Жизнь и чудеса выдры - Хейзел Прайор

Что бы она сказала, увидь их сейчас? Джулс и Джек жили своей жизнью, и решения Эла их никак не затрагивали, но Фиби до сих пор сильно зависела от него. Слава богу, хоть новая спальня ей нравилась.

Сначала Фиби радовалась переезду, но потом словно впала в какой-то анабиоз. Несмотря на его уговоры, она почти не выходила из дома. С момента их приезда он лишь однажды сумел вытащить ее на короткую экскурсию по одному из поместий Национального фонда исторического наследия. Парадный сад с шахматным узором из бордюрных плит и самшитовых изгородей был окружен лесом; густые кроны деревьев смыкались в чарующий изумрудный полог, а подлесок усыпали мерцающие как самоцветы колокольчики, но Фиби словно не замечала ничего из этого. К его вящему ужасу, она даже сказала, что посидит в машине, пока отец будет осматривать окрестности, но он не позволил ей этого сделать, поскольку вся поездка только ради нее и затевалась. Отсутствие какой-либо заинтересованности с ее стороны его шокировало. Ее безразличие и ему не позволило насладиться красотой этого места, заставив что-то заныть глубоко в груди. Раньше она любила историю и древности, но сейчас, когда они бродили по поместью, она немного оживилась лишь у одной из богато украшенных кроватей с балдахином.

– Вот бы поспать в такой постели, – вздохнула она.

Эл не понимал, что творилось в душе у Фиби. В каком-то смысле, может, и хорошо, что его дочь не была плаксой, но в то же время пара истерик в целях прояснения ситуации пришлись бы как нельзя кстати. У другой его дочери, Джулс, с этим никогда не возникало проблем. Однако Фиби вовсе не любила изливать душу.

Он взял с нее обещание почаще выбираться из дома и познакомиться с местными жителями. В деревенском магазине он увидел рекламу местной студии йоги и предложил Фиби посетить пару занятий. Слегка нахмурившись и пожав плечами, она согласилась.

Однако с детенышем выдры она искрилась, как бенгальский огонь. Эл уже целую вечность не видел ее такой увлеченной. Оставалось только надеяться, что это было не в последний раз.

Он резко вынырнул из задумчивости, когда впереди из-за поворота выскочила машина. Эл вдавил педаль тормоза в пол. Что-то заскрежетало. Он ударился спиной о сиденье. Когда его снова швырнуло вперед, перед глазами пронеслись образы его детей. Джек и Джулс переживут, но…

Я не могу умереть. Мне нельзя. Если я умру, кто позаботится о Фиби?

Когда к нему вернулась способность дышать, мысли замелькали в его голове, стремительно сменяя друг друга: «Я жив. Второй водитель тоже. Слава богу! Обошлось без кровопролития и переломов. Но обе машины повреждены. Проклятие. Хорошо хоть это не служебный автомобиль… Но как же ужасно я опоздаю с последними доставками. Меня могут уволить в первую же неделю! Я так подведу Фиби. По крайней мере, у нее все еще есть отец. Как же болит голова. Эта женщина, кажется, в ярости».

Судя по тому, как проворно она выскочила из своей машины, вторая водительница не пострадала, но была очень недовольна. В высоких кожаных сапогах она стремительно надвигалась на него. Ее оранжевый палантин и красивые темные локоны развевались на ветру, а глаза сверкали гневом. Эл расстегнул ремень безопасности и выбрался из машины, наблюдая, как с ее губ срываются проклятия.

Ощущение ломоты в шее, вероятно, было следствием резкого удара спиной. Осторожно ступая, Эл обошел машину, чтобы осмотреть свежую вмятину. На другом автомобиле, фиолетовом «Пежо», красовалась точно такая же вмятина.

– Вы меня не видели? – осведомилась женщина. Вопрос показался ему глупым.

– Нет. А вы меня? – парировал он, но затем добавил: – С вами все в порядке? – В конце концов, она действительно могла пострадать.

Морщинки то появлялись, то исчезали на ее лбу. Она стиснула зубы и отвела взгляд.

– Да, в порядке… Я… – Она обернулась на него, сверля сердитым взглядом. – Вот только не надо!

– Я лишь спросил, все ли с вами в порядке. Вы уверены, что все хорошо? – Эл не мог взять в толк, как к ней подступиться.

Она снова отвернулась.

– Не уверена… Я… Нет, черт возьми, ничего не хорошо – все очень-очень плохо. Теперь еще и это свалилось на мою голову. – Она взмахнула рукой, жестом обводя две машины, стоящие на дороге под углом, соприкасаясь бамперами.

– Мне жаль. Не думаю, что в случившемся есть моя вина, – добавил он, надеясь, что страховые компании с ним согласятся, – но мне все равно жаль, что так вышло.

– Толку-то от ваших сожалений?

Ему показалось, что она вот-вот расплачется. Эл порылся в кармане в поисках носового платка, но, найдя, решил не давать ей. Чуть раньше он в него уже высморкался, и платок выглядел не лучшим образом.

– Это все легко поправимо, – попытался поддержать он, надеясь, что слова немного успокоят женщину. – Только для начала нужно убрать наши машины с дороги, чтобы они не мешали движению. Думаю, они обе должны быть на ходу. Куда вы направлялись? Я бы мог подвезти вас, если хотите – или если вы слишком взволнованы, чтобы садиться за руль. Не знаете, ловит ли здесь мобильный сигнал? – Он все тараторил и тараторил, давая ей время немного прийти в себя.

Она гортанно прорычала что-то невнятное, не ответив ни на один из вопросов, но, по-видимому, это помогло ей немного выпустить пар.

– Не обращайте на меня внимания! – выдохнула она. – Просто накопилось. Дело не в вас. И даже не в этом. – Она кивнула на машины. – Дело сразу во всем. – Слова вырвались у нее непрошено. Ее щеки вспыхнули.

Кажется, пришло время представиться. Он протянул руку, решив проявить галантность.

– Несмотря на обстоятельства, рад с вами познакомиться. Эл Фезерстоун, – представился он.

Женщина нахмурилась, уставившись на его руку, но не пожала ее.

Шерлок

Бывает ли чрезмерной забота об окружающих? Если да, то ее отец, несомненно, этим грешил. У него болело сердце за каждого мальчишку и девчонку своей бирмингемской школы, включая самых отъявленных хулиганов. Он так хотел научить их математике, не обращая внимания на то, что им самим это было абсолютно безразлично. И он заботился о Фиби гораздо больше, чем заботилась о себе она сама.

Взять, к примеру, ее спальню. Прежде это было пустое квадратное помещение, а теперь оно напоминало красочные, хоть и аляповатые, дворцовые покои. Эл даже построил для нее кровать с балдахином. Ну, как «построил»: привинтил к ее кровати четыре столбца и накинул на них навес из плотной блестящей