Жизнь и чудеса выдры - Хейзел Прайор

преподавал. Но если тогда между ними что-то и намечалось, это продлилось недолго. После смерти жены Эл ни с кем не заводил серьезных романтических отношений. Он всецело посвятил себя детям. А теперь, когда Джулс и Джек покинули родное гнездо, он направил все свои силы на заботу о Фиби. И с каждым годом он все больше и больше уходил в себя. Это было неправильно. Это было несправедливо.

Эл начал болтать о прожорливых дарликомбских слизняках, которые заполонили огород и бесцеремонно пожрали его любимые кабачки. Хорошо, что в упаковке еще осталось немного семян. Он посадит их и будет надеяться, что их не постигнет та же участь. И если повезет, новые кабачки успеют созреть вместе с остальными. Какая жалость, что в Хайер-Мид не было теплицы.

Слушая его вполуха, Фиби снова задумалась о Кристине, у которой в жизни не было никого, если не считать любимой кошки – а в настоящий момент не было даже кошки.

Коко

У Эла было две причины для радости. Во-первых, Фиби, кажется, нашла себе подругу на йоге, а во-вторых, она с нетерпением ждала поездки в питомник. Он уже и не помнил, когда она в последний раз проявляла такой энтузиазм, особенно по поводу дела, ради которого нужно было куда-то ехать.

С Кристиной договорились встретиться на автостоянке. Она обещала провести им экскурсию по питомнику до его официального открытия. Она делала украшения, которые продавались в здешней сувенирной лавке, и довольно хорошо знала Кэрол Блейк. Фиби все уши ему прожужжала рассказами о чудесной Кристине. Она была и «одной из самых интересных женщин, которых я когда-либо встречала», и «невероятно жизнерадостной», и «с отличным чувством юмора», и «по возрасту ближе к тебе, чем ко мне, но очень молодой душой», и «шикарно выглядящей». Поскольку это было мнение его дочери, Эл понимал, что «шикарно выглядящая» следовало трактовать скорее в спортивном, а не в сексуальном плане. Несмотря на это, его воображение шаловливо дорисовало к лестному портрету Кристины длинные ноги, пухлые губы и плавные изгибы тела. В питомник он ехал в состоянии приятного предвкушения.

Когда они въехали на парковку, Фиби ткнула пальцем в окно:

– Вот она. Это Кристина.

Но вместо обаятельной хохотушки, которую он вообразил, Эл увидел перед собой абсолютно другого человека: у входа, кутаясь в балахон, издали напоминающий портьеру, стояла та самая беспардонная особа, помявшая его машину на прошлой неделе. Эл поник. Не потому, что она была некрасивой – напротив, она обладала довольно яркой и интересной внешностью. Но что-то ему подсказывало, что женщина с таким характером окажется ему не по зубам.

– О, это вы? – удивилась она, когда Фиби представила их друг другу.

– Да, я, – ответил он с прохладцей в голосе. – Как ваша машина?

– К счастью, уже починили. А вашу?

– Аналогично.

Сегодня она хотя бы не грубила, но выражение ее лица говорило о том, что в случившемся она винит его – и делает это совершенно зря. И все же она была добра к Фиби.

Его дочь стояла в стороне, наблюдая за их пикировкой.

– Так это в ее машину ты тогда врезался? Забавное совпадение!

– Прошу прощения, но если кто-то в кого-то и врезался, то точно не я, – возмутился Эл.

Кристина открыла было рот, чтобы с ним поспорить, но в последний момент передумала и промолчала.

– Ну, раз уж мы все в сборе, – быстро встряла Фиби, – может, пойдем внутрь?

* * *

Раздосадованная тем, что отец сегодня как назло не излучал привычного обаяния, Фиби спросила Кристину, есть ли какие-нибудь новости о Мяве. Новостей не было.

– Нет ничего хуже, чем не знать, жива она или мертва. Я даже не могу устроить ей нормальные похороны, – простонала она. – Но я рада, что мы здесь. Может, хоть немного развеюсь, глядя на выдр.

У входа в здание их встретила Кэрол Блейк. Сегодня она не выглядела такой суровой, как в прошлый раз, возможно, из-за присутствия Кристины, и даже снизошла до натянутой улыбки.

Фиби спросила, можно ли им посмотреть на спасенного ими детеныша, прежде чем они приступят к основной экскурсии.

Кэрол кивнула.

– Только недолго, и, пожалуйста, соблюдайте тишину. А ты останься здесь, – добавила она, обращаясь к Кристине, которая сразу скисла.

– Я же просто…

– Слишком много людей, – твердо отрезала Кэрол. – Я покажу тебе детеныша в следующий раз, Кристина, обещаю. Иди, посиди пока с Рупертом. Он в офисе.

Она вывела Эла и Фиби наружу через черный ход, пересекла двор и спустилась по короткой тропинке, окаймленной аккуратно подстриженными кустарниками падуба. Тропинка упиралась в небольшой вольер, в котором стояла деревянная клетка. Кэрол приложила палец к губам, и они заглянули за ограждение. Маленькая выдра резвилась на лужайке рядом с клеткой. Одна ее лапа покоилась на брюшке потасканного плюшевого медведя («Из благотворительного магазина», – коротко обронила Кэрол вместо объяснений), а сама она, изогнувшись крючком, сосредоточено вылизывала свой хвост. Она казалась еще меньше, чем помнила Фиби.

И снова она испытала его: «эффект выдры», яркими солнечными лучами проникающий в ее сердце.

– Можете придумать ей имя, если хотите, – разрешила Кэрол, обращаясь шепотом к ним обоим.

Эл, чье угрюмое выражение успело смениться неподдельным восторгом, повернулся к Фиби, доверяя этот выбор ей.

– Есть идеи?

Она задумалась, внимательно разглядывая выдру.

– Она выглядит такой самодостаточной. Я думаю, она барышня с характером и себе на уме. Взгляните, как тщательно она приводит свою шерстку в порядок – и какая это красивая, безупречная шерстка! Поэтому я назову ее Коко – в честь Коко Шанель. К тому же это имя похоже на «какао», а у нее мех почти такого же цвета.

Кэрол кивнула.

– Тогда решено: Коко. А сейчас ее пора кормить. Важно как можно меньше контактировать с ней, но на данном этапе это неизбежно. Она пока не умеет есть самостоятельно и очень тоскует по маме.

Она загнала Коко в клетку и опустила дверцу, после чего сняла крышку и осторожно взяла выдру на руки. К изумлению Фиби, Кэрол протянула детеныша ей.

– Только в этот раз, – предупредила она.

Фиби взяла Коко на руки, и солнечный свет внутри нее засиял ярче. Что именно вызывало в ней такую бурную реакцию? Неуместное проявление материнского инстинкта? Понимание того, что она спасла Коко жизнь? Или она просто оказывалась безоружна перед этим зашкаливающим очарованием? Она не знала. Она изучала черты Коко: мягкий шоколадно-коричневый мех на макушке и кремовый бархат под подбородком. Белая отметина над верхней губой, похожая на молочные усики; теплые карие глаза,