Письма из Терра Арссе - Татьяна Миненкова

пронесшегося рядом ледяного шара. Будучи магом воды, Учитель использовал ту же энергию, что и я сам. Силы у меня явно было больше, но я успел выучить лишь пару пассов и заклинаний. И мои новообретенные умения рядом с многолетним опытом и знаниями Учителя и рядом не стояли.

Шар с грохотом врезался в стоящие в нескольких шагах от меня, рыцарские доспехи, которые тут же развалились на части, со звоном покатившиеся в разные стороны по каменному полу, а я, перепрыгнув через них на бегу, помчался дальше.

В конце концов, нам с Учителем придется встретиться лицом к лицу, но пока мне необходима была небольшая передышка. Тем не менее, противник не собирался ее предоставлять и уже почти нагнал меня.

— Остановись, Тад, бежать бессмысленно! — Выкрикнул он.

Но я не посчитал его крик поводом обернуться и потерять драгоценное время.

В голове вертелась мысль, что преследователи умышленно гнали меня в определенном направлении, как охотники дикого зверя. Но времени, чтобы придумать что-то и изменить ситуацию в свою пользу, не было.

Подбежав к высоким двойным дверям библиотеки, резко дернул на себя левую резную створку. Вбежал внутрь. Зал для чтения — это тупик. Но он же и так необходимая мне передышка, хотя бы на пару мгновений.

С детства любил эту полукруглую комнату, заставленную книжными полками до самого потолка. В ней всегда было спокойно и тихо, пахло старой бумагой, пылью, кожей и свечным воском.

В былые времена я проводил здесь уйму времени, за чтением и размышлениями. Книги всегда добавляли спокойствия, делая жизнь простой и упорядоченной, как в летописях. В них жили тысячи уже написанных и законченных историй, увековеченных на бумаге, огромный опыт и знания предыдущих поколений жителей Терры.

Спрятавшись за одним из дальних стеллажей, я устало осел на нагретый утренними лучами паркет, пытаясь унять дыхание и сердцебиение. А заодно решить, что же мне делать дальше.

Внутри бурлила смесь из неуверенности и отчаяния. Смогу ли я — маг-самоучка со сломанной рукой выстоять в схватке с более опытным и уверенным противником? Сжал кулаки, взвешивая свои шансы и понимая, что ситуация складывалась явно не в мою пользу.

Тем временем, Учитель вошел в комнату, чеканя шаг. Я всю свою сознательную жизнь провел неподалеку от него и по звуку шагов определил личность вошедшего безошибочно. Сейчас он шел бодро и уверенно. Он так старательно гнал меня в библиотеку, и теперь я здесь. Видимо, это действительно было, какой-то заранее продуманной ловушкой, для разгадки которой моих знаний пока было недостаточно.

— Останьтесь у дверей, — негромко отдал он приказ гвардейцам, и добавил: — Дальше я сам.

Послышался скрип и тихий щелчок, означающий, что двери библиотеки закрылись, ловушка захлопнулась. Учитель остановился на пороге, не проходя дальше. Вместо этого он прислушивался.

Я тоже замер, не шевелясь, и стараясь задержать дыхание. Вдруг есть какое-то заклинание, позволяющее отследить местонахождение по малейшему шороху? Мои знания о магии являлись крайне скудными, если не сказать «нулевыми», и я предпочел перестраховаться.

Истекли несколько тягостных мгновений звенящей тишины, в которой я, все так же боясь дышать, наблюдал за пылинками, кружащимися внутри солнечного луча. Он падал из длинного стрельчатого окна на вытертый пол и мне неосознанно хотелось протянуть в его сторону здоровую руку, чтобы прикоснуться. Словно он мог бы придать мне уверенности и сил или одарить идеей для спасения из западни.

— Ладно, Тад. Давай поговорим, — вздохнув, произнес Учитель, я же настолько увлекся лучом, что даже вздрогнул от неожиданности.

Кажется, найти меня по звуку он все же не сумел, а его магические способности были мной значительно переоценены. Но и отвечать я не торопился. Хочет говорить — пусть говорит, не стану мешать. Послушаю.

— Если мы хотим и дальше с тобой как-то сосуществовать в этом замке, нужно это обсудить, — деловито продолжил он и медленными шагами, словно бы невзначай, двинулся вдоль книжных стеллажей. — Признаюсь, мне нравилось быть наместником в Галатилионе и не хотелось бы ничего менять из-за преждевременного пробуждения твоих способностей. Мне не помешала бы твоя сила, ведь у тебя ее значительно больше, нежели у меня…

Я предпочел не вступать в диалог, оставляя его монологом. Дотянулся все-таки до солнечного луча и его тепло приятно согрело кончики пальцев. Постарался по звуку шагов и шелесту мантии определить, в какую сторону двигался мой собеседник.

Книжные стеллажи отбрасывали на пол длинные тени и мой собеседник шел, пересекая каждую из них, совсем рядом. Двигался он, хоть и неторопливо, но большими и уверенными шагами, что говорило о том, что у его пути имелась какая-то конкретная цель.

Учитель был гораздо старше меня, но волшебники всегда выглядят моложе своих лет, и сколько себя помню, он всегда был крепким мужчиной, примерно тридцати-сорока лет и за двадцать четыре года нашего знакомства не постарел ни на миг.

Мне, не знавшему родителей, Учитель заменял отца и друзей, которых у меня никогда не было. Пока все не перевернулось с ног на голову пару дней назад.

— Два дня назад, разговора у нас не получилось, — снова задумчиво произнес он. Будто прочел мои собственные мысли. — Ты ведь понял, для чего я хотел провести тот ритуал?

По спине пронесся табун неприятных мурашек. Учитель, вероятно, ожидал ответа на свой вопрос. Как раньше, когда мы могли вести долгие философские беседы здесь же, в библиотеке, рассуждая о том и о сем. Когда он рассказывал мне увлекательные истории из своей жизни или читал выдержки из древних трактатов о Терре.

Я не знал его имени. Так было заведено, что Следующий не должен был знать имен тех, кто его окружает, а если вдруг узнавал ненароком — получал дополнительную дозу эликсира забвения.

И, хоть его имя было мне неизвестно, Учитель являлся для меня самым значимым человеком в жизни, как бы пафосно это не звучало. Тем, кого я знал столько, сколько себя помнил. Тем, кто научил меня всему, что умел. Тем, кто меня предал и тем, кто теперь, кажется, собирался убить.

— Признаюсь, я хотел позаимствовать твою силу. Слишком велик был соблазн, когда собственная магия на исходе, а твоя — такая свежая и бьющая ключом, совсем рядом…

Под его тяжелыми шагами мерно поскрипывали половицы. С улицы не доносилось ни звука и в тишине был слышен каждый шорох.

И я с трудом удержался от вздоха. Учитель признал то, до чего я успел догадаться и сам, но где-то в глубине души, еще теплилась надежда на то, что он скажет что-нибудь другое. Как-то оправдает свой