь. Пришлось пустить в ход все свое обаяние, но таки да: Кэрол разрешила нам навестить ее позже на неделе. Однако она настоятельно